- Нет, конечно.

  - А мы ведь с вами видели эту доверенность и знаем, что она была.

  - Безусловно, была. Я могу это подтвердить хоть под присягой.

  - Так что у нас всё отлично складывается. Мы с вами пойдем оформлять сделку, а мой помощник сходит за деньгами, - и уже мне на ухо: - В конторке справа - отсчитай. Вот ключ.

  В конторке действительно оказалась вместительная шкатулка, доверху набитая золотыми монетами английского казначейства. Тут же и несколько пустых кошельков. Триста фунтов стерлингов даже золотыми монетами, оказывается, весьма прилично весят.

  У мистера Смита по условиям сделки стóроны уже пришли к согласию. Я положил мешок с деньгами на стол.

  - На чье имя, сэр Виктор?

  - Анабель Чарльстон.

  - Так и пишем: Анабель Чарльстон, - старательно выводит на бумаге мистер Смит. Но вдруг отрывает руку и поднимает голову: - Это не та ли...

  - Мистер Смит, - обрывает его Капитан, - мы ведь с вами давно сотрудничаем. Не так ли?

  - Так, сэр Виктор.

  - И вы знаете, что я человек слова, на которое можно положиться?

  - Так, сэр Виктор.

  - Я вам совершенно определенно обещаю, что с вами ничего не случится. И даже губернатор не потеряет в вашем лице карточного партнера. Если вы не будете проявлять чрезмерной догадливости и интереса относительно этого имени и лица за ним. И упаси Бог, неуместной разговорчивости о появлении этого имени в ваших бумагах, которых, кроме вас, никто и не видит.

  Мистер Смит боязливо поежился, несмотря на спокойный и вежливый тон клиента, - Я только хотел заметить, что очень красивое имя у этой дамы, сэр Виктор.

  - В этом вы совершенно правы. Заканчивайте, - и Капитан достал свой кошелек. - Вот десять золотых за ваши труды.

  Наконец все написано, проверено, нужные подписи и печати поставлены, деньги пересчитаны, документ свернут в трубку, перевязан лентой и вручен сэру Виктору.

  Возвращаясь в таверну, заглянули к швейке, расплатились за работу и захватили с собой Марианну, мешок и боеприпасы, которые она там добыла в соседней лавке. Мешок, понятно, опять тащил я. Усадив меня за стол в конторе Люка, сэр Виктор достал перо и бумагу.

  - Будем сочинять письмо. Пиши. Э-э-э...

  - "Э-э-э" тоже писать?

  - Не дури. Пиши: "Уважаемая мисс Анабель, ваш обидчик Ржавый Билл оставил после себя небольшое наследство, которое оказалось в нашем распоряжении. На компенсацию ущерба из этого наследства можете рассчитывать только вы с Мартой как единственные оставшиеся в живых пострадавшие.

  Памятуя о вашем стесненном и малокомфортном положении обеих в условиях военного судна, мы озаботились тем, чтобы передать вам всё это наследство с максимальной для вас пользой именно сейчас. Вступить в права владения им вы сможете в любой момент, когда пожелаете. Документы прилагаются и оформлены только на ваше имя.

  Определить и выделить компенсацию Марте полагаем на ваше усмотрение, если вы вознамеритесь продать или передать кому-либо свое новое имущество.

  Сэр Виктор и Серж".

  - Что ж, вполне тактично и политично предлагаете убраться с "Морского ветра", сэр Виктор. Как раз в вашем духе. Всё - складываем в мешок и на почту?

  - Складываем. Питер и Макс отвезут.

  Но даже сложить не успели. Заглянул Люк и сообщил:

  - Пришел один из тех губернаторских, что заглядывали к нам утром. Просит вас, сэр Виктор.

  - Скажи, что сейчас выйду, - и, повернувшись ко мне: - Началось. Пойдем отбиваться. Люк, приготовь на всякий случай для гостя стол в зале и вино. Не для этого слуги, конечно. Похоже, прибудет сам его хозяин.

  Мы вышли в зал, где к нам сразу подошел еще довольно молодой человек, которого мы уже видели утром.

  - Счастлив вас приветствовать, сэр Виктор.

  - Здравствуйте, Стэтсон. У вас ко мне дело?

  - Не у меня. Губернатор решил проинспектировать порт и случайно узнал, что вы в городе. Хочет попутно о чем-то с вами поговорить. Он скоро будет здесь.

  - Буду рад принять его, Стэтсон. Как вы сами-то? Труден секретарский хлеб?

  - Есть немного, но пока не жалуюсь.

  - Серж, пойдемте встречать гостя.

  Выходим из таверны. Что-то больно людно стало вокруг нее. Матросы, горожане-мужчины стоят группками по два-три человека тут и там и о чем-то увлеченно болтают между собой. У многих странно оттопыривается в некоторых местах одежда.

  По улице спускается процессия. Это нечто. Четыре здоровущих негра тащат на плечах кричаще расписанные и украшенные разными финтифлюшками закрытые носилки, позади которых, как на параде, вышагивает шестерка английских солдат в красной форме с ружьями на плечах. Носилки останавливаются у входа в таверну. Один из солдат подбегает, отворяет дверцу носилок, и из них торжественно выходит фигура в белом камзоле и треуголке. Сэру Хаксли около шестидесяти. Одутловатое лицо с презрительной миной ко всему и вся окружающему.

  - Сэр Хаксли.

  - Сэр Виктор.

  Рук друг другу не подают.

  - Вы хотели со мной поговорить? Лучше это сделать за бокалом хорошего вина. Проходите, прошу вас.

  Капитан пропускает губернатора вперед, провожает до стола и пододвигает ему стул. Сам усаживается напротив. Я сажусь в двух шагах от стола. Марианна наливает бокалы и убегает.

  - Я смотрю, сэр Виктор, у вас тут женская прислуга при довольно своеобразной клиентуре, от которой даже мне великие хлопоты.

  - Времена меняются, сэр Хаксли. Да и с теми, кто нарушает правила заведения, долго не церемонятся, - и Капитан указывает на стену, где висит девиз: "Если ты что-то хочешь сказать, то прежде подумай, то ли нужно сказать. Если ты хочешь что-нибудь сделать, то прежде подумай, удастся ли тебе после этого вообще что-то делать".

  Хаксли проглатывает намек, приподняв бровь то ли в удивлении, то ли в пренебрежении.

  - Остроумно. Кто этот человек и почему слушает нас? - спрашивает Хаксли, кивнув на меня.

  - Это Серж, мой доверенный помощник. Знает всё, что знаю я, а иногда даже и больше меня. Очень полезен.

  - Тогда вам повезло. У меня столь доверенных помощников нет. Предпочитаю не доверять никому.

  - Оно и понятно. Среди окружающей публики и соблазнов трудно найти верных людей.

  - Вот-вот, сэр Виктор, именно так. Да и не только верных, а хотя бы даже просто законопослушных. Ведь даже и вы, сэр Виктор, не безгрешны.

  - Увы, увы, вы совершенно правы, сэр Хаксли. В этих краях безгрешных нет. Уж так угодно Богу и английскому казначейству. Наши грехи приносят Англии неплохой доход. Впрочем, и губернаторству тоже.

  Сэр Хаксли берет бокал и пригубливает вино.

  - М-м, недурно. Вы правы. Мы, наверное, все не без греха. Но вы, сэр Виктор, еще к тому же и загадочны. В Англии никто вас не знает, а в геральдической палате нет никаких сведений о вашем роде.

  - Ничего удивительного. Я не англичанин.

  - Допустим, но есть и еще более интересные вещи. Два года назад, когда я был по делам в Англии, то совершенно неожиданно увидел вас на верфи в Глазго. Уже готовое судно на стапелях называлось э-э-э... вроде какой-то ветер?

  - "Морской ветер", сэр Хаксли.

  - Вот-вот. А вы знаете, что по английским законам частному лицу запрещается владеть военным кораблем?

  - "Морской ветер" - чайный клипер. То есть торговое судно.

  - Оно было бы торговым, если бы и трюм для товаров не занимали пушки. Причем не видно и его самого, чтобы можно было убедиться в действительной принадлежности его к торговым судам. А два дня назад вы имели долгую беседу с самым опасным пиратом местных вод Ржавым Билли. После чего он моментально куда-то направился. Это наводит на размышления. Вполне достаточно, чтобы арестовать вас и начать следствие, если вы, сэр Виктор, воздержитесь от не официальных объяснений.

  - Ах, Сэр Хаксли, сэр Хаксли, - тяжело вздохнул Капитан. - Если бы было так просто меня арестовать. Мы ведь не в Англии.