— И я тоже,— согласилась Элин.— Это все няня. Она ворчит и ворчит. Между прочим, мисс Уитчэм считает недостойными всех, кто не входит в круг друзей принца Уэльского.

Мерайза от души рассмеялась:

— Мир полон снобов, Элин. Раз уж мы здесь, давай поедем и взглянем на новую шахту.

Проехав милю и поднявшись на холм, они увидели вагонетки, нагруженные углем. Рядом с зияющим темным отверстием в склоне была насыпана гора древесного угля и построена примитивная домница. Неподалеку на бревне сидели несколько мужчин и о чем-то разговаривали. Примерно в полумиле от шахты располагался крохотный поселок. Дома выглядели ветхими. У некоторых были дырявые крыши и окна без стекол.

— Это принадлежит твоему отцу? — спросила Meрайза.

— Естественно,— ответила Элин.— Его владения простираются на многие мили.

— Не очень-то приятное место,— негромко заметила Мерайза.

— Няня говорит, что, эти люди мало чем отличаются от животных.

— И все-таки они люди,— возразила Мерайза.— У них есть дети, которых надо кормить, за которыми надо ухаживать. Как и везде, эти дети плачут, если им плохо и если у них нет игрушек. Думаю, теперь мы знаем, где будут очень рады твоим игрушкам.

— Вы сказали, что мне можно самой отдать их детям,— напомнила девочка.

— Мне нужно выяснить, можно ли это устроить,— поколебавшись, ответила Мерайза.— А вдруг твой папа запретит тебе идти в шахтерскую деревню.

— Я хочу подарить свои игрушки бедной девочке,— упрямо заявила Элин.— Я хочу посмотреть, обрадуется ли она.

— Мы все обдумаем и решим,— твердо ответила Мерайза.

Она собралась было развернуть свою лошадь, когда в их сторону направились трое рабочих. Увидев всадниц, они с любопытством уставились на них. Все трое были одеты в грубые штаны и рубашки, курили глиняные трубки. Их наряд дополняли шейные платки и шапки, едва прикрывавшие нечесаные, грязные космы.

Они уже прошли мимо, когда Мерайза, которая всю свою жизнь провела в деревне и знала, что принято приветствовать встречных, произнесла:

— Доброе утро.

Рабочие резко остановились и повернулись к всадницам. Казалось, они никак не могут поверить, что обращаются именно к ним. Наконец один из них, тот, который был постарше, сдернул шапку и проговорил:

— Утречко доброе, сударыня. Чудесный денек.

— Да, действительно,— ответила Мерайза.

Самый младший из рабочих с интересом разглядывал Элин.

— Уж не дочка ли это герцога?

— Да, мой папа герцог,— объявила Элин, прежде чем Мерайза успела остановить ее.

— Я так и думал,— ухмыльнулся молодой рабочий и... сплюнул!

Все трое резко развернулись и пошли прочь. Когда Мерайза и Элин съехали с холма, они оглянулись и увидели, что рабочие наблюдают за ними.

— У них такой вид, потому что они вынуждены работать в грязи,— сказала Мерайза, решив воспользоваться предоставившейся возможностью и провести урок.— Когда добывают угольную или железную руду, поднимается пыль, которая попадает в легкие и глаза, въедается в кожу. Железо — один из древнейших металлов. В египетской пирамиде было найдено железное лезвие, которому около пяти тысяч лет.

Она поведала Элин о железных брусках, которые в древние времена использовали в качестве денег, и сообщила о том, что ажурные ворота в Воксе также изготовлены из железа. Как всегда, девочка с интересом слушала занимательный рассказ гувернантки.

Вернувшись в замок, они сразу же сели обедать, а потом Элин решила поспать. Мерайза ушла в свою комнату.

Она сидела и читала, когда услышала шум подъехавшего экипажа. Любопытство заставило ее выглянуть в окно, и она увидела, как из двухместной карсты, запряженной парой, появилась очень элегантно одетая дама. Ее появление в столь ранний час удивило Мерайзу: девушка знала, что в тех случаях, когда прием устраивается в загородном доме, то есть когда приглашенные остаются ночевать, принято приезжать к пяти-шести часам. Слугам это давало возможность без суеты распаковать вещи и разместить гостей задолго до ужина, когда начнется прием как таковой, а хозяевам — еще раз проверить, все ли в порядке.

