Снежана с нескрываемым интересом вглядывалась в моложавые лица, вальяжно развалившихся уже немолодых мужчин, одного - на диване, другого - на кровати. Оба были полуобнажены, в каких-то простынях вместо одежды, с венками на головах. Один держал в руке тучную кисть винограда, а другой - лиру. У обоих лица были изнежены, напомажены, как у дам, видно, что и глаза и губы подкрашены, грудь у обоих была безволосой, кожа - нежной, глаза - масляные, с сладострастным огоньком. Снежану передернуло. Казалось, эти молодчики глядят на неё и прямо через полотно портрета мысленно раздевают её - взгляд их был до отвращения непристоен и гадок, а издевательские ухмылки и того хуже...

  - А что это они одеты как-то странно - без париков, венки, простыни... - не в силах оторваться от портретов, произнесла Снежана.

  - А... - Ганин просто светился от счастья - он обожал демонстрировать на людях своих познания. - Это они в образе античных богов: тот, что с виноградной кистью - это Дионис, а с лирой - Аполлон. Такие портреты называются аллегорическими. Наполеона так рисовали часто, королей и королев... При дворах того времени были очень распространены маскарады, когда все участники одеваются в различные костюмы. Например, знаменитый Король-Солнце Людовик XIV обожал принимать на себя образ именно Аполлона - бога солнца и красоты, покровителя искусств у греков, - у него было очень красивое тело в молодости, вот и эти...

  - Ну и взгляды же у них, Леша! У меня такое чувство, что они прямо через портрет видят меня голой! Фу... - по лицу Снежаны пробежала гримаса отвращения.

  - Это ты верно отметила. С Екатериной они сошлись так, ради карьеры. Она к тому времени уже старая была, некрасивая, а они - простые гвардейские офицеры - надо ж карьеру как-то делать! Зато в Петербурге они наводили шороху... Сколько репутаций погубили, сколько дуэлей - не счесть! Говорят, они оба входили в масонскую ложу и даже в какой-то оккультный кружок, занимались колдовством, переписывались с знаменитым магом тех времен Калиостро... Может быть, именно поэтому императрица была от них без ума?

  - Ну и...? - с любопытством посмотрела на Ганина Снежана, затаив дыхание. Ганин также на мгновение задержал дыхание и не мог ничего ответить - так его заворожило личико Снежаны. Полуоткрытые губы, покрасневшие щечки, блестящие фиалковые глаза при мягком романтическом свете свечей...

  - Да ничего! Императрица умерла, пришел Павел I. Братьям припомнили их прошлое - дуэли там всякие, испорченные девичьи репутации - и убрали их с гвардии куда подальше. В общем, уехали они обратно, в имение. Здесь пили, кутили, безобразничали, даже крепостным девицам и смазливым деревенским юношам жить не давали, да потом исчезли...

  - Куда... Исчезли? - недоуменно спросила Снежана.

  - А леший их знает! - с видимым удовольствием сказал Ганин. - Никто не знает! Не нашли... Когда приехала полиция, стали искать, мужики и бабы так им и говорили в показаниях, что, мол, черти их утащили в ночь на Ивана Купалу. С бесами, мол, общались, да по их воле баб и пацанов портили, вот и утащили! Так это или нет, - пожал плечами Ганин, - история умалчивает, но их так и не нашли... А имение досталось их троюродному брату, вот он, Семен Аркадьевич - честный малый, хороший семьянин, служака, герой войны 12-го года, отец декабриста...

  - Слушай, Леш, - вдруг остановила его Снежана, - ну откуда ты все это знаешь? Откуда в твоей голове все это помещается, а?

  Ганин опять довольно покраснел.

  - Я ведь этой усадьбой давно интересовался, мечтал попасть сюда, вот и читал. Мне ж не только портрет интересен как художественное произведение, но и личность изображенного на нем человека, история...

  - А какая история у моего портрета, а? Ганин? А ну колись-ка! Да и вообще, что это ты меня водишь от одного портрета к другому, а мой-то не показываешь!? - Снежана шутливо сложила руки 'в боки' и внимательно посмотрела на Ганина. Тот отшатнулся в сторону.

  - Его... его... его здесь нет, Снежа, он у меня на чердаке, в моем домике остался! - не моргнув глазом соврал Ганин. - Пойдем, ещё кой чего покажу... Снежана поджала губы, но ещё сильнее пришла к убеждению, что с портретом что-то явно не чисто, и ещё - она отчетливо поняла, что портрет этот здесь, и нигде больше! Но где? В какой из многочисленных комнат он может быть?

