Старуха Хадиша, как и Хаким, искренне полюбила молчаливого морпеха. Они никогда не спрашивали, кто он, где работает, чем занимается. И приходя в этот дом, киллер расслаблялся и был почти счастлив, если возможность расслабиться можно назвать счастьем. Он же расспрашивал их обо всем, внимательно следя за их нуждами, зная, что сами они никогда ничего не попросят.

Ночь он провел на раскладушке в кухне, а утром, когда Хаким ушел в школу, а Хадиша отправилась на работу (она подрабатывала репетиторством), достал из ящика, в котором Хаким держал инструменты, долото и после некоторых усилий вскрыл кейс Тауберга. Ничего особенного. Туалетные принадлежности, лекарства, выключенный мобильный телефон и несколько компакт-дисков. В памяти всплыла фраза, которую Тауберг произнес перед смертью. «Три красные розы. Мост Дьявола. Каждую среду. Двадцать три часа. Передайте». В принципе все было ясно. Покойник просил передать кейс кому-то. Место и время встречи определены. Три красные розы — явно для опознания курьера. Осталось определить, в каком городе. Ни в Москве, ни в Питере мостов с таким названием не было. В этом он не сомневался. Да и в России ли этот мост? Дьявол в этой стране особенной популярностью не пользовался. Скорее всего, это где-то в Европе. Конечно, при обычных обстоятельствах он бы позвонил его дочери (если, конечно, девица, назвавшаяся представителем заказчика, действительно его дочь), но в данной ситуации было ясно, что телефонного номера, который она дала ему для связи, уже не существует.

На всякий случай Артемьев еще раз добросовестно обследовал кейс в поисках наркотиков. Даже попробовал на вкус зубную пасту. Паста как паста. Значит, главное содержимое посылки — информация на дисках. Их было три. Он сел за компьютер, который подарил Хакиму на день рождения, и просмотрел диски. Ровные колонки цифр. Этого и следовало ожидать. Вряд ли информацию, которую курьер, умирая, просил доставить по месту назначения, могли передавать в незакодированном виде. Итак, мост Дьявола.

Артемьев вошел в интернет и ввел в поисковую строку «мост дьявола». Город Дронеро. Пьемонт. Италия. Мост через реку Натизоне. Город Чивидали-дель-Фриули. Италия. Город Лукка. Мост через реку Серхио. За пятнадцать минут он нашел около десятка мостов Дьявола в Италии, Испании и Франции. Острова Порос в Греции и Антигуа на Карибах тоже попали в этот список. Оставалась одна надежда. Он включил мобильник Тауберга и начал просматривать номера. Имен не было. Вместо них в каждом номере фигурировала только одна буква. Внимание привлек один номер с европейским кодом 39. Это была Италия, куда Артемьев ездил дважды. В Палермо он ликвидировал американца, с которым жил в одной гостинице. Охрана стояла у двери. И Артемьев, чей номер располагался этажом выше, спустился по веревочной лестнице к открытому окну номера, в котором жил объект, и застрелил его из беретты с глушителем. Второй объект, какой-то итальянский чиновник, был ликвидирован в Милане. Там все прошло по обычной схеме. Заказчик позаботился о подготовке операции, и Артемьев, которому осталось только нажать на спусковой крючок, отметил хорошие характеристики итальянского стрелкового оружия.

Он взял мобильник, переданный ему Глобом, и набрал номер, записанный в телефоне Тауберга. «Palazzo Liassidi. Buon giorno», — послышался в трубке приятный мужской голос. Артемьев мысленно похвалил мать за то, что в детстве она отдала его в английскую спецшколу, и себя за то, что старательно изучал этот язык. «Простите, — обратился он на английском, — это, как я понимаю, гостиница?» — «Да, сэр, — перешел на тот же язык человек на другом конце, — чем могу помочь?» — «Еще раз извините, в каком вы находитесь городе?» На том конце повисла короткая пауза, а затем раздался смешок. «Я в Венеции, сэр. Вы хотите заказать номер?». — «Да, — ответил „сэр“. — Я перезвоню через полчаса». — «Добро пожаловать, сэр».

Он отключил телефон и углубился в записи, которые сделал, просматривая информацию о мосте Дьявола в интернете. В городок Чивидале-дель-Фриули нужно было добираться на машине по автостраде Венеция-Триест. «Скорее всего, это», — подумал Артемьев.

