- Да неужели? - я упёр руки в бока и стоял слегка покачиваясь с носков на пятки. Жизни обоих были в моих руках, сковавший их песок продолжал шевелиться немного сжимаясь и разжимаясь в такт их дыханию. Откачать из них энергию я мог в любой момент. И они это понимали.

  - Маги вроде тебя редкость, - в голосе "хвоста" звучала досада, но сам он был спокоен. - Вы всегда на виду и ваши перемещения стараются отслеживать, поэтому если "Убийца" уходит в тёмную гильдию, об этом становится известно очень быстро. А с той мелочью, из-за которой мы здесь, никто из ваших даже рядом показываться не стал бы.

  - Вобщем, мир, паренёк? - "волк" снова радостно скалился. Сквозь металл я прекрасно ощущал их чувства и не смог не зауважать этих мужиков. Их самообладанию оставалось только позавидовать, скованные, в полной моей власти, и ни запаха страха, ни волнения, абсолютно безмятежны.

  Металл осыпался невесомой пылью, из дыхания удаётся вернуть очень мало потраченной силы, приходится разрушать созданное. Высокий воин спокойно оттряхивался от мелкого песка оставшегося под доспехом, а вот "волк" не отказался поведать и об ощущениях песка в интересных местах, и как в такие места он пошлёт в следующий раз своего приятеля если тот снова затеет проверить неизвестного мага без уточнения его способностей. От восхищённого внимания и запоминания этого шедевра нематерного смешения врага с грязью меня отвлекло тактичное покашливание снявшего шлем копейщика. У него было немного удлинённое лицо с правильными чертами на котором застыло несколько флегматичное выражение, и спокойно поблёскивали тёмные глаза с проскальзывающими алыми искрами. С волосами же он должно быть попрощался ещё в юности.

  - Локсай, капитан гвардии, - коротко представился он, и кивнул в сторону мрачно вычёсывающего из волос песок приятеля. - А это...

  - Я Фенрейр, паренёк, - отвлёкся от яростного терзания своих косм тот. - Извини за тот удар, ты выглядел достаточно крепким, хотя в конце я уже подумал, что ты уже всё, отбегался. Слушай, вытяни свой железный песок, сил нет терпеть.

  - Меня зовут Газилл, а с песком такая проблема, если я его потяну, кожу на лоскуты порвать может. И кстати, давайте отойдём к моему громоотводу, а то молнии что-то давно не били.

  ...

  Гвардейцы оказались хорошими людьми, плата за оглушённый взвод поединком с командирами смыла все претензии. Даже тот взбесивший меня лейтенант был довольно неплохим парнем, он открыто признался в провокации и протянул руку. Едва оказавшись среди большого количества людей я едва не впал в шоковое состояние. Мои развитые органы чувств, ещё и усиленные последним ритуалом, ослепляли новой информацией. Дома возле источника, и в лесу, чувства создавали для меня довольно стойкую картину восприятия, окружающая природа и животные воспринималась как сплошной длящийся гармоничный поток, ничего лишнего, ни убавить ни прибавить. Но люди в этом потоке выглядели по другому, они были самостоятельными, они создавали вокруг себя возмущения словно сами являлись началами других потоков. Их эмоции были намного более острыми и сильными чем у животных, я мог их читать. И меня эти свойства честно напрягали, словно ты оказался на бразильском карнавале, ярко, шумно, легко потеряться в течении людских тел. К счастью полезное раздвоение сознания, обзываемое мной ГГ и шиза, помогло мне взять в себя в руки и приглушить чувствительность. Заинтересованному Фенрейру, похоже обладающему подобным чутьём, я пояснил что такое скопление людей для меня в новинку. В общем когда злополучный лейтенант предложил пожать руки и забыть обиды, его честность и чувство вины за своё поведение потушили моё последнее раздражение.

  Лагерь впечатлял, гвардейцы за, как рассказал Локсай, неполные сутки разбили лагерь на дороге, вырубили вдоль неё лес, и основательно заминировали все подходы. Ловушки ощущались едва выделяющимися искрами, и рвани я сначала на лагерь, новые дырки бы конечно не появились, но испугу бы я хватил.