Не надо было обладать особой проницательностью, чтобы понять, кто эта дама, поэтому Мерайза отошла от окна и села в кресло. Внезапно раздался стук, и на пороге появилась мисс Уитчэм.

— Я вас побеспокоила, мисс Миттон? — спросила она.

По выражению лица старой девы Мерайза догадалась, что та хочет что-то ей сообщить. За прошедшие недели Мерайза успела привыкнуть к тому, что в тех случаях, когда события принимали непредвиденный оборот или возникала какая-либо проблема, домоправительница спешила поделиться новостью именно с ней. Очевидно, мисс Уитчэм решила, что общество умной и образованной гувернантки, равной ей по положению, гораздо предпочтительнее общества старой няни.

— Что произошло? — спросила девушка, зная, что должно случиться нечто экстраординарное, чтобы мисс Уитчэм заставила себя подняться по лестнице.

— Вы не поверите, мисс Миттон,— прозвучал ответ,— но леди Уонтадж приехала одна!

— Одна? — изумилась Мерайза.

— Да, одна. Как мне сообщили, лорд Уонтадж прибудет завтра. Это страшно удивило меня.

— Но почему? — поинтересовалась Мерайза.

— Я узнала — не буду открывать, по каким каналам,— что во время пребывания в Шотландии у лорда Уонтаджа возникли трения с его светлостью,— понизив голос, объявила мисс Уитчэм.— Но тогда почему он решил оставить их одних? Такое впечатление, будто он намеренно бросает их в объятия друг друга.

Мерайзе не было надобности выяснять у мисс Уитчэм, где она раздобыла такие сведения: девушка знала, что домоправительница держит в ежовых рукавицах одного из камердинеров герцога.

— Надеюсь, это никак не повлияет на сегодняшний ужин? — осведомилась Мерайза.

— Конечно, повлияет,— возбужденно воскликнула мисс Уитчэм.— К счастью, его светлость напомнил мне, что лорд Фредерик Фаррингтон живет всего в нескольких милях от нас. Я уже послала к нему грума с приглашением на ужин.

— Вы не хотите, чтобы за столом сидело тринадцать человек? — улыбнулась Мерайза.

— Ни в коем случае! — ужаснулась мисс Уитчэм.— Принц никогда, ни при каких обстоятельствах, не сядет за такой стол! Ведь тринадцать — несчастливое число. Его королевское высочество очень суеверен.

— Вот как? — удивилась девушка.— Мне это кажется ребячеством.

— Когда мы готовимся к приезду принца, я запрещаю переворачивать матрасы по пятницам, а во время застолий лакеи следят, чтобы ножи на столе не перекрещивались.— Мерайза рассмеялась.— Я говорю абсолютно серьезно. Принц всегда обращает внимание на такие вещи. Мне рассказывали, что однажды, когда устраивался обед в его честь, четырнадцатый гость задерживался, и принц отказался идти в столовую.

— Какое счастье, что в мои обязанности не входит заниматься всеми этими приготовлениями! — улыбнулась девушка.

— Я бы с радостью поменялась с вами сейчас местами,— призналась мисс Уитчэм.— Да еще эта леди Уонтадж! Какая наглость: приехать на три часа раньше, чем ее ожидали. Весь замок только об этом и говорит. Если остальным гостям станет известно о ее поступке, сразу же возникнет множество вопросов, уверяю вас.

— А его светлость знает, что она здесь? — спросила Мерайза.

— К счастью, он был дома,— ответила экономка.— Он работал в кабинете. Полагаю, как только дверь за ней захлопнулась, он распахнул ей свои объятия. Не сомневаюсь, они отлично проведут время... наедине.— Мисс Уитчэм даже причмокнула.— Боже! У меня совсем не осталось времени! У меня столько дел.— Остановившись возле двери, она самодовольно улыбнулась и добавила:— Я должна проверить, как разместили ее сиятельство. Ей приготовили комнату напротив спальни его светлости.

Дверь за домоправительницей закрылась, и Мерайза откинулась на спинку кресла. Сегодня произошло именно то, что ее интересовало до приезда в Вокс. Ей следовало бы написать об этом и добавить еще несколько страниц к рукописи, которая лежала в кожаном саквояже в шкафу.