— Приезжайте ко мне с Линнеем, — пригласил Клиффорд Бурманна.

Линней не осрамил своего покровителя Бургава. Едва он вошел в оранжерею, где были собраны растения Южной Африки, как названия посыпались, словно спелые яблоки с дерева.

— А вот это новое, это еще не описанное, это…

Клиффорд был поражен: такого знатока растений он еще не встречал.

В библиотеке Клиффорда Бурманн увидел дорогую книгу «Естественная история Ямайки». Он так и впился в нее глазами. Клиффорд заметил это и не замедлил с выводом.

— А ведь хорошая книга, — сказал он, поддразнивая Бурманна. — Какие рисунки!

— Угу…

— Хотите, я променяю вам ее? У меня их две.

— На что?

— На… Линнея.

Бурманн сильно удивился. Менять книгу на… человека, да еще — иностранца!

— Мне нужен домашний врач и ботаник сразу, — засмеялся Клиффорд. — Бургав рекомендовал мне на эту должность Линнея.

Тысячу гульденов и полное содержание — вот что получил Линней от Клиффорда. Он чуть не запрыгал от радости. Какая библиотека, какие гербарии, сколько живых растений!

Работа началась. Сегодня Линней изучал флору Индии, завтра — Ост-Индии, послезавтра — Вест-Индии. А потом, покончив со всеми Индиями, занялся Южной Африкой, а там и Мадагаскаром. Всюду было множество новых, еще неизвестных науке растений. Линней частенько мучился, стараясь придумать новое название для растения: нелегко каждый день давать десятки новых имен!

— Нужно бы североамериканских растений раздобыть, — сказал Линней Клиффорду. — У вас их совсем мало, а в Англии, говорят, кое-что есть.

— За чем же дело?.. — И Клиффорд полез за деньгами.

Линней отбыл в Англию, набив себе карманы рекомендательными письмами. Его предупредили, что в этой чопорной стране без рекомендательного письма шагу не ступишь.

— Я ваш ученик, — услышал он, едва ступив на землю Англии. Слова эти принадлежали доктору Шоу, путешественнику по Африке.

— Мой ученик? Простите, но я гораздо моложе вас.

— Я читал вашу «Систему природы». Она многому научила меня.

Линней обрадовался: его знают даже в Англии! Увы, одна ласточка весны не делает, а Шоу оказался именно этой единственной ласточкой.

«Линней, податель сего письма, есть единственный человек, достойный тебя видеть, единственный достойный быть видимым тобой. Кто увидит вас вместе, увидит двух таких людей, подобных которым едва ли еще раз произведет природа», — так писал Бургав мистеру Слону, знаменитому ботанику и путешественнику, в рекомендательном письме.

Бургав немножко просчитался. Он хотел заинтересовать Слона Линнеем — и пересолил.

Прочитав письмо, Слон рассердился:

— Как? Этот мальчишка-швед равен мне?.. Мне, Слону? — И он так холодно принял Линнея, что тот совсем растерялся.

Другой ученый-англичанин, Диллениус, большой знаток мхов, оказался еще холоднее.

— Открытие какое сделал! — ворчал он. — Тычинки и пестики… Все это мальчишество. Сегодня один кричит о тычинках, завтра другой — о листьях. Кого же слушать?

Лондон встретил Линнея холодно, но все же он ухитрился раздобыть кое-какие американские растения для сада Клиффорда.

Два года пролетели, как сон. Но след от них остался, и не маленький: несколько книг. Из них самой лучшей была «Сад Клиффорда», содержавшая описания растений из сада бургомистра. Конечно, Клиффорд не пожалел денег и снабдил книгу великолепными рисунками: таких до тех пор никто никогда не видел.

Южноамериканский жук-геркулес, самец и самка. Назван и описан Линнеем (натуральная величина).

…Хорошо жилось Линнею в Голландии. Его очень уважали, его любили, за ним толпой ходили почитатели, а иногда и просто ротозеи. Но климат Голландии оказался для него неподходящим, и он решил уехать. Может быть, он и пожил бы еще годик в Голландии, но его отъезд ускорило одно пренеприятное обстоятельство.

Как-то вечером Линней, после утомительного перехода по темным улицам, добрался до дому.

Едва он вошел к себе в комнату, как увидел на столе посылку и письмо. Он вскрыл письмо, поглядывая на посылку: в ней были растения, и, наверно, преинтересные.

Содержание письма оказалось таким, что Линней забыл о посылке и растениях.

За его невестой ухаживал другой! У него хотели отнять Сару-Лизу!

«Нужно ехать домой!»

Линней призадумался. Он крепко любил Сару-Лизу, сильно скучал о ней и очень боялся потерять ее. Но… будет ли еще когда-нибудь случай побывать во Франции, посмотреть растения в Парижском ботаническом саду?

«Я поеду домой через Францию, — решил он. — А ей напишу!»

Начались проводы и прощания. Друзей за эти годы у Линнея развелось столько, что прощание с ними заняло немало времени.

Трогательно простился Линней со стариком Бургавом, умиравшим от водянки.

В Париже Линней раньше всего поспешил в ботанический сад. Запыхавшись, он вбежал в оранжерею, где профессор ботаники Жюссье как раз показывал студентам различные тропические растения. Профессор стоял и глубокомысленно глядел на какой-то кустик.

— Это… это… — мялся он, пытаясь определить растение, названия которого не знал.

— Это растение американское, — раздался голос.

Жюссье оглянулся. Сзади него стоял невысокого роста человек, по одежде иностранец.

— Вы — Линней! — воскликнул Жюссье.

— Именно, — ответил с поклоном тот.

Вот это была встреча, это была рекомендация!

У Жюссье был брат, тоже ботаник. Они оба очень сдружились с Линнеем, и тот не остался неблагодарным: назвал в честь Жюссье род растения, посвятил им несколько книг. Но остальные французы-натуралисты были холодноваты. Правда, с их уст не сходили «знаменитый», «мэтр» и прочие громкие слова, — правда, Линнея тотчас же избрали членом-корреспондентом Парижской Академии, но…

— Это какой-то анархист, — шептали друг другу на ухо ученые. — Вся его заслуга в том, что он старается изо всех сил запутать ботанику. Новую систему выдумал, словно старые уж так плохи.

— Это он по молодости…

— Ах, месье Линней! — рассыпались они перед ним через минуту.

Настал великий день: знаменитый ботаник — «князь ботаников», как его прозвали за границей, — прибыл на родину.

Как его встретили? Никак.

Врач без места и без денег — вот его общественное положение. А наука — кому она нужна? За нее платят? Нет.

Линней заехал к отцу, а потом отправился в Фалун, к невесте.

— Вот мои книги, — показал он ей увесистую стопку книг. — Я не без пользы провел время в Голландии.

— Так! Ну, а как со службой? — спросил счастливого жениха папаша.

— Служба? — Линней смутился. — Пока я буду практиковать.

— Тэк-с… Значит, и свадьба пока не скоро.

«Вот история! Написал десяток книг, прославился, можно сказать, по всей Европе, а невесты не завоевал».

Линней повесил на двери вывеску: «Доктор медицины Карл Линней».

Вывеска висела, а пациенты не шли.

Снова, как и в студенческие годы, Линней жил впроголодь, снова грустно поглядывал на изношенные башмаки, на потертый камзол.

«Не уехать ли к Клиффорду? — думал он. — Уеду… А Сара-Лиза?..»

Любовь к невесте удерживала Линнея на родине.

И вдруг повезло! Заболел один из его знакомых. Лечили его много врачей — не помогли. Тогда он обратился к Линнею. Больной, вероятно, рассуждал так: ведь все равно умру, а вылечит меня Линней — и мне хорошо, и ему неплохо.

Линней вылечил больного. Как это случилось, наш ботаник и сам не знал толком. Все знаменитости отказались от больного, а он — помог.

Слухи о замечательном случае разошлись по городу. Через месяц-другой Линней стал модным врачом.

Вскоре ему дали штатное место в Адмиралтействе, а затем пригласили и к королю. Тут уже стало не до ботаники. Гербарии мирно пылились в шкафах, а Линней лечил и лечил. Вскоре он стал зарабатывать больше любого столичного врача.