Ещё ничего такого не происходит, только Вася находит кругляшок.

Жил да был октябрёнок Вася Сомов.

Это ты уже знаешь. А вот где он жил да был?

Есть на окраине города деревня. Автово. Это только так говорится: деревня. По привычке. А на самом деле Автово — целый город.

Улицы прямые. Дома высокие. А дворы — просто загляденье, сады. Хочешь на турнике подтянуться — пожалуйста. Хочешь хорошую книжку почитать — садись на скамейку в тени, читай.

Однажды весенним вечером играл Вася во дворе с ребятами в прятки. Спрятался в дальнем углу за водосточной трубой и стал ждать.

Вдруг над самой головой что-то зашуршало, заскреблось о железный подоконник.

Глянул Вася вверх — на карнизе сидит старая седая ворона. Склонила голову набок и глядит на Васю.

Всех ворон, каких мне в жизни доводилось видеть, звали Яшками. И эту звали Яшкой. Была она очень умная. Только что говорить не умела. А жила в школьном живом уголке и летала куда хотела.

— Яшка, — сказал Вася шёпотом. — Убирайся. А то меня найдут. Мне водить придётся.

Ворона сердито постучала клювом по железу и, захлопав крыльями, улетела.

Вася вздохнул и от нечего делать взглянул себе под ноги.

В трещине асфальта зеленел какой-то кругляшок.

Вася готов был дать самое честное октябрятское слово, что здесь никогда раньше не было трещины, не впервой он за этой трубой прячется. А уж кругляшок и подавно сразу заметил бы!

Вася очень удивился, присел на корточки и только протянул руку, чтобы взять кругляшок, как тот уж оказался в его ладони. Словно бы ждал Васю и сам прыгнул.

Вася и про игру забыл. Стал находку рассматривать. Но тут в окно выглянула Васина бабушка и позвала ужинать.

Вася сунул кругляшок в карман и побежал домой, крикнув, как полагается:

— Чур, не играю!

А кругляшок так и остался лежать в кармане рядом с металлическими шариками от подшипника.

Появляется двуглавый орёл, и капают пустые слёзы.

На другое утро Васю разбудило солнышко. Оно забралось в окно и стало считать веснушки на Васином носу.

Папа и мама уже ушли на работу.

Бабушка хлопотала на кухне. Варила манную кашу.

Вася быстро надел брюки, вельветовую курточку, ботинки и попробовал было потихоньку ускользнуть и от бабушки и от манной каши во двор — погулять. Но бабушка заметила его.

— Встал уже? — спросила она, не поворачивая головы.

Надо же! Без очков ни одной буквы в газете не разберёт, а всё видит!

— Ну, встал.

— А встал, так иди умойся.

Вася потоптался немного, потому что умываться не очень-то любил. Потом медленно побрёл в ванную. Там он вспомнил про вчерашнюю находку.

Кругляшок был тяжёленьким, шершавым и позеленевшим.

Вася сунул его в струю воды — отмыть. Брызги полетели во все стороны.

— Не балуй с водой! — сердито сказала бабушка на кухне.

«И всё-то она слышит», — вздохнул Вася и стал умываться.

На кухне он покосился на манную кашу, которую не любил ещё больше, чем умывание, и протянул бабушке кругляшок.

— Во я какую штучку вчера нашёл!

— Ешь кашу. Ешь, ешь. А пока ты ешь, я твою штучку погляжу, — сказала бабушка, взяла у Васи кругляшок и водворила на нос очки.

— Эге… Царский пятачок. Монетка.

— А почему она зелёная?

— А ты ешь, ешь… Это время на неё свои следы наложило. День за днём, год за годом, — тихо, немного нараспев сказала бабушка и вздохнула. — Вот она от времени и позеленела. Человек седеет. Медная монета зеленеет. Вот видишь, Васенька, на этой стороне царский герб — орёл с двумя головами.

— Не вижу, — сказал Вася.

— Ну, правильно. Я этого орла угадываю. Потому что в детстве такие монеты в руках держала. А на твоём пятаке время всё закрыло. Год за годом, день за днём. Человек морщинится, медная монета стирается, — снова вздохнула бабушка. — А ты ешь, ешь.

Вася, сам того не замечая, съел всю кашу.

— А теперь — делать уроки, — сказала бабушка и вернула Васе монету.

— А гулять?

— Потом и гулять пойдёшь.

Вася нехотя побрёл в комнату. Там он высунулся в окно. Во дворе ребята играли в пятнашки.

«И что я за разнесчастный человек! Гулять — не пускают. Умываться — заставляют. Манную кашу — подсовывают».

Васе стало жалко себя. И сами собой из глаз его выкатились слёзы. Не солёные, не горькие, а пустые.

Одна слеза, самая крупная и самая пустая, сбежала по щеке и упала на старый пятачок.

Шлёп!

И Васе вдруг показалось, что заплесневелый, потёртый орёл вздрогнул.

Не успел Вася удивиться, как по щеке сбежала другая точно такая же слеза и — шлёп! — тоже упала на монету.

Монета стала быстро светлеть.

Слёзы на Васиных глазах сразу же высохли. Пустые слёзы быстро сохнут.

А монета совсем посветлела, сверкнула, словно молния.

У Васи закружилась голова. Он закрыл глаза ладонью и, чтобы не упасть, прислонился к подоконнику.

Вася знакомится с Минькой и выясняет, куда он попал.

Когда Вася открыл глаза, он увидел перед собой не окно, а поленницу дров. Откуда она взялась?

Вася потрогал дрова. Они были мокрыми. Вася поднял голову, чтобы взглянуть на потолок. Потолка не было! А было серое небо, и моросил дождик.

Вася тряхнул головой. Сейчас всё исчезнет и он снова окажется дома, в комнате, возле окна.

Открыл глаза — небо и дождик остались. А вот комнаты не было. И дома не было. И двора.

Вася испугался. Куда же он попал? И как попал? Ведь он никуда из дому не уходил, бабушка не пустила.

В ладони зажато что-то твёрдое. Вася разжал пальцы. Монета. Блестящая, новенькая, с чётким двуглавым орлом.

Неподалёку скатилось полено. Вася вздрогнул. Огляделся. На соседней поленнице животом вниз лежал незнакомый мальчишка в странной высокой кепке со сломанным козырьком.

С минуту мальчишки смотрели друг на друга, не скрывая любопытства.

— Эй, мальчик, — окликнул его Вася, но мальчишка быстро, как ящерка, исчез за поленницей.

Стало тихо. Только дождь накрапывал.

— Эй, мальчик, — повторил Вася, обращаясь к опустевшей поленнице. — Выходи, не бойся… Мальчик…

Над поленницей снова появилась кепка.

— Мальчик! — обрадовался Вася. — Ты не исчезай, пожалуйста. Скажи, где я? Понимаешь, ерунда какая-то! Вдруг дождик… Тебя как зовут?

— Минька, — голос у мальчишки был сиплый, простуженный.

— А меня — Вася. Слушай, Минька, а как я сюда попал?