— Миссъ Лиллертонъ, сказала мистриссъ Парсонсъ: — чѣмъ прикажете просить васъ?

— Благодарю васъ, не безпокойтесь; я попрошу мистера Тотля передать маѣ кролика.

Ваткинсъ смутился — затрепеталъ — передалъ кролика — и разбилъ стаканъ. Лицо хозяйки дома, озаренное до этого улыбкой, вдругъ страшно измѣнилось.

— Чрезвычайно жаль, пробормоталъ Ваткинсъ, прибѣгая, въ крайнемъ смущеніи, къ тому же кролику, къ зелени и къ маслу.

— Бѣда невелика, отвѣчала мистриссъ Парсонсъ, такимъ голосомъ, въ которомъ ясно обнаруживалось, что бѣда была очень велика, и въ тоже время начала управлять поисками мальчика, который шарилъ подъ столомъ обломки битаго стакана.

— Я полагаю, сказала миссъ Лиллертонъ: — что мистеру Тотлю извѣстенъ штрафъ, которому въ подобныхъ случаяхъ подвергаются холостяки: за одинъ стаканъ должно заплатить по крайней мѣрѣ дюжину.

Мистеръ Габріэль Парсонсъ убѣдительнѣйшимъ образомъ прижалъ ногу своему пріятелю. Въ этихъ словахъ заключался явный намекъ, что чѣмъ скорѣе Ваткинсъ броситъ холостую жизнь и избавятъ себя отъ подобныхъ штрафовъ, тѣмъ лучше. Мастеръ Ваткинсъ Тотль видѣлъ это замѣчаніе въ томъ же свѣтѣ и съ такимъ присутствіемъ духа предложилъ мистриссъ Парсонсъ выпить съ нимъ вина, какое при всѣхъ другихъ обстоятельствахъ показалось бы крайне изумительнымъ.

— Миссъ Лиллертонъ, сказалъ Габріэль: — могу ли я просить васъ?

— Извольте, съ величайшимъ удовольствіемъ.

— Тотль, помоги миссъ Лиллертонъ; передай графинв. Благодарю.

(Пантомимный разговоръ со стороны Парсонса не прекращался.)

— Скажи, Тотль, бывалъ ли ты когда нибудь въ Суффолкѣ? сказалъ хозяинъ дома, сгарая нетерпѣніемъ разсказать одно изъ семи запасныхъ своихъ приключеній.

— Никогда, отвѣчалъ Тотль, прибавивъ, въ родѣ оговорки, что онъ бывалъ когда-то въ Девоншэйрѣ.

— Вотъ какъ! отвѣчалъ Габріэль. — А со мной въ СуФфолкѣ случилось весьма замѣчательное приключеніе, уже много лѣтъ тому назадъ. Неужели тебѣ не случалось слышать, какъ я разсказывалъ объ этомъ?

Мистеру Ваткинсу Тотлю случалось слышать эту исторію изъ устъ Парсонса разъ четыреста; но, безъ сомнѣнія, при этомъ случаѣ онъ выразилъ величайшее любопытство и обнаружилъ крайнее нетерпѣніе выслушать ее въ четыреста-первый разъ. Вслѣдствіе этого мистеръ Парсонсъ приступилъ къ разсказу, на зло всѣмъ остановкамъ, которымъ, какъ наши читатели, вѣроятно, замѣчали, хозяинъ дома въ подобныхъ случаяхъ часто подвергался. Мы постараемся объяснить на дѣлѣ эти остановки.

— Въ бытность мою въ Суффолкѣ…. началъ мистеръ Парсонсъ.

— Марта! возьми прочь холодное, сказала мистриссъ Парсонсъ. — Извини, пожалуста, мой другъ!

— Въ бытность мою въ Суффолкѣ, снова началъ мистеръ Парсонсъ, бросивъ нетерпѣливый взглядъ на жену, которая показывала видъ, что вовсе не замѣтила этого: — тому ужъ много лѣтъ назадъ, обстоятельства заставили меня съѣздить въ городъ Кладбище св. Эдмунда. По дорогѣ мнѣ предстояло останавливаться на главныхъ станціяхъ; поэтому, для лучшаго удобства, я поѣхалъ въ кабріолетѣ. Я выѣхалъ изъ Судбири въ темную ночь около девяти часовъ; пора была зимняя, дождь лилъ какъ изъ ведра, вѣтеръ завывалъ между деревьями, разсаженными по краямъ дороги, и я принужденъ былъ ѣхать шагомъ; ночь такая была темная, что я съ трудомъ могъ различать мои собственныя руки….

— Джонъ! прервала мистриссъ Парсонсъ, тихимъ и вмѣстѣ съ тѣмъ сердитымъ голосомъ: — пожалуста не разлей ты супа.

— Фанни! сказалъ Парсонсъ, съ сильнымъ нетерпѣніемъ: — мнѣ бы очень хотѣлось, чтобы ты отложила свои хозяйственныя наставленія до болѣе удобнаго времени. Согласись, мой другъ, что эти постоянныя прерыванія весьма непріятны.

— Другъ мой, я не прерывала тебя, сказала мистриссъ Парсонсъ.

— Но я говорю, что вы прервали мой разсказъ, съ видомъ упрека сказалъ мистеръ Парсонсъ.

— Какой же ты странный, мой другъ! Я должна же наконецъ смотрѣть за прислугой и приказывать ей. Я совершенно увѣрена, что еслибъ Джонъ пролилъ супъ на новый коверъ, то ты же первый поставилъ бы это въ вину мнѣ, увидѣвъ завтра по утру пятна на коврѣ.

— Ну, хорошо, хорошо! равнодушно сказалъ Габріэль, убѣжденный, что если дѣло коснулось до ковра, то ему слѣдовало оставить свои возраженія. — Кажется, я сказалъ, что ночь была такая темная, что я съ трудомъ могъ различать мои собственныя руки. Дорога была совершенно безлюдная, и увѣряю тебя, Тотль (послѣднія слова были сказаны съ намѣреніемъ завладѣть блуждающимъ вниманіемъ Тотля, которое было отвлечено конфиденціяльнымъ переговоромъ между мистриссъ Парсонсъ и Мартой, сопровождаемымъ передачею огромной связки ключей), увѣряю тебя, Тотль, что чувство моего одиночества начинало сильно тревожить меня….

— Подавай пирогъ мистеру Парсонсу, снова прервала мистриссь Парсонсъ, отдавая приказаніе слугѣ.

— Другъ мой! замѣтилъ мистеръ Парсонсъ женѣ своей, съ весьма угрюмымъ видомъ. — Въ это время, какъ я повернулъ съ дороги, продолжалъ Габріэля: — лошадь моя вдругъ остановились и сильно стала рваться назадъ; я подтянулъ возжи, выпрыгнулъ изъ кабріолетки, подбѣжалъ къ мордѣ лошади и увидѣлъ, что на самой серединѣ дороги лежитъ человѣкъ, лицомъ кверху. Сначала я думалъ, что онъ былъ мертвый; но нѣтъ! онъ былъ живъ, и, во видимому, съ нимъ не случилось никакого припадка. Онъ вскочилъ на ноги, сложилъ руки на труди и, бросивъ на меня такой выразительный взглядъ, какого ты не можешь представитъ себѣ, закричалъ….

— Не угодно ли пуддинга? сказала мистриссъ Парсонсъ.

— O, Боже мой! воскликнулъ Парсонсъ, доведенный на этотъ разъ до отчаянія. — Тотль, выпьемъ вина. Я вижу, что въ присутствіи мистриссъ Парсонсъ нѣтъ возможности говорить что нибудь дѣльное.

Это нападеніе было принято весьма обыкновеннымъ образомъ. Мистриссъ Парсонсъ самымъ скромнымъ полу-голосомъ обратилась къ разговоромъ къ миссъ Лиллертонъ; старалась доказать при этомъ случаѣ нетерпѣливость мужчинъ вообще; намекнула, что этотъ недостатокъ особенно замѣтенъ въ ея мужѣ, и кончила замѣчаніемъ, что она одарена превосходнѣйшимъ характеромъ, иначе никогда бы не вынесла подобныхъ вещей. И дѣйствительно, трудно было бы повѣрить, что ей приходилось переносить иногда, еслибъ кому нибудь удалось видѣть ее въ ежедневной жизни. Продолжать разсказъ показалось бы для всѣхъ скучной матеріей, а потому мистеръ Парсонсъ, не входя въ подробности, заключилъ тѣмъ, что человѣкъ, котораго онъ встрѣтилъ, былъ помѣшанный, и что онъ убѣжалъ изъ сосѣдняго сумасшедшаго дома.

Наконецъ собрали со стола; дамы удалились въ гостиную, гдѣ миссъ Лиллертонъ сѣла за фортепьяно и играла изумительно громко. Мистеръ Ваткинсъ Тотль и мистеръ Габріэль Парсонсъ болтали разный вздоръ до окончанія второй бутылки. Отправились въ гостиную, мистеръ Парсонсъ предувѣдомилъ пріятеля, что онъ условился съ женой оставить его съ миссъ Лиллертонъ наединѣ, сейчасъ же послѣ чаю.

— Послушайте, сказалъ Тотль, поднимаясь съ Парсонсомъ по лѣстницѣ; — не лучше ли отложить это до… до…. ну, да положимъ хоть до завтра?

— Не думаешь ли ты, что было бы гораздо лучше оставить тебя въ той конурѣ, въ которой я нашелъ тебя сегодня поутру? грубо возразилъ Парсонсъ.

— Ну, хорошо, хорошо…. я вѣдь только намекнулъ объ этомъ, сказалъ бѣдный Ваткинсъ Тотль съ глубокимъ вздохомъ.

Чаи кончился необыкновенно скоро. Миссъ Лиллертонъ, придвинувъ маленькій рабочій столикъ къ одной сторонѣ камина и поставивъ на него небольшой деревянный станокъ, въ родѣ миніатюрной глиномятной машины, дѣятельно занялась разматываньемъ коричневаго шолка.

— Ахъ, Боже мой! воскликнулъ Парсонсъ, вставая съ мѣста и довольно искусно выражая на лицѣ своемъ притворное изумленіе: — я совсѣмъ позабылъ объ этихъ несносныхъ письмахъ. Тотль, я знаю, ты извинишь меня.

Еслибъ Тотль дѣйствовалъ по своему произволу, то, конечно, онъ никому и ни подъ какимъ видомъ не позволилъ бы оставить гостиную, развѣ допустилъ бы это снисхожденіе только собственной своей персонѣ. Но въ настоящемъ случаѣ онъ обязанъ былъ смотрѣть на уходящаго Парсонса съ веселымъ лицомъ.