Широченная лестница поблескивала вмурованными латунными кольцами – когда-то в них вставлялись металлические прутья, прижимающие ковровую дорожку. Некогда здесь жили далеко не бедные люди… Потом в их апартаментах, поделенных на коммунальные клетушки, поселился совсем иной народ. Ныне всё вновь вернулось на круги своя: в выкупленных и капитально отремонтированных бывших коммуналках вновь живут богатые и преуспевающие новые хозяева жизни… И точь-в-точь как те, прежние, уверены: так всегда и будет…

Знакомая высоченная дверь. Кнопки звонка нет – бронзовая шишечка, вокруг надпись на круглой пластине, тоже бронзовой: ЗВОНОКЪ. Граев крутанул, за дверью что-то мелодично тренькнуло – может, и в самом деле антикварный колокольчик, или же электроника, имитирующая его звук… Чуть позже послышался женский голос:

– Кто?

– Свои! – ответил Граев. Не очень-то тактично ходить в гости без приглашения, даже без предупреждения, – но рисковать не стоило, и полчаса назад он повесил трубку телефона-автомата, едва лишь убедился: хозяйка дома.

Дверь распахнулась.

– Ох, Граев… – сказала Катя Колыванова. И сделала шаг назад, в полутьму прихожей.

– Познакомься, это Ксюша, – сказал он так, словно представлял двух дам на светском рауте. – Приютишь на ночь? Особо не затрудним. У нас всё с собой.

Свободной рукой он вынул из кармана пиджака и продемонстрировал Кате рожок с детским питанием и пару подгузников.

– Гра-а-а-а-ев… Ты неподражаем.

Две черты майора с немного смешной фамилией Белик издавна раздражали Генерала.

Во-первых, вызванный к начальству майор всегда усаживался на самый краешек стула, используя в качестве дополнительной опоры собственные согнутые ноги – словно в любой момент был готов вскочить и опрометью броситься выполнять начальственное указание, толком не дослушав… Либо собирался задать стрекоча, спасаясь от начальственного гнева.

Во-вторых, Белик всегда без исключений выглядел утомленным и не выспавшимся: словно майор, бегом отправившийся выполнять порученное, – едва оказавшись за пределами видимости, мигом забывал про начальство и проводил дни и особенно ночи за всевозможными нехорошими излишествами… В остальном Генерал не имел к майору Белику претензий. Подчиненные, вызывавшие нарекания и претензии, под командой у Генерала надолго не задерживались.

Но сегодня пресловутый сонный вид майора имел некоторые основания – в часовом поясе, где Белику довелось провести минувшую неделю, уже наступила глубокая ночь. Да и неуверенная поза вполне соответствовала содержимому доклада о событиях последних дней.

Впрочем, дослушивать до конца Генерал не стал.

– Меня мало интересует, – оборвал он подчиненного, – что именно вы делали. Список оперативно-розыскных мероприятий для подобных случаев я знаю назубок. Меня интересует совсем другое: увидеть Руслана. Вот здесь. На этом стуле.

Белик тяжело вздохнул: старались, дескать, как могли, но что же делать, если бывшего коллегу ну никак не удается усадить на означенный предмет меблировки…

Помолчали.

– Потери? – спросил после паузы Генерал.

– Два человека. Плюс собака. Плюс штатский под руку ему подвернулся, грибник, – схлопотал по затылку, но не сильно.

– Эти двое… Наши?

– Никак нет. ОМОН, прикомандированные. Как и все, получили приказ: брать только живым, даже по конечностям не стрелять. Но, похоже, парни решили не рисковать, сразу за пушки схватились. Ну и…

– Приказы надо выполнять, – с непонятным выражением лица прокомментировал Генерал. Белику почудился в его словах оттенок гордости за беглого подчиненного.

Генерал поинтересовался планом дальнейших действий. Белик перечислил всё, что уже делается, и всё, что запланировано на ближайшее время. Генерал слушал, кивал удовлетворенно: все спланировано по уму, исполнитель в очередной раз выбран толковый…

Потом на полуслове оборвал подчиненного:

– Не надо.

