- Ну и как? – заинтересованно спросила Галя, наклоняясь над сидящим Виталием.

     - Классно! – с неподдельным восхищением воскликнул молодой человек. – Слушай, Галк, я и раньше знал, что у тебя талант рисовальщика, но теперь вижу, что это очень серьезно! А не пойти ли тебе в художественное училище?..Такие в Москве тоже есть.

     - Нет, в училище я не пойду, - слегка насупилась Галя.

     - А почему? Из тебя сделали бы настоящего профессионала!

     - Понимаешь, Виталик, для меня важно не только – как рисовать, но и что рисовать! Я рисую то, что хочу сама… А в училище меня заставят изображать всякие там горшки, натюрморты, архитектурные детали и прочую дребедень. Я такого не выдержу…

     - Ну и что? – горячо возразил Виталик. – Потерпишь! Настоящий художник должен и горшки рисовать уметь. Зато потом, когда выучишься, диплом получишь, у тебя будут персональные выставки… Будешь ездить по всей стране, выступать по телевизору, прославишься, денег заработаешь. Может, и за границу поедешь!Плохо разве? Ты подумай, Галчонок…

    - Виталик, я давно уже подумала! – оборвала его Галка с явным нетерпением. – Ну о чем ты говоришь! Какие выставки, какие деньги, какая заграница! Если будет у меня диплом, мне придется работать на заказ: рисовать портреты партийных деятелей, ветеранов труда, изображать колхозные поля с комбайнами, рабочих в их спецовках – понимаешь? Это если я захочу открыть хоть самую дохленькую выставку… А мне это неинтересно, понимаешь?

    - Ну… книжки можно иллюстрировать всякие, – неуверенно заметил Виталик.

    - Какие книжки? Ты когда  последний раз в книжный заходил? Ты видел, какими книжками там полки завалены? Их никто не покупает! Продавцы подыхают со скуки за прилавками! А хорошую книгу и днем с огнем не сыщешь…

    - Ну ладно, – сдался Виталик. – А что же тебе интересно?

    - Вот это! – Галка указала на лист, что лежал перед Виталиком. – Хочу видеть себя в таком платье… Пусть это зовут мещанством или еще как угодно, мне наплевать! Я хочу…

    - Послушай, - спросил Виталий, - я вот смотрю, у тебя тут на блюде голова нарисована… Это просто подражание той картине из книги, или же голова эта чья-то конкретно…

    - Конкретно! – резко бросила Галка, не дав ему закончить фразы.

    - Неужели? – удивился Виталий. – Тогда чья же она?

 Галка с милой улыбкой на устах наклонилась к его лицу и шепотом сказала ему на ухо:

    - Твоя…

 Виталий ошеломленно помолчал несколько секунд, после чего нервно заерзал на стуле и мрачно хмыкнул:

   - Ну знаешь… Не смешно!

   - А разве кто-то смеется? – Галина непринужденно положила руку ему на темечко, длинными пальцами слегка сдавила лоб… - Это ТВОЯ отрубленная голова. Просто я не дорисовала ее. Фотку твою никак не могла найти. А по памяти твое лицо рисовать оказалось очень трудно. Вот и получился только набросок…

   - Слушай, Галка, ну  что ты несешь! – возмущенно воскликнул Виталик. – Фантазии у тебя какие-то дикие… Понимаешь, ненормальные фантазии!

   - Жаль…- разочарованно вздохнула Галина. – А я думала, тебе понравится…

   - Я уже сказал, что нарисовано отлично, великолепно! – сказал назидательно Виталик. – Но вот такие мотивы…- он кивнул на лист, лежавший перед ним, - никуда не годятся. Ты уж извини… И хорошо, что ты фотку мою не нашла…

    - А я нашла, - вкрадчиво улыбнувшись, тихо заметила Галя, - ты мне в новогодние каникулы подарил… не помнишь разве?

   - Что подарил? – опешил Виталик.

   - Ну как что? Фотографию свою! И я ею дальше очень удачно воспользовалась…

    С этими словами Галка, так и не убрав руки с головы своего ошеломленного друга, своей свободной рукой вытащила из папки следующий лист. Виталий взглянул и обомлел. Здесь сюжет рисунка был уже куда серьезнее! Галка изобразила себя тоже в длинном платье, но теперь она была не одна – здесь же присутствовал и еще один персонаж, в котором Виталий легко узнал себя. Он сидел у Галиных ног и смотрел на нее снизу вверх, задрав голову. У Галки в руке был огромный нож с широченным лезвием, с острия которого стекала кровь. Галка же смотрела на Виталика с высоты своего роста, держа его за волосы другой рукой. Похоже было, что она собиралась отрезать ему голову.

