— Ну да.

— Ах ты, мой милый! И это выражение в твоих глазах, и искра в них! Марша знает это. Я тоже когда-то была влюблена.

— Влюблен — еще не женат, — засмеялся Марио, но Марша смотрела на него понимающим взглядом. Ее нельзя было обмануть. Для Марши Марио и эта девушка уже стояли вместе перед алтарем.

До самого вечера у Риччи, миссис Альбертини и Марио больше не было ни одной свободной минуты. Об ирландской незнакомке Марио никто не вспоминал. Они прекрасно дополняли друг друга, выполняя заказы и решая проблемы. Это была хорошо сыгранная команда.

Когда Марио около семи часов развязал свой фартук и повесил его на крючок на кухне, Риччи посмотрел на него непонимающе.

— Что это значит? — спросил он, высоко подняв брови. — У тебя больше нет желания работать, или как?

Риччи и Марио были хорошими друзьями, хотя почти во всем придерживались разных взглядов. В то время как Марио, чувствуя себя американцем, с гордостью оглядывался на своих итальянских предков, хотя при этом ни за что на свете не стал бы искать в себе самом что-то итальянское, Риччи считал себя подлинным итальянцем, хотя его семья прибыла в Америку пять поколений тому назад.

Для Риччи все итальянское было чудесным. Он даже мафию иногда защищал в жарких дискуссиях и объяснял ее происхождение ужасной бедностью юга Италии.

В этих вопросах Марио не всегда принимал Риччи всерьез. Он смеялся и называл его большим шефом Миртл-авеню, что, как правило, спускало Риччи на землю.

— Я должен уйти, — объявил Марио и, стоя перед маленьким зеркалом над раковиной, сильно провел обеими руками по непокорным кудрям. — Я с ней договорился.

— Сейчас? Ты хочешь сейчас уйти? — спросил Риччи, и голос его прервался от возмущения.

Риччи Карлетто был высокого роста, худой и всего на пять лет старше Марио. Но его лицо постоянно выражало озабоченность, и появившиеся от этого складки делали его гораздо старше.

— Да, сейчас, мой милый. И если не потороплюсь, то навсегда потеряю самую прекрасную из прекрасных еще до того, как овладею ею, — с удовольствием объявил Марио и натянул пиджак от своего итальянского летнего костюма.

— Марио, дружище! — Риччи прислонился к огромному холодильнику со скрещенными на груди руками. — Не изображай из себя сумасшедшего только потому, что тебе перебежала дорогу симпатичная девушка. Ты влюблялся довольно часто, но ты же из-за этого не бросал свое дело.

— В этот раз все немного по-другому, Риччи, — заверил Марио. Он встал перед Риччи и положил ему руку на плечо. — Ширли — чудо, мечта, а не женщина. Ничего подобного ты здесь, в Бруклине, никогда не увидишь. Она рождена для Манхэттена. Она…

— Ну хорошо, — кивнул Риччи. — Она заморочила тебе голову. Но ресторан битком набит. Ты же не можешь сейчас просто убежать. Она должна подождать.

— Нет, Риччи. — Марио решительно покачал головой. — Ширли не та женщина, которая будет ждать. У тебя нет никакого представления. Как…

— С тобой невозможно разговаривать, — пожаловался Риччи, прервав друга на полуслове.

— А нам вовсе и не нужно разговаривать, — засмеялся Марио. — Я тороплюсь. А ты — мой друг или?

— Ясно, что я твой друг, — заверил Риччи. — Но… — Продолжить он не успел.

— Что случилось? Где пицца «фонголе»? — закричала миссис Альбертини на кухне.

— Сейчас, мама, — пообещал Марио и открыл дверь. — Не бросай маму на произвол судьбы, — крикнул он Риччи и исчез. Они вдвоем справятся. А утром он наверстает упущенное.

Как и многие жители Нью-Йорка Марио не имел собственного автомобиля. В нужные места он доезжал на метро быстрее, чем на машине по битком набитым улицам. А на коротких отрезках он брал такси.

Но на этот раз Марио потерпел неудачу. По неизвестной причине поезд встал на открытом участке пути между Бруклином и Манхэттеном и двинулся дальше лишь спустя двадцать минут. Марио стоял, плотно зажатый другими пассажирами, и тихо ругался про себя. Но, как и все остальные, он вынужден был ждать.

