— Да это само собой, — Зара покровительственно улыбнулась. — Вы исполнитель слишком высокого уровня. Таких не ликвидируют. Таких заставляют молчать другим способом — вводят в круг посвящённых. Тех, кому выгодно хранить тайну. Так что просите другого. Жизнь вам гарантирована и так.

— Хм. Собственный астероид?

— Да пожалуйста. Но ведь это мелко, Гвинед, и вам не это нужно на самом деле. Подумайте хорошо. Как насчёт высшего посвящения?

— Во что?

— В информацию пришельцев. Здесь, повторяю, нет всего архива. Только транслятор и кое-какие образцы. Транслятор знает форматы данных, но не сами данные. Те в другом месте. В курсе четыре человека. Хотите быть пятой?

Гвинед ответила не сразу.

Она понимала, что выбора уже нет, да и не желала его — но ей не хотелось сразу соглашаться на всё. Нужно было хоть что-то выторговать. Но как торговаться, если ей сразу обещают исполнение любого каприза? Как придумать каприз, который обошёлся бы им по-настоящему дорого?

— Право задавать вопросы, — заговорила наконец Гвинед. — Свои вопросы. Хочу сама решать, во что мне быть посвящённой. Это приемлемо?

— Вполне, — против ожидания легко согласилась Зара. — Но сразу предупреждаю — моя компетенция тоже не безгранична. Есть вещи, которые отец не открыл даже мне.

— Понятно. И собственный астероид.

Зара добродушно улыбнулась.

— А это — после работы. Может не получиться, понимаю, но должен же у вас быть стимул стараться?

— Принято. По рукам?

— По рукам.

— Срок выполнения?

— Минимальный. Марсианский циклер прибудет через месяц. «Азатот» будет драться, но я не поручусь, что смогу отстоять Колонию. Хорошо бы вы закончили до того, как станет жарко.

— Невозможно, — Гвинед решительно мотнула головой. — Месяц — слишком мало. Мы говорим о принципиально новой разработке…

— Надеюсь, вы не ищете предлог, чтобы затянуть дело? — Зара вмиг пришла в раздражение. — Оставьте эти мысли. Марсианам вы в любом случае не достанетесь.

На этот раз Гвинед почувствовала себя всерьёз оскорблённой.

— Вы всегда так унижаете лояльных Эриксу людей? — ледяным тоном спросила она.

— Если откровенно, я не полагаюсь на вашу лояльность. Ничего личного. Я вообще никогда ни на чью лояльность не полагаюсь. Я мотивирую вас другим. Перед вами интересная задача. Такая, о которой вы и мечтать не могли. И в награду — реальная «Галактическая энциклопедия». Каково? Разве по сравнению с этим вся наша политика — не мышиная возня?… Всё, док Ллойд. — Зара встала и бодро хлопнула Гвинед по плечу. — За работу!

— Я покажу вам чёрный цветок, — сказал Саид. — Поехали.

Он решительно подошёл к смуглому длинноволосому человеку. Сейчас ему больше всего хотелось выбраться из колонии, подальше от Гриффита и ему подобных существ — пусть даже в развалины Старой Москвы… Смуглый, которого Гриффит назвал капитаном Конти, дружелюбно положил ему руку на плечо.

— Далеко не поедем, — сказал он. — Идём со мной.

К огорчению Саида, Конти никуда его не повёз, а только отвёл в другую комнату в той же больнице.

Палата была просторной, пустой и светлой, с голыми кремовыми стенами. Стеклянная стена смотрела в сад. На полу, затянутом синим ковром, белели три кресла — пушистые шары с ямками. Никакой другой мебели, никаких украшений на стенах — только неглубокая ниша, где стояла белая пластиковая кукла в человеческий рост. Саид вздрогнул, когда кукла шагнула из ниши и плавными, совершенно человеческими шагами направилась к ним.

— Спокойно, это сервобот, — сказал Конти. — Типа слуги для поручений. Можно ему приказывать: сходи, принеси… Садись. Сейчас полетим к твоему цветку.

Полетим? Прямо на этих креслах? Предвкушая нечто невиданное, Саид уселся в соседнее с Конти кресло, покрепче вцепился в подлокотники. Сервобот протянул ему поднос. Там лежали наушники, сетчатые перчатки и странные очки — в каждой линзе плавала, как в вязкой жидкости, какая-то ярко мерцающая точка.

— Надевай, — велел Конти, — это твоя гарнитура.