– Э-э-э… Извините, не понял… Не проводить лишь ориентировку участковых, или…

– Ничего не надо. Свернуть все мероприятия по Руслану, целиком и полностью.

На лице Белика читалось настолько искреннее недоумение, что Генерал (редкий случай!) объяснил:

– Не такой он парень, чтобы дать себя повязать сельскому участковому, согласен? И все кончится тем, что его просто-напросто пристрелят, без вариантов. Или, что еще хуже, пристрелят его спутника и компаньона… Будем считать, что Русланчик сейчас работает автономно, без связи с начальством… Все силы отныне – на поиск Эскулапа. Причем не исключено, что на этой дорожке мы как раз и столкнемся с Русланом… Тогда кто-то из наших – повторяю, изнаших – приблизится к нему осторожно, и даст понять: я хочу с ним поговорить. Всего лишь поговорить…

Генерал замолчал, и молчал достаточно долго, – подчиненный позволил себе задать вопрос.

– Разрешите исполнять? – осторожно спросил Белик. И с тоской подумал, что поспать нынче так и не удастся: в Красноярске спецборт приземлится уже утром, а сон в самолете… В воздушных лайнерах засыпать майор не умел. Не получалось. Когда-то, очень давно, в разбившемся на подлете к Сочинскому аэропорту «Иле» погибла его родная тетка. И подсознательный страх перед полетами остался у Белика на всю жизнь. Летал, куда денешься, но вот спать как-то не получалось…

– Не спеши, – сказал Генерал. – С вылетом не спеши… Отправляйся сейчас к радистам, доведи до своих: по Руслану – отбой! А потом вместе займемся главной площадкой… Есть вероятность, что в ближайшие день-два туда могут пожаловать гости.

– ???

– Савельевские недобитки. Ивашов, сиречь Мастер, отморожен по самое дальше некуда. И может попытаться повторить трюк Руслана трехнедельной давности… Если, конечно, еще не осознал, против кого теперь играет. Если осознал, то не сунется. Но мы в любом случае подстрахуемся.

Генерал не стал добавлять: если ловушка, настороженная на «савельевских недобитков», не сработает, – в ближайшие дни начнется демонтаж площадки, слишком уж засветилась в последнее время лаборатория растениеводов… Проще возродить Лабораторию на новом месте и под новой крышей.

Белик ушел к радистам. Генерал остался один.

Поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, – новое, непривычное… Да и сам кабинет новый, непривычный… А если честно, то и от того, что приходилось делать в новом кабинете, Генерал успел отвыкнуть…

Десять лет он считал «Проект-W» своей феодальной вотчиной… Вотчиной, которую Генерал тихо и незаметно, без залоговых аукционов, приватизировал в сумятице реорганизаций, переименований и дроблений – охвативших Контору после недоброй памяти девяносто первого года… Считалось (среди очень узкого круга посвященных): все работы по проекту, что велись на затерянном в лесотундре полигоне, – свернуты, и тема навсегда закрыта… И все запасы биоматериалов уничтожены.

В Конторе в былые годы служили всего два человека, сидевшие выше Генерала и знавшие, чем на самом деле занимается Лаборатория генетического анализа ВИР. Знавшие, разумеется, неофициально. Визирующие липовые планы и отчеты по относительно безобидным исследованиям, – но всегда готовые принять участие в дележе дивидендов, кои должна принести главная, скрытая от всех тема…

Потом одного из тех двоих не стало, а второй навязал пакт с «ФТ-инк.», против чего решительно возражал Генерал… И все пошло наперекосяк.

А теперь… Теперь пришлось вернуться под государеву руку. Выбор был невелик: оставить все наработки банде Савельева и провести остаток жизни в бегах, или… Генерал выбрал «или».

…Ожидание на главной площадке оказалось напрасным. Генерал не знал, что во главе «савельевских недобитков» нежданно-негаданно оказался Мухомор, по части отмороженности далеко уступавший покойному Мастеру. Обладатель грибного прозвища решил не искушать судьбу. На базу «Салют» были доставлены все уцелевшие материалы, собранные в уничтоженном Логове, – вплоть до самого последнего клочка обгоревшей бумаги. Плюс главное богатство, главный товар для запланированной сделки, – контейнеры со штаммом-57.