  Они ещё некоторое время бродили по роскошным залам имения, любуясь превосходными картинами, статуями, барельефами, мимо роскошной, сделанной из драгоценных пород дерева, мебели, по мягким пушистым персидским коврам, и Снежана не переставала восхищаться роскоши и красоте покоев Никитского, но восхищалась она больше внешне, а в смысл слов Ганина почти и не вникала совсем - в голове её пульсировала одна мысль - портрет, портрет, портрет, портрет... Интуитивно она понимала, что именно портрет - ключ к разгадке, ключ к её заданию, ключ к Ганину! И Ганин ведь явно обо всем этом знает, но почему не говорит, почему скрывает? Мучение!

  ...- Ну, ладно, Снеж, на сегодня, думаю, хватит лекций по краеведению, - улыбнулся Ганин. - Я вижу, ты уже клюёшь носом. День сегодня был насыщенный. Давай, ты пока пойдешь, примешь душ, а я договорюсь, чтобы тебе постелили в комнате для гостей - я сам там спал, когда рисовал тут все.

  - А ты, Леш, ты-то где спать будешь?

  - Я... с тобой, конечно же... - Ганин густо покраснел. - Там две кровати, Снежа, - быстро добавил он. - Она рассчитана не на одного человека...

  - А-а-а-а... - кивнула головой Снежана. - Ну что ж, в душ так в душ! Веди меня, Сусанин! - и она игриво хлопнула Ганина по плечу.

  В комнату для гостей зашли уже при свечах. Она была небольшой, но вполне уютной. В отличие от апартаментов Никитского и его домочадцев, она была скромной и небогатой. Видимо, когда-то она служила комнатой для прислуги. Здесь было все как в гостинице - шкаф, тумбочка, две двуспальные кровати, ситцевые занавески и туалет с умывальником. После всей кричащей роскоши комната показалась чем-то вроде чулана, хотя и чистенького и уютненького. Ганин ушел умываться, а Снежана тем временем, сняв шелковый халат, юркнула под одеяло. Потом лег и Ганин.

  - И все-таки, Леш, - не выдержала Снежана, - странный ты человек какой-то... И дом этот - странный... То ты прячешь от меня мой собственный портрет, то Никитские куда-то пропадают... Слушай, Леш, а может - и Никитских тоже черти утащили, а? - Снежана как-то натянуто хихикнула.

  Ганин так и подскочил на постели и сел, подслеповато щуря глаза без привычных очков.

  - А... а... с чего ты... это... взяла? - испуганно шепотом произнес он.

  - Ну, ты же сам сказал, что этих самых братьев Барятинских черти взяли! Если даже собрать то, что я знаю про Никитского, то он уж точно кандидат ?2 на такое!

  - А ты... ну... ты... веришь во все это, Снеж? Ну, про чертей, ведьм и все такое прочее...

  - Не знаю, Леш... Понимаешь, я уже лет пять моталась по всем городам и весям за этими НЛО, полтергейстами и домовыми. Конечно, бывало всякое и люди тоже... Но все-таки напрямую я ничего этого не видела, а с теми, с кем я говорила... В общем, явно с башкой у них было не все в порядке - полусумасшедшие бабульки, алкаши, шизоиды... Да и в Бога я тоже как-то не особенно верю... Не знаю.

  Ганин промолчал, а потом вздохнул.

  - Ну и хорошо.

  - Что... хорошо?

  - Ну, то, что ты во все это не веришь.

  - Почему?

  - Просто если ты в это веришь, вся эта нечисть становится для тебя реальной, и тогда ты можешь от этого пострадать, а если ты не веришь, то даже если тебе явится сам сатана, то ты просто подумаешь, что у тебя галлюцинация, выпьешь снотворного и спокойно заснешь.

  - А я думаю, Леш, - зевая, протянула Снежана, - что если к тебе явится сатана, веришь ты в него или не веришь, он все равно утащит тебя в преисподнюю, ведь если бы его не было, кто бы тогда тебе явился? А если у тебя галлюцинация, то ты и со снотворным не заснешь. Я вон с этими психами по работе-то пообщалась... Знаешь, при сильных галлюцинациях человек без посторонней помощи и снотворное не примет со страху-то! Агххх...