Было две минуты девятого, когда он наконец достиг «Монте де Оро». Марио поправил свой шелковый галстук, стряхнул пылинку с куртки и уже хотел войти, когда рядом с ним остановилось такси.

Сначала Марио увидел ноги, длинные ноги прекрасной формы, в пестрых переливающихся лодочках и тончайших серебристых чулках. Затем появилась кисть, которая ухватилась за дверцу, и рука в черном шелке, потом — потрясающее лицо Ширли.

— Ширли, как прекрасно, что ты пришла, — воскликнул Марио и подскочил, чтобы помочь ей выйти.

— Привет, Марио, — сказала она с улыбкой.

— Ты выглядишь потрясающе, — констатировал совершенно ошеломленный Марио. Он быстро оплатил такси и только после этого снова повернулся к Ширли. На ней была облегающая черная юбка с длинным разрезом сзади и приталенный шелковый пиджак с широкими плечами и нашитыми серебряными блестками, который блестел, как доспехи. Глубокий вырез демонстрировал прекрасную форму ее груди. Маленькая вставка из черных кружев не позволяла заглянуть глубоко.

Марио вел Ширли к столику в «Монте ди Оро», который им указал распорядитель, и любовался ее гордой походкой и потрясающими ногами. Она привлекала к себе взгляды всех гостей. Женщины смотрели ей вслед не без зависти, но в глазах мужчин было другое выражение.

Марио недовольно сжал губы. В нем сейчас же заговорила ревность. Ему не нравилось, что мужчины так смотрят на Ширли. Но что он мог сделать?

— Как тебе мой ресторан? — спросил Марио, когда они выбрали блюда и оформили заказ. Он оглядел просторное помещение с гордостью владельца.

— Твой ресторан? — удивленно спросила Ширли. — Я думала, что твой ресторан находится в Бруклине.

— Пока да, Ширли, — ответил Марио, возвращаясь на землю. На секунду он действительно почувствовал себя владельцем «Монте ди Оро», почти привыкнув к этой мысли в своих мечтах.

— Но я приобрету «Монте ди Оро», — уверенно заявил он. — Это только вопрос времени.

— Тогда наслаждайся тем, что сегодня тебя еще обслуживают, — предложила Ширли с улыбкой. — Если этот ресторан когда-нибудь станет твоим, у тебя больше не будет времени сидеть здесь со мной.

— О нет, — возразил он. — У меня будет три официанта, два повара и один бармен. И Риччи в качестве управляющего.

— Кто это — Риччи? — осведомилась Ширли.

— Риччи — мой друг и моя правая рука. Сегодня вечером, например, он справляется со всеми делами в ресторане в Бруклине. Если бы не он, я бы никогда не смог приобрести пиццерию. Риччи был там с самого начала. Он хорошо во всем разбирается и является абсолютным профессионалом.

— А он не юрист с ненормальными амбициями? — спросила Ширли, улыбаясь.

— Нет, не юрист! — Марио покачал головой.

— Я все еще не могу понять, почему ты предпочитаешь заниматься рестораном, а не делать карьеру академика, — призналась Ширли и занялась устрицами, которые заказала на закуску.

— Это — великолепный ресторан, — сказал Марио с энтузиазмом. — Посмотри-ка на стойку. Как она тебе нравится? Она сделана из массива красного дерева.

— Очень мило, — согласилась Ширли.

Стойка тянулась вдоль стены ресторана по меньшей мере на восемь метров. За ней с коктейлем или аперитивом сидели гости в ожидании свободных столиков.

— Правда мило? — заговорил темпераментно Марио, возбужденно жестикулируя. — Ничего подобного сегодня совершенно невозможно заказать. А если и можно, то это стоит невообразимо дорого.

— Сколько же ты должен дать за «Монте ди Оро»? — осведомилась Ширли.

Ей понравилась уверенность Марио. Правда, она не могла разделить его воодушевления, так как была довольно равнодушна к ресторанам, но ей нравилась решительность, с которой он защищал свою мечту.

— Тридцать тысяч, — сказал Марио и стал серьезным. — Пока у меня нет такой суммы. Остаток я получу под залог.

Ширли тихо присвистнула.

— Тридцать тысяч долларов — это целая уйма денег, — задумчиво констатировала она.

— Я их еще соберу, — твердо заверил Марио.