— Что?

— Через неё входят в вирт. Ну, смотрят картинки. Ты сам сидишь здесь, а видишь всё как будто из «кречета»… ну, из летающей машины. У нас такие приборы стоят прямо в мозгах, а у тебя нет. Придётся тебе пользоваться гарнитурой. Давай, надевай.

Саид несмело нацепил очки. Мерцающие точки сразу расплылись во всё поле зрения пятнами цветного тумана. Потом пятна сфокусировались в чёткую картинку, и Саид не смог сдержать вздоха восхищения. Перед ним были Южные ворота, те самые, через которые он въехал в колонию. Теперь он видел их изнутри — видел в таких же ясных и подробных деталях, как в реальности: сварочные швы на листах створок, шершавый бетон привратных башенок. Картинка слегка покачивалась, в ушах жужжали моторы.

— Поехали, — сказал Конти. — Я веду «кречет», ты говоришь куда. Вперёд?

— Вперёд! — выкрикнул Саид, забыв обо всех невзгодах.

«Кречет» взмыл над воротами и с невообразимой скоростью помчался на юг. Саид еле успел заметить, как промелькнул и остался позади Рабат. Он летел над травянистым валом Дмитровского шоссе примерно на высоте человеческого роста, в ушах ревел ветер, голова кружилась, степь уносились назад, впереди вырастали башни окраин Старой Москвы.

— Узнаёшь места? — расслышал он голос Конти сквозь шум ветра и моторов.

— Да, да! Вперёд!

Саид напрочь забыл о своей болезни, о том, что дома ждут родители. Подумать только! Он летит, он почти что сам управляет летающей машиной! Рассказать пацанам — не поверят ни за что… Усеянные птичьими гнёздами башни остались позади, замелькали одинаковые бугры древних кварталов…

— Куда теперь?

— Восемь кварталов на юг, три квартала на восток, — Саид хорошо запомнил карту Хафиза. — И там речка со стеклянными гальками.

— А, понятно. — «Кречет» свернул с дороги и полетел напрямик по диагонали; его вытянутая крылатая тень то ныряла в балки, то взлетала на бугры. Только сейчас Саид понял, что машина совсем маленькая — не больше вороны…

— Вот! — крикнул он. — Та самая стая! — Саид показывал на неё рукой, но не видел своей руки. — Шайтановы твари, это всё из-за них!

Полёт резко замедлился. Собаки неподвижно сидели на вершинах бугров. Когда над стаей пролетел «кречет», клоня бурьян ветром своих винтов, собаки повскакивали и смешно зачихали хором, но не тронулись с мест. Саид понял, что стая широкой цепью окружает распадок с крутыми склонами… тот самый распадок. И сразу увидел чёрный цветок.

— Вот он, на краю обрыва!

— Вижу, — подтвердил Конти. Картинка исчезла. Саид снова был в больничной палате, а Конти вставал из соседнего кресла. Сквозь очки гарнитуры Саид видел, что светловолосая голова капитана окружена каким-то призрачно-красным ободом, но не осмелился спросить, что это. — Спасибо, парень! — Конти широко улыбнулся и потрепал его волосы. — Ты здорово помог.

Саид растерянно моргнул.

— Это всё? Вы его там оставите, этот цветок?

— Вытащу, но не «кречетом» же. Нужен экскаватор и грузовик. Пойду с этим разбираться. А ты сиди здесь. Скоро принесут ужин.

— Стойте… — Саид вспомнил о своей главной проблеме. — А родители? Вы им скажете?

— Обязательно. — Конти двинулся к двери. — Гарнитуру тебе оставляю, можешь побаловаться. И с родителями поговоришь тоже через неё.

— Это как? — Саид растерянно вертел в руках очки и наушники.

Конти вздохнул и вернулся.

— Надевай, — велел он. — Внутри гарнитуры — твой даймон. Это такая невидимая говорящая машина, которая тебе во всём помогает.

— Н-нет, я не хочу, — Саид немного испугался говорящей машины, да ещё и невидимой.

— Тут ничего страшного. Это тебе не джинн. Просто разговариваешь с ним как с человеком… как со слугой. Задаёшь вопросы, командуешь. Вот например, — Конти взял руку Саида в свою, — показываешь на кресло и говоришь: сюда! — Кресло тотчас послушно и бесшумно подъехало. — Понял? Всё просто. — Конти похлопал его по плечу. — Можно в игры играть, можно заказы делать. В общем, не скучай.