Инна очень некрасиво, как-то по-детски раскрыла рот и сморгнула.

   - Но... зачем тебе это теперь?

   - Потому что для меня искусство не средство, а цель! - нетерпеливо перебила готовящийся поток вопросов и возражений девушка. - Я, правда, хочу написать эту картину. Кстати, ты тоже можешь поучаствовать - будешь Купавой. Очень тебе подходит. Это будет красиво.

   Лиза действительно уже видела почти в деталях свой будущий шедевр. И два персонажа вместо одного - это еще лучше. Березовая рощица с краю. Говорливая речка. Лужайка. Поваленное бревно вместо скамейки и юная чета влюбленных. Он играет на свирели. Она смотрит на него и теребит в руках снятый с темных волос венок из ярких маков.

   - И все-таки я не понимаю, зачем... - Инна немного пришла в себя, но была еще ошеломлена тем, что Лиза не сдалась и не смирилась.

   Девушка вздохнула. Все шло как по писанному, но ей было уже трудно держаться.

   - Подумай об этом с другой стороны. Я три месяца бегаю за однокурсником и добиваюсь его согласия быть моей моделью. А когда моя подруга начинает с ним встречаться, резко прекращаю уговоры. Не слишком ли явно это все?

   - Да... сразу будет понятно, что ты бегала за парнем ради него самого, а не ради искусства, - нехотя признала Инна.

   - А ведь это не так! И ты это знаешь.

   Дождавшись пока брюнетка кивнет, Лиза продолжила:

   - Вот и помоги мне сохранить лицо. Раз уж ты моя дорогая подруга. Будем продолжать играть наши роли. Это будет даже логично. Увлеченная художница и ее верная подруга, уговорившая своего парня послужить искусству. Красивая картинка! И заметь, никто не будет думать, что ты хитрая лиса и обманщица.

   Последние слова Лизе дались с трудом. Так сразу не привыкнешь обзывать свою подругу, даже если это и почти справедливо.

   Увидев выгоду в предложении и для себя, Инна подхватила мысль:

   - А заодно все увидят, что я к тебе не ревную... и ты спокойно работаешь и смотришь на нас с Ромой. Лиза, ты хорошо придумала!

   Брюнетка захлопала в ладоши, а светловолосая девчонка задумчиво улыбнулась:

   - Да, придумано хорошо...

   "Тебе поможет ревность. Не хочешь мстить - не надо. Считай, что так ты работаешь над самоуважением", - припомнились слова, напеваемые знакомым низким голосом. "Как то это еще выйдет...", - гадала Лиза.

   - Так ты меня простишь? - поинтересовалась Инна с надеждой. Все-таки ей тоже была небезразлична их дружба. Лиза была рада, что не совсем ошибалась в подруге. Значит, что-то можно было спасти. Притворившись удивленной, девушка спросила:

   - А разве ты чувствуешь себя виноватой? - и задумчиво протянула. - Вот напишу картину, тогда и поговорим.

   Ноги почти не держали Лизу - все-таки это был долгий и напряженный день - и девушка опустилась на кровать.

   - Завтра скажешь, когда вы можете мне позировать вдвоем. Сейчас я бы хотела остаться одна. Попроси Джун пока не заходить.

   Инна расслабилась, как будто ее только что отпустил декан, отменив строгую выволочку, и почти выбежала из комнаты. Лиза успела услышать, как подруга передала Джун ее просьбу.

   На ужин она сегодня идти не собиралась - слишком много сил потеряла, прячась в пыльном закутке. Ей хотелось просто лежать и смотреть в потолок, перебирая болезненные воспоминания. Надо было вычесать их из мыслей, как колтуны. Джун обещала, что самое вкусное она обязательно принесет для своей глупой соседки - в порядке исключения, разумеется.

   Джун... Лиза удивлялась, как у Джун получилось предсказать все, почти все, что будет говорить подруга, как она будет оправдываться, как будет нападать на нее, Лизу. Она немного не понимала, как это поможет излечиться от любви, но была готова слушаться новую знакомую во всем.

   Изящно вышагивая мимо двери, за которой уединилась Лиза с подругой, Джун волновался, наверное, так же, как волновался их тюзовский режиссер перед каждым спектаклем. А тут бенефис Цыпленка был.