    Это впечатление усиливалось еще и такой существенной деталью: на рисунке у Виталия были по локоть отрублены руки, и обрубки валялись тут же, на полу, возле Галиных ступней.

    Картину дополняли лужи крови, разлитые вокруг сидящего Виталия и тщательно раскрашенные…

   - Что это?..- сдавленно произнес Виталий.

   - Не узнаешь разве? – отвечала Галина, нимало не смущаясь. – Это вот я… А это – ты! По-моему, очень даже удачно получился…

   - Откуда…- Виталий от негодования не находил слов. – Ну вообще!..Откуда у тебя в голове такой бред?..Ты это в приступе горячки рисовала?..

   - Да не было у меня никакой горячки, - серьезно отвечала Галя. – Просто я очень много думала о тебе…

   - Ты думала? – вскричал Виталий, все более распаляясь гневом. – Думала обо мне? А что думала? Вот это?!

   Он схватил со стола рисунок и потряс им перед Галкиным лицом. Но Галина и глазом не моргнула.

   - Послушай…- сказала она спокойно. – Я очень долго ждала тебя. Ты не приезжал, не писал… Ты обманул меня! И я начала сердиться… Очень сильно сердиться, настолько сильно, что мне хотелось убить тебя. И я стала рисовать… а потом, когда начала, уже не могла остановиться. Знаешь, было так безумно приятно… Мне еще никогда не было так хорошо… Словами не передашь.

    Несколько секунд Виталий ошалело смотрел на нее, потом пролепетал в смятении:

 - Так ты хотела меня убить?..

    Взгляд его упал на папку с рисунками, лежащую на столе. Он ведь посмотрел только лишь два рисунка!

    А в папке было много листов, и даже если не все они использованы, все равно дальше может быть прямое развитие сюжета… Виталий порывисто выхватил из папки еще один лист и… чуть не выронил его из рук! Мысль его работала в правильном направлении – перед ним было продолжение…

 Теперь Виталий увидел посреди листа свою девушку все в том же длинном платье, но на сей раз вооруженную топором с длинной рукоятью… нечто вроде средневекового бердыша, виденного им еще в детстве в местном краеведческом музее. Широкое лезвие было все в крови, а он сам теперь лежал у ног Галки, только не он лежал, а его расчлененный труп. Прямо перед нею на боку валялось тело без рук и без ног, причем кисти рук и ступни ног были разбросаны по всему полю листа, что создавало сильнейший эффект правдоподобия. Была отрублена и голова – она валялась возле Галкиных ступней, обращенная лицом к зрителю. Вполне узнаваемым лицом! И повсюду была кровь – вверху, внизу, на мертвом застывшем лице Виталия, на подоле Галкиного платья – большой, крупного формата лист прямо-таки изливался потоками нарисованной крови! Виталий с отвращением отбросил лист от себя.

   - Ну довольно! – закричал он в ярости, - с меня хватит! Не знаю – с чего бы это, но ты явно рехнулась! Видите ли, сердилась она… Да это же клиника, черт тебя побери! Шизофрения! Ты к врачу обращаться не пробовала?..

   - К врачу? – Галина в недоумении вытаращила свои большие серые с тьмой глаза. – К какому еще врачу? Разве я…

   - К психиатру! – в бешенстве заорал Виталик. – Тебе обследоваться надо! Ты – ненормальная…

   - Что ты, Виталик! Я совершенно здорова…

   - Вот это ты ему и скажешь! Только не забудь захватить свою мазню, чтобы показать ему, а то еще не поверит… Все, я пошел!

   На лице Галки отразился неподдельный испуг.

   - Виталик! Ну что ты так рассердился, милый!..Это всего лишь рисунки! Карандаши и краски…

   - Вот и пошла ты к черту со всеми своими рисунками! Психопатка хренова…

    Виталий решительно прошел в гостиную, а из нее в коридор, сорвал с вешалки свою куртку, кое-как натянул ее на плечи и вышел из квартиры, оглушительно хлопнув входной дверью. Галка осталась стоять посреди большой комнаты – ошеломленная и растерянная.