Но удар не получился. Всё-таки Шухмин был как-никак прошлогодним чемпионом московского «Динамо» по самбо. Удивительно спокойно, к слову сказать, чувствуешь себя, обладая столь ценным навыком. Ну а в таких вот случаях спокойствие тоже залог успеха. И потому возле кустарника раздался сдавленный крик, а на траву упал нож. И тут же затрещали кусты. Это удирал второй из парней, в красной рубахе. Он даже не попытался прийти на помощь товарищу. И уже с безопасного расстояния он оглянулся и зло крикнул:

— Ну гляди, сука, что с тобой теперь будет!

И мгновенно исчез за кустами.

Поваленный парень подняться не мог, Пётр коленом прижал его к земле, заломив за спину руку. Мимо, оглядываясь на них, торопливо проходили люди. И только какой-то