   Собственно, эту простую комбинацию Джун придумал экспромтом - пока выслушал все подробности дружбы наивного цыпленка с энергичным кукушонком. Ничему удивиться не пришлось. Хотя нет. Как ни странно, в общем Лиза была права: подруга у нее была неплохая, только вот Роман приключился. Если уж совсем честно, по рассказам его маленькой соседки никакой великой любви ее к Пичугину видно не было. Увлеченность была, симпатия была, восхищение внешностью было. А чего-то не хватало. Может, поэтому она так просто все восприняла и согласилась с его планом. Или помогло то, что Джун пообещал, что эта затея спасет ее дружбу с Куликовой?

   Расчет был простой. Джуну не нравилось, когда обижают маленьких. Подруга Цыпленка, хоть и могла встречаться с кем угодно, хитрить при этом не должна была: ее наивная подруга поняла бы ее и оправдала. Так что Инна должна была попробовать свое лекарство на вкус. В том, как сильно она ревнует своего приятеля, юноша убедился недавно и предложил Цыпленку просто показать себя Роману с лучшей стороны. Уточнять, что он имеет в виду, правда, отказался. Как-то неловко прозвучали бы из уст элегантной красавицы, которую он изображал, слова восхищения в адрес довольно обычной на первый взгляд малышки. Вот и пусть эта гусыня Куликова помучается. И Пичугин тоже. И получить он должен вовсе не за беспочвенные подозрения.

   Ну действительно фотографии были волнующие, и если уж не знать, что он - это именно он, а не она, то догадка Романа имела право на существование. Особенно с корявыми подписями. Преступление Пичугина в другом - в том, как грубо он выражал свои догадки. Как можно, будучи сильным мужчиной, поднимать руку на женщину, даже машинально? Джун не был сторонником всяких расшаркиваний - открывать двери перед дамами, носить им сумки - и к счастью не должен был ничего такого вытворять, но просто невероятно, чтобы он поднял руку на девчонку.

   Сестричка Соль этим вовсю пользовалась - то волосы ему склеит (очень уж ей хотелось, чтобы оппа постригся), то лучшие платья ножницами покромсает (а Джун так тщательно их выбирал - чтобы и изысканно выглядеть, и не показать своей прекрасной фигуры в ненужном свете). Сейчас, наконец-то, егоза повзрослела, даже советуется, что надеть. Джун даже пострадал на первом курсе от своей щепетильности: его старшекурсница, с претензиями на красоту, пыталась поколотить, обманувшись хрупким видом, - за то, что он выиграл у нее на каком-то любительском конкурсе, в котором и участвовать-то не надо, первый приз. Ему удалось отвлечь взбешенную фурию и сбежать, но синяк под глазом она ему засветила.

   Итак, Лиза подводит Инну к тому, чтобы та притащила своего павлина к Лизиному мольберту. Роман наконец-то видит, как хороша Лиза за работой. Инна смотрит на Романа и ревнует. Лиза смотрит на этих двоих, рисует их и, если он в ней не ошибся, понимает, как хорошо они друг другу подходят, и исцеляется работой. То, что малышка-художница не просто хороша, когда рисует, но еще и рисует хорошо, он недавно убедился. Был еще один важный момент в плане: пока идет сеанс, он может тоже не беспокоиться за свою соседку. Хоть тревога оказалась и ложной, по предыдущему опыту юноша знал: он подозревает клоунов (самое подходящее для них название - что ни говори) в чем-то гораздо раньше, чем они додумываются до этого.

   И все равно его беспокоило, что Лиза не плачет. Даже если это разочарование не в любви, а в дружбе, разве это нормально - быть такой спокойной? Надо будет что-то придумать.

   Заставив ее проглотить какие-то котлеты и напоив кефиром в пластиковом стаканчике, Джун какое-то время работала за ноутбуком, мягко жужжащим и поблескивающим зеленоватой подсветкой на кнопках, что-то еще делала, насколько Лиза могла судить, затем просто наблюдала, как Лиза сидит и смотрит перед собой, а потом вдруг заявила:

   - Цыпленок, не сиди просто так без дела. Поплачь, что ли.

   Лиза непонимающе уставилась на соседку-утешительницу.