«Рано или поздно, а нам придется стать твердою ногою на дальнем азиатском востоке. И чем большие успехи сделает там Православие, тем спокойнее и прочнее будет там и положение России’” эти слова были сказаны в 80–е годы позапрошлого, Девятнадцатого, столетия[1]. В то время Япония стала определять ситуацию в дальневосточном регионе наряду с мировыми лидерами Англией, Францией, США. Россия была заинтересована в мирных отношениях с соседом, пыталась наладить с ним контакты. Однако, как вспоминали современники, Япония относилась к России с большой подозрительностью,, преодолеть которую одними лишь политическими методами было просто нельзя. Возможно, лучший способ для двух стран найти точки соприкосновения это непосредственное общение их жителей, знакомство с культурой, менталитетом, традициями друг друга. Ведь любой политический курс, так или иначе, определяется настроениями людей. И потому огромные заслуги в создании положительного образа России, в знакомстве с высочайшими достижениями ее духовной культуры принадлежат Российской Духовной Миссии. Ее главу архиепископа Николая (Касаткина) Г. Тэккер, известный историк англиканства в Японии, назвал «самым выдающимся христианским миссионером XIX столетия»[2].

То, что сделал Касаткин и его соратники, было актом подвижничества, любви к чужому, совсем непохожему на нас народу. И было этим народом по достоинству оценено. В начале двадцатого века говорили, что в Японии два самых известных человека — император и архиепископ Николай. Вполне естественно, что число обращенных Российской Духовной Миссией в Православие было, по сравнению с общей численностью населения, очень скромным. Япония страна с многовековымй устоявшимися традициями, которые европейцы вряд ли когда‑нибудь смогут радикально изменить. Но дело не в этом. Позиция православной миссии никогда не была агрессивной, направленной на завоевание как можно большего числа языческих душ. «Сначала завоевать любовью, а потом нести слово» Николай и его сподвижники никогда не отступали от этого принципа[3]. Именно поэтому, пусть не сразу, а после многих лет труда, архиепископ удостоился уважения и признательности. Российская Духовная. Миссия, ограниченная в средствах и в людях, была образцом бескорыстия и верности своему служению. Вклад, сделанный ею в развитие отношений между Японией и Россией, поистине велик. Миссионеры впервые создали школы, где обучали русскому языку, истории; они дали японцам, возможность прочесть Пушкина, Тургенева, других замечательных писателей… Миссия в духовной сфере сделала не меньше, а возможно и больше, чем знаменитые российские дипломаты в сфере политической. Мы попытаемся проследить историю создания и становления миссии под руководством архиепископа Николая, ее трудности, ее положение по сравнению с инославными миссиями.

Христианство проникло в Японию с первыми европейцами в XVI веке. Его первыми носителями были католики португальцы (впервые появились в 1542 году), испанцы (в 1584), голландцы (в 1600). Во второй половине XVI века началась активная проповедь христианства среди японского населения. Во главе католической миссии стоял иезуит Франциск Ксавье, прибывший в страну в 1549 году. Несколькими годами позже свою деятельность по распространению христианства начали и протестанты. Проповедь оказалась весьма успешной. К концу XVI века в Японии уже насчитывалось около 200 ООО христиан и 200 церквей. Естественно, эта христиане были католиками и протестантами, так как православных проповедников в Японии не было. К началу XVII века христиан было уже около 750 000 1 000 000 человек при том, что население тогда составляло 7 ООО 000 человек[4]. Это было время наивысшего расцвета христианского учения. Однако вскоре обстановка коренным образом изменилась. Считается, что это произошло из‑за слишком ак, тивной, можно даже сказать агрессивной, деятельности иезуитов, которые распространяли христианство не очень христианскими методами, вмешивались в дела светского управления. Они подстрекали японцев к разрушению языческих идолов, устраивали гонения на бонз. Известны случаи, когда обращенные в христианство удельные князья выдвигали своим подданным такой ультиматум: либо принять христианство, либо покинуть территорию княжества. Постоянное выяснение отношений между католиками и протестантами тоже не способствовало повышению престижа христианства.

Еще в 1587 году правительством был принят указ об изгнании из Японии христианских» миссий, однако он по существу игнорировался. В 1611–14 годах были приняты новые указы, всех христиан–католиков силой посадили на суда и выслали из Японии. Начался период закрытости страны, который продолжался вплоть до 1853 года. Единственными европейцами, которые имели право торговать с Японией, были голландцы, но они жили в строго ограниченных местах, ни о какой проповеди христианства не могло быть и речи. Христиане в те времена жестоко преследовались, их пытали сжигали, распинали на крестах. Церкви разрушались. К концу XVII века христианство было искоренено. Те японцы, которые не пожелали изменить своей вере, вынуждены были бежать в Китай (в частности на Тайвань) и Филиппины.

Следующий этап истории начался с насильственным открытием Японии американской эскадрой коммодора Перри в 1854 году. Возобновились контакты с иностранцами, снова, хотя пока еще незаконно началась миссионерская деятельность. В июле 1858 года был заключен новый договор с Россией, предусматривавший установление дипломатических отношений. Первым консулом стал И. Гошкевич, автор первого японско–русского словаря. По его инициативе на консульские средства в 1859 году при Российском консульстве в Хакодате была построена церковь Воскресения Христова, первая православная церковь в Японии. Она была выполнена в русско–византийском стиле, имела форму креста и вмещала до двухсот человек. Также была построена колокольня с четырьмя колоколами (к сожалению, во время Великого пожара в Хакодате в 1907 году церковь была разрушена. На ее месте позже построили новое, каменное, здание). Первым священником Воскресенской церкви стал флот–ский протоиерей Василий Махов. Однако он, прослужил не более года. В 1860 г. Гошкевич через министерство иностранных дел обратился в Священный Синод с просьбой прислать на место Махова человека с академическим образованием. Этим человеком стал студент Санкт–Петербургской духовной академии Иван Касаткин..

Иван Дмитриевич Касаткин родился 1 августа 1836 года[5] в селе Березе Вельского уезда Смоленской губернии. Происходил он из духовного звания, отец был диаконом. Когда мальчику исполнилось пять лет, умерла его мать. Детские годы Ивана были полны забот и лишений, жизнь провинциального духовенства в то время была крайне бедна. Однако испытания только закалили волю будущего святителя Японии. Блестяще окончив в 1856 году Смоленскую духовную семинарию, он был принят на казенный счет в СанктПетербургскую духовную академию. Однажды, проходя по академическим коридорам, двадцатитрехлетний Касаткин увидел объявление, в котором Синод предлагал кому‑нибудь из оканчивающих академию занять место настоятеля церкви российского консульства з Японии. Касаткин вспомнил «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев…», много раз читанные им в детстве. Предложение заинтересовало его, но не настолько, чтобы сразу же решиться ехать в такую далекую и варварскую страну. Он колебался. Однако вечером, стоя в церкви на всенощной, Иван Касаткин услышал голос, повелевший ему стать монахом и ехать миссионером в Японию. Так совершилось его призвание.