— Ну как?

— Подожди. Мы Выборово уже проезжали?

— Выборово? А как оно выглядит?

— Не знаю.

— Я тоже.

— Ты же вроде местная?

— Я так далеко не забиралась.

— Ладно, едем прямо. Есть шанс выйти на главную дорогу. Что на горизонте?

— Мужик с лопатой и, по-моему, отходить не собирается.

Автомобиль сделал несколько судорожных манёвров и затормозил. Дикс поплотнее завернулся в ткань. Ожоги заживали плохо.

— Вы что под колёса-то кидаетесь? — заорала Роза на кого-то, принёсшего тяжёлый землистый запах.

— Здрасьте. Мне в Гудьбу надо, — прочистив горло, осклабился незнакомец.

Слова выходили у него нечётко, цепляясь друг за друга. Он упёрся в капот, глядя на девушку через не закрашенное пятно в лобовом стекле.

— Я туда не еду, — отрезала Роза.

Ей совсем не хотелось знать, с какой целью этот тип с желтоватым лицом забрался так далеко, не позаботившись об обратном транспорте. Но судя по всему, объяснения у него были уже готовы.

— Ну, не в Гудьбу так куда-нибудь ещё, — улыбнулся он и, прихватив лопату, залез на сиденье рядом с ней. — Устал, — протёр он глаза. — Вас как звать?

— Роза, — нехотя отозвалась девушка, заводя мотор.

— Я Михей. Очень приятно познакомиться, — потряс он её руку. — Роза, видишь какое дело, мы с друзьями утром сунулись грибов на жарёху пособирать. Ну, туда сюда, свежий воздух, выпили для аппетита, по чуть-чуть! С одной бутылки — не алкаш. Правильно я говорю? — Роза безразлично кивнула, вспоминая пеньки вдоль дороги. — Ну, вот. Мы же всё культурно. Задрых я, — хохотнул Михей, щедро жестикулируя у неё перед носом. — А эти, мать их, товарищи зенки продрали, и – домой! Ничего, что я матерюсь? Не воротит?

— Нормально.

Роза постаралась сосредоточиться на дороге.

— Ну, и правильно, это ж наш родной язык. Гордиться надо! О чём я? А! Я, значит, очухался, по нужде сходил. Смотрю, поляна накрыта, закусон валяется, вся тряхомудия из багажника тоже под кустом, а этих уродов уж и след простыл! Не, — мотнул он головой, сплёвывая в окно, — я то чугуном сначала подумал, что прикалываются. Мы, вообще, блин, приколисты! Веселиться умеем. Во, слушай, историю вспомнил, как раз в тему, — возвёл он глаза под потолок, — тёлочка у нас знакомая была. Ну, там, в компании вместе тёрлись. Такая красава, — заёрзал Михей, — не, ну ты тоже, так ничего на мордяху-то, — галантно шмыгнув носом, выдал он.

— Спасибо, очень приятно, — Роза крепче вцепилась в руль.

— И я к ней и так, и эдак подваливал, а она по нулям. Представляешь, да? А мне друганы подсказали. У них котелки-то варят! Такой прикол был, — захихикал Михей, — мы с Толяном кота её на столб посадили. Как она забегала! «Мигалок» навызывала. Котяру этого полдня снимали. Во как! — кавалер дыхнул на ладонь и вытащил пачку «Дирола». — На, бери, — радушно предложил он, поспешно засунув себе в рот две «подушки».

— Нет, спасибо.

— Да, бери. Чего ты? — высыпал Михей пригоршню, и бросил в бардачок. — Во, ещё, один прикол вспомнил…

По салону пронёсся двойной вздох разочарования.

— А тебе здесь одной-то не страшно рассекать? — поинтересовался попутчик, исчерпав весь запас «угарных» баек.

— Не страшно.

— Чё, типа такая супервумен? Наверное, приёмы знаешь, чтоб так бац-бац и нету!

— Не, не знаю, — покачала головой девушка.

— А солнышко-то село, — загробным голосом заблеял Михей.

— Ну, слава богу, — облегчённо вздохнула она, поведя плечами.

— Чего ж тут хорошего? Дорога пустая, стемнеет быстро. А может я бандит? — загоготал он, дыша ей в ухо «тропическим миксом». Так можно и без машины остаться и, вообще…

— Да, да, помню. Я на мордяху тоже ничего, — спокойно воспроизвела комментарий Роза.

Михею понравилась шутка, он загоготал ещё пуще, чуть не подавившись жвачкой.