Из квартиры он вышел только через три дня. Первым делом через банкомат проверил наличие средств на карточках, оформленных на разные имена. Две тысячи долларов, лежавших на карточке клиента ВТБ24 по фамилии Артемьев, он мысленно записал в строку убытков. Все было в порядке. Набегало в целом где-то около ста тысяч евро. Триста тысяч евро были размещены в Европе. Затем съездил в банк, понаблюдал пару часов и прошел в депозитарий. Взял несколько пачек валюты и вернулся на квартиру. Еще через пару дней, оставив Хакиму и Хадише крупную сумму, он выехал на машине в Псков, второй по величине город республики Ингерманландия.

Рейс Псков-Венеция был один раз в неделю. Артемьев, купив билет в один конец, провел два дня в захудалой гостинице, особенно не беспокоясь за свою безопасность. Вероятность, что «Криптос» будет его искать в Пскове, была минимальной. Глоб на связь не выходил, из чего следовало, что концов его поисковики найти не могут. Пока не могут.

В самолете задремал и очнулся, только когда аэробус начал снижение. В Венецию он прибыл по паспорту гражданина Уральской республики. Эта была единственная русскоязычная страна, гражданам которой позволялось въезжать в шенгенскую зону без виз. Хотя итальянская виза в его паспорте гражданина Московии была действительна еще несколько месяцев.

Артемьев видел Венецию в телевизионных программах, но ни разу не был в «городе-призраке», как именовали этот шедевр мировой культуры рекламные ролики. Встреча на мосту Дьявола могла состояться в среду, а он прибыл в Венецию в воскресенье, рассчитывая провести там несколько дней. Номер с видом на канал заказал именно в том отеле, телефон которого был записан в мобильнике Тауберга.

Выйдя из здания терминала на набережную, он подошел к стоянке такси. Тут же к нему подскочил юркий итальянец. «Такси, сэр?» — спросил он по-английски. «Да, — ответил Артемьев, — гостиница Лиассиди». Через минуту катер уже мчал его по венецианской лагуне и через двадцать минут, снизив ход, вошел в канал. Артемьев с любопытством разглядывал дома и дворцы, стоявшие прямо в воде. Мимо проплывали гондолы с туристами, в основном японцами. Запах моря с примесью гнили не вызывал отвращения. Наконец они причалили к одному из дворцов, и Артемьев, расплатившись с таксистом, прошел к стойке портье, следуя за служащим отеля, который нес его чемодан. За стойкой стоял молодой парень в темном костюме. Приветливо улыбнувшись, он попросил паспорт и, увидев документ Уральской республики, сказал по-русски: «Добро пожаловать! Мы приготовили вам прекрасный номер с видом на канал».

Распаковав чемодан, гражданин нескольких российских республик вышел в город. Венеция обрушила на него всю красоту эпохи Возрождения, замешанную на смеси мавританской и итальянской архитектур. Он бродил по узким улочкам, рассматривая витрины с сувенирами и драгоценностями, дорогой одеждой и продуктами. Пошатавшись несколько часов по городу, пообедал в траттории, затем вернулся в отель и проспал до вечера. Когда он вышел на площадь Сан-Марко, там гудело веселье. Расставленные на площади столики были заполнены туристами, сновавшие повсюду официанты с подносами в руках своим солидным видом напоминали деятелей российской культуры или науки. Несколько оркестров в разных частях площади исполняли классическую музыку и откровенную попсу, вызывая восторг туристов, хлопающих в ладоши в такт мелодии. Он обратил внимание на то, что, пожалуй, был единственным одиночкой среди многочисленных пар и групп. По площади среди толп туристов ходили люди азиатской наружности, то ли индусы, то ли арабы, с букетами роз в руках, пытаясь всучить цветок какой-нибудь парочке. Туристы отмахивались от них, как от назойливых мух, и те послушно отходили.

Артемьев сел за один из столиков и заказал тут же подошедшему к нему официанту бокал белого вина. Он наслаждался красотой Сан-Марко и ощущением полной безопасности почти час, пока его взгляд, наконец, не остановился на сидевшей за соседним столиком молодой, коротко стриженной темноволосой женщине. Она привлекла его внимание тем, что была одна. Перед ней стояла рюмка с ликером и чашка кофе. Женщина, как показалось Артемьеву, рассеянно слушала музыку время от времени поднося рюмку к губам и делая маленькие глотки. К его столику подошел индус с розами и, глядя собачьими глазами, протянул розу. Сам не зная, зачем, Артемьев протянул ему пять евро и указал на незнакомку. Индус радостно спрятал купюру, затем повернулся к соседнему столику и положил пять роз перед женщиной. Та что-то спросила, и он жестом указал на Артемьева. Незнакомка улыбнулась и благодарно кивнула ему, как старому знакомому. Так он сидел еще несколько минут, время от времени ловя взгляды соседки. Он сам не знал, почему его потянуло к незнакомке, впервые за долгие годы уклонения от всяких контактов, тем более случайных.