  А в палатке Локсая состоялось обсуждение сложившейся ситуации, братаны оказывается собирались штурмовать уже этой ночью, несмотря на нашу стычку. Я предложил им свою помощь, они для вида только подумали и отказались, оказывается разборки с тёмными гильдиями это прерогатива исключительно гвардии и местного магического спецназа - рыцарей Рун. И привлечение сторонних магов влечёт просто ужасающие бюрократические последствия. Я был настойчив, я упирал на то, что даже не являюсь гражданином Фиора и вообще могу сделать после этого дела ноги, но они были непреклонны. Единственное, что мне доверили, это небольшая разведка и помощь раненным, мои способности по снятию оглушения и приведения в порядок нескольких неудачно упавших бойцов, ставшие для меня приятным открытием, были по достоинству оценены.

  - Мы выступаем сейчас, - Локсай закончил спор несильным ударом по столу, за которым мы всё это обсуждали и вышел наружу.

  - Держись в сторонке, паренёк, тут и зашибить может, - Фенрейр заливисто засмеялся, везёт мужику, сам пошутил, сам посмеялся.

  Солдаты выходили неплотными колоннами. Но за этим я наблюдал уже из леса. Разведка и наблюдение, значит? Они конечно хорошие люди, но упускать возможность посмотреть на местную магию и попробовать её на зуб я не собираюсь.

  Глава 16

  Мерни Вспышка был не самым, как он считал, глупым человеком, поэтому когда услышал о горе молодого графа Зарваля, у него появился прекрасный план. К сожалению, его небольшой гильдии не хватало для его осуществления, и пришлось привлечь откровенного дуболома Молоторукого Жеда с его "Крушителями", а также известную своим вероломством Эйю Туман, предводительницу "Великолепных Бестий". Несмотря на разницу между его "Роковыми Огнями" и их вынужденными союзниками, их объединяло несколько общих черт: все они были молоды, все они хотели славы и богатства, и не стеснялись в методах достижения цели. А ещё они были недовольны стариками из "Союза Балаам". По причине своего возраста они не успели поучаствовать в последних больших разгулах тёмных, когда король отдал приказ на мобилизацию всех сил и развязал руки Совету Магов. После атак, больше напоминавших полноценные боевые действия, чем обычные полицейские рейды рыцарей Рун, уцелевшие тёмные реорганизовали "Союз" и ушли на дно. В последующей неразберихе и хаосе они окончательно подгребли под себя весь преступный мир, также практически завершив слияние нелегальных гильдий и вольных отрядов наёмников. Достигнув своих настоящих целей, "Союз Балаам" наслаждался потёкшими бурной рекой прибылями, спокойно занимался зловещими изысканиями не отвлекаясь на редкость и стоимость ингредиентов, и жёстко держал за мягкое своих подопечных. Взобравшийся на вершину теневого мира триумвират "Орашион Сейс", "Сердце Гримуара" и "Тартарос", не обманывались на счёт подчинённых младших гильдий, и прекрасно знали, что правят жестокими и бессовестными ублюдками, чьи моральные качества не дотягивали до стаи голодных волков напавших на след заблудившихся грибников. В целях профилактики на молодёжь наводились патрули гвардии и сливались данные Совету, а к самым упёртым приходил выпустить пар кто-нибудь из высших тёмных. Мерни с трудом удавалось лавировать между давлением начальства и местных властей, долгое время он прятал свои амбиции, довольствуясь ролью исполнителя, но возможности большого куша зарвальского дерева всё изменили. Только ради этого он терпел прелести общения с недалёким Жедом и самодовольной Эйей.

  Мастер "Бестий" лично подчинила разум находившегося в печали молодого графа и через него заставила городской совет усилить охрану города наёмниками, когда воспользовавшийся своими связями с бандами Молоторукий сначала разграбил несколько хозяйств вокруг города, а после повёл своих громил развлекаться в предместья. К отогнавшим от стен этот сброд "Огням" сначала отнеслись как к спасителям и устроили в их честь праздник. Мерни был настолько благороден, что взялся за исполнение обязанностей городской стражи, большую часть которой успели проредить налётчики, за чисто символическую плату. Мэр, в лице вертевшей графом, как ей было угодно Эйи, согласился, а горожане были не против спасителей, и даже почти не обратили внимания на странно знакомые бандитские рожи в рядах новой стражи, ещё пару дней назад развлекавшихся под стенами.