— Не боись, — развалился он на сиденье. — Я человек порядочный. Но раз уж пошла такая пьянка, так может, потом ещё пересечёмся? Смотри, а то упустишь такого красавца. Я второй раз не предлагаю. Ну чего? — зевнул он. — Может ко мне, или может…

— Слушай, ты… грибник! — рявкнул кто-то над самым ухом. — Шёл бы ты… пешком! Ты хотел куда-нибудь? Куда-нибудь ты приехал!

Михей изумлённо пялился на отъезжающий синий автомобильчик с заляпанными окнами и загнутой вверх выхлопной трубой. В крепчающих сумерках гасли последние краски бесконечного синего неба. И похожее на светляка чудо, неторопливо жужжа, проследовало мимо. На ходу дверца открылась, и мужская рука с силой метнула в него длинный тяжёлый предмет. У ног грибника с грохотом приземлилась лопата.

«Нифига себе у неё ухажёр, — пробормотал Михей, подобрав инструмент и двинувшись вниз по дороге. — Рожа ободранная, перекошенная. Глазищи — обосраться можно, ещё и прикус неправильный… А моя мымра ныла, будто я с похмелья страшный».

Михей остановился, извлёк из-за пазухи бутылку «Беленькой» и, не спеша, приложился к живительной влаге.

«Опохмеляться нужно правильно», — икнув, выдал он проверенную истину.

Лопата, монотонно взвизгивая, чертила по асфальту, но пешехода это не раздражало. Три глотка назад на него снизошло философское настроение, и он, слегка пошатываясь, брёл по дороге, что-то бубня себе под нос об идиотских машинах, дурных бабах и полном бескультурье. Когда асфальт стало штормить уж совсем нестерпимо, Михей завернул в поле, чертыхаясь на высокую траву, так и норовящую запутать и уронить. Впрочем, на четвереньках передвигаться оказалось даже удобней и быстрее. Нужно только правильно срезать угол…

— Эй, мужик!

Михей дёрнулся спросонья, и мутными глазами обвёл заросший пустырь. Всё-таки не дополз. Уснул… чёрт знает, где…

— Ох, ты ж, ё…! — грибник-приколист оторопью отполз от гранитного надгробия, возле которого так уютно переночевал.

Разрушенная церквушка с любопытством взирала на нового постояльца провалами окон. Сквозь осоку и бурелом топорщились покосившиеся, выцветшие кресты. Михей судорожно прижал к груди водку, непослушными пальцами отвинчивая бутыль.

— Слава Богу, рассвело уже, — грибник сделал контрольный глоток и занюхал рукавом, медленно расслабляясь и собирая мысли в кучку.

— Мужик, слышь? Помоги, а?

Михей примёрз к горлышку, забыв вдохнуть.

— Допился, — поджав губу, мелко закивал он своей паранойе. — Это ничего. Главное — не отвечать, и всё пройдёт.

— Ты там сдох, что ли? — покойник явно терял терпение. — Из ямы вытащи, денег дам.

— Денег? — Михей недоверчиво пополз к едва различимой дыре в десяти метрах от него. — Откуда у тебя там деньги-то?

— Клад нашёл, — ехидно донеслось из-под земли, — вытащить не смог, вот и сижу тут, кукую.

Грибник, кряхтя, припал на брюхо и сунул голову в узкую дыру. Внизу действительно что-то было, но толком не разглядишь. Темно, да и вонь в нос шибает.

— Денег-то — это хорошо, но лучше б выпить, — тихонько вздохнул Михей, выпрямившись и с тоской выпуская из рук пустую ёмкость. — Ща, чего-нибудь организуем, — мужик с силой потёр гудящую голову. — Лестницу надо… — залип он в начале мыслительного процесса.

— К чертям лестницу! — зарычал кладоискатель, так и не дождавшись продолжения. — Кинь мне нож!

— На кой? — оторопел Михей. — На кой тебе перо в яме?

В темноте подземелья что-то заскрежетало. И, кажется, это были зубы.

— Пацанчик, а ты точно того этого… не упокоился? — грибник суеверно отполз подальше от края и покосился на вкопанное рядом надгробие.

— Ты охренел, что ли? Кто упокоился?! — с наездом донеслось из дыры.

— Ну, ладно, ладно, — пошёл на попятную Михей. — Ща, за мужиками метнусь, за пару часов вытащим.

— Да, ты не торопись, — радушно предложил кладоискатель. — Я и до вечера подождать могу. В потёмках оно сподручнее, добро тащить…

— Ну, вот ещё. Буду я ночами по кладбищам скакать. А то у меня других дел нет, — сглатывая вязкую слюну, буркнул Михей, поглаживая пальцем бутылочное стекло. — Ща вернусь, полезешь?