И на гумно скользни ты лёгкой тенью

прохладною вечернею порой.

Воозу на глаза не попадайся.

Дождись, когда закончит ужин свой

и убедись, что не идёт домой.

Затем к его ночлегу приближайся

неслышною стопой.

У ног его откроешь и приляжешь.

И жди, что скажет он.

Его своим поступком ты обяжешь

подумать, что велит ему закон». 1

И Руфь сказала: «Сделаю всё точно,

что мне по доброте велела ты.

Я не страшусь ни зла, ни темноты.

Давно стою неполитым цветочком

у крайней я черты»

И на гумно пошла она под вечер.

И сделала всё так,

как наказала ей свекровь при встрече.

Настала ночь, окутал поле мрак.

И только звёзды дальние сияли.

Но вот взошла красавица – луна,

и золотом отделала она

скирды, поля… Темнеющие дали

в безмолвной власти сна.

А сам хозяин за день утомился,

отвеявши ячмень.

Поел, попил и Богу помолился,

и спать улёгся под скирдою в тень. 2

А Руфь пришла и прилегла тихонько,

откинув ткань, клубком в его ногах.

В душе её волнение и страх.

Лежит – не спит. Но тут Вооз спросонья

с вопросом на устах

поднялся ровно в полночь: «Кто здесь? Кто ты? –

спросил он у неё.

«Я Руфь, раба твоя, жива твоей заботой.

Простри же надо мной крыло твоё!

Ведь ты мне родственник, и ты не можешь

рабу твою оставить в нищете».

Вооз сказал: «Я вижу не из тех

ты, дочь моя, что жаждут мужа в ложе

для сладостных утех.

От Господа, ты Руфь, благословенна

за то, что здесь со мной

в души твоей порыве откровенном,

доверчиво ночуешь под луной.

За то, что не пошла по зову плоти

искать красивых, сильных, молодых

из бедных ли, богатых ли, иных.

Не бойся, в горьких дней круговороте

надейся на родных.

Я сделаю всё то, что ты сказала.

Ведь знает Вифлеем,

что добрых дел свершила ты немало,

и чистота твоя известна всем. 3

Я родственник тебе, но есть и ближе.

Сегодня для меня ты только дочь.

Переночуй спокойно эту ночь.

А завтра днём я родича увижу.

Возможно, что помочь

тебе захочет и тебя он примет.

Он молод и силён.

И восстановит он Махлона имя.

Он брат его, и брата помнит он.

Но если не захочет иль не сможет

тебя принять, то я тебя приму,

дивясь твоей отваге и уму.

Спокойно спи, и нам Господь поможет.

Да будет по сему»! 4

И так приятны ей слова привета.

И на душе покой.

Они, поспав, поднялись до рассвета,

и Руфь спешит отправиться домой.

Вооз сказал: «Пускай никто не знает,

что приходила женщина ко мне,

была всю ночь со мной наедине.

Лишь сплетни это знание питает

в бездумной болтовне.

Теперь подай мне верхнюю одежду

и подержи её.

Шесть мер ячменя я в неё отвешу –

пусть видят трудолюбие твоё». 5

И узел возложил он ей на плечи.

С ним Руфь пошла к Ноемини домой.

Вооз пошёл за нею стороной.

Свекровь поднялась дочери навстречу:

«Что сделал он с тобой»?

И Руфь ей рассказала всё, что было:

«Вооз был добр к рабе.

Шесть мер ячменя на гумне вручил он,

чтоб без подарка я не шла к тебе».

Тогда Ноеминь так снохе сказала:

«Ещё сегодня будешь знать ответ –

Вооза «да» есть «да», а «нет» есть «нет»!

Жди, дочь моя, довольно ты страдала,

уж близится рассвет!

Вооз таков: он не оставит дела,

не завершив его.

Твою судьбу ему вверяю смело –

забудешь вскоре ты своё вдовство»!

*****************************************

Примечания:

1. Ноеминь намерена устроить брак Руфи с Воозом на основании закона родства — так называемый брак левиратный (ср. Втор 25:5-10), от которого, по ее мнению, Вооз не должен был отказываться (юридически) и не мог сделать этого (нравственно) ввиду известного обращения с Руфью (гл. 2). Мера для сближения с Воозом, указанная ею Руфи, всецело отвечает правовым и нравственным понятиям древнееврейского уклада жизни, санкционированным законом, и никоим образом не может быть оцениваема с точки зрения европейских христианских понятий;