— Главное — не моргать, — прошипел Дикс. Его клыки вблизи производили сильное впечатление. — Разве можно поворачиваться к вампиру спиной? Можно, чтоб тебя вот так хватали за горло, заламывали руки, били башкой об стену? — продолжал он, демонстрируя всё выше сказанное. — Я смотрю, ты расслабился. Как думаешь, не этого ли он ждёт?!

Макс мотался в руках князя как тряпичная кукла. Все навыки прошлых занятий разом вылетели из головы.

— Знаешь, что бывает после того как тебя зажали? — спросил вампир, явно не рассчитывая на ответ. — Да, вот именно так, делает большинство из нас. Когда уже теряешь сознание? Нет?

Ученик продолжал синеть, тщетно пытаясь оторвать руку Вегельвейда от горла.

— Потом — дело вкуса. Можно дожать, чтоб ты не дёргался. А можно прямо сейчас повернуть твою шейку и разорвать клыками вену. Вон она как бьётся под кожей. При умелом подходе ты будешь жив ещё очень долго.

Максу казалось, что сердце гигантским молотом стучит в висках, а картина мира съёживается до одного единственного оскаленного лица и начинает потихоньку уплывать…

— Многие из моих знакомых настаивают, что ошалелый страх придаёт крови пикантную горчинку и мягкое послевкусие. Я считаю, что он всё портит. Нет ничего вкусней глотка, сделанного за миг до удивления.

Рука разжалась. Макс глухо шлёпнулся на пол, судорожно хватая ртом воздух и держась за шею. Не стоило большого труда представить, чьи синие отпечатки будут долго её украшать.

— Понял, — прохрипел парень, сам пугаясь своего изменившегося голоса. — Тренировка. Она важна. Пятнадцать минут — и я в зале.

— Хватит с тебя на сегодня. И с меня тоже, — помассировал виски князь. — Знаешь, где сундучок стоит?

— Принести?

— Нет. Там есть хороший нож. Возьми и таскай с собой повсюду! К трусам прицепи, спать с ним будешь! Пока не дойдёт!

Старинные канделябры, пыльные шторы на окнах, не пропускающие солнечный свет, извилистые коридоры, плесень в углах и сквозняки скоро перестали быть для Макса чем-то диковинным. Он досконально облазил левое крыло и подвал. Особенно по душе ему пришёлся большой оружейный зал. Ну, где ещё можно было так запросто без ограждений и суровых окриков контролёров пощупать настоящие рыцарские доспехи, померить шлем и, размахивая мечом, бросить суровый взгляд через узкую щёлку забрала на потенциальных железных врагов. Вегельвейд как-то застал парня за этим занятием и, задумчиво хмыкнув, всерьёз принялся исправлять его стойку и объяснять механику удара.

— Ого! Вот это вещь! — восторженно выдохнул Макс, взвешивая в руке подобранный для него меч. — Этот легче.

— Двуручные не по твоей комплекции, — подтвердил князь. — Ноги чуть согни в коленях, вес — на пятки. Рука идёт вправо, локоть выше…

— Мы и это будем изучать? — примерился к оружию парень, приглядывая подходящий для изничтожения манекен.

— Нет. Это побаловаться. Оно, конечно, эффектно, но не по нашим реалиям, — разочаровал его наставник. — Да, и мечи здесь все тупые. Только в главной зале есть парочка, от скуки наточил…

К полумраку и чаду факелов тоже можно было привыкнуть, но Дикс откуда-то достал свечи, и парень с радостью отказался от коптящей головешки в пользу прогресса. Князь каждый день читал свежие газеты, в его гардеробе появлялись чистые рубашки, и вообще, он где-то мылся! Студёная колодезная водичка никак не располагала к водным процедурам, да и просто мыться в замке было негде, не в чем и нечем. Макса он кормил байками о том, что принимать тёплую ванну чаще чем раз в год крайне вредно для здоровья, а сам благоухал как одуванчик. Из чего ученик сделал два вывода: во-первых, на нём экономили дрова; и во-вторых, Дикс частенько отлучался из замка по ночам, о чём не спешил докладывать. Вероятно, он уже успел обменять часть своих сокровищ на наличные, иначе чем ещё можно объяснить найденный на кухне чек из супермаркета и гарантийный талон на новые ботинки. К тому же Вегельвейд обожал готовить, каждый раз делая из блюда маленький шедевр. А для этого требовались порой экзотические продукты и специи. Сам князь объяснял страсть к кулинарии тёплыми детскими воспоминаниями о кухарках, среди которых он тёрся до семи лет, подкармливавших его втайне от отца чем-нибудь вкусненьким, а также любовью к искусству. Максу же думалось, что готовка просто отвлекает от мыслей о более подходящем для вампира наполнении желудка.

Шёл второй час ночи. Вдоволь набродившись и чувствуя приятную тяжесть в животе от сытного ужина, парень направился к себе. Комната его находилась на втором этаже и, надо сказать, что даже Дикс одобрил этот выбор: большой жаркий камин, уютная обстановка, искусно написанные портреты неизвестных ему дам и прекрасный вид из окна, густо оплетённого плющом, стелющегося зелёным ковром до самого подножия замка. Правда, сначала Макс был невысокого мнения об удобстве кровати и считал, что с балдахином спят только принцессы. Но после предположения князя, что гость, вообще, может спать в сундуке, успокоился и больше не возникал. Главным преимуществом своих хором Макс видел в общей стене с комнатой Вегельвейда, что было далеко не лишней предосторожностью. Поставив на столик золочёный подсвечник, парень разложил постель, аккуратно повесил на спинку стула джинсы, майку, посетовал на погасший камин и задул свечи. Честно говоря, первые минут пять, пока глаза ещё не привыкли к темноте, ему всегда было не по себе. Шуршащий сквозняк и собственная ночная жизнь замка давали широкий простор воображению. Иногда забредя в один из мрачных закутков, он холодел при звуке чужих шагов за спиной. Оборачивался и понимал, что это всего лишь эхо. Порой ему чудилось, что у портретов слишком живой взгляд или, вот как сейчас, чудилось лёгкое движение воздуха, хотя ночь была тихой. Макс перевернулся на другой бок, отгоняя тревожные мысли.

Движение повторилось. Вопреки здравому смыслу, сердце стало набирать обороты. Парень поднялся, досадуя на то, что нельзя щёлкнуть выключателем и осмотреться. Отдёрнул шторы, но это ему помогло мало. Зажигалка была где-то в кармане джинсов, приблизительно рядом с ней находился и нож. Макс принялся вытрясать всё содержимое карманов, до конца не решив, верить ли себе на этот раз. В это время тень, отделившись от угла, бесшумно скользнула к нему. Парень отскочил, запустив подсвечником в темноту.

— Дикс! — срывающимся голосом заорал он. — Если это одна из твоих дурацких проверок, то сейчас не подходящее время!

— О чём ты? — дверь приоткрылась, и на пороге вырисовалась высокая фигура хозяина замка.

Пламя трёх свечей выхватило из темноты воистину необычную сцену.

— Радость моя, стой! Подожди, — горячо обратился князь к молодой женщине, словно сошедшей с одной из картин. Её стройную фигуру облегало лёгкое белое платье, оттеняющее бледность кожи. Светло-каштановые волосы волнами падали на плечи. Большие карие глаза горели жаждой крови. Казалось, она ничего не слышала, как хищная птица, вцепившись ногтями в плечо парня.

— Мэри, сокровище моё, не трогай его, — не сдавался Вегельвейд.

Этот голос, по-видимому, несколько отрезвил вампиршу. Лихорадочный блеск глаз пропал, и взгляд стал более осмысленным.

— Ну что ты так переживаешь? — мягко упрекнула она. — Я бы тебе оставила.

— Ты не понимаешь. Он не для еды… — начал объяснять князь.

— А для чего? — искренне удивилась вампирша.

— Он мой гость, — сконфуженно признался Дикс.

Мэри посмотрела на парня с глубоким сожалением, как на безнадёжно испорченное блюдо. Макса слегка передёрнуло от этого «ласкового» взора. Он уже начал мёрзнуть, но так и не решался делать резких движений.

— Ты всё такой же. Собираешь у себя убогих и обездоленных, — прижалась она к вампиру, — хотя этот на убогого как раз не похож. — Женщина бросила на гостя оценивающий взгляд.

— А ты прекрасна, как всегда, — грустно улыбнулся Вегельвейд, осторожно взяв в свои ладони её маленькую, словно прозрачную ручку. — Всё ещё носишь этот медальон?

На фарфоровой шее вампирши поблёскивала золотая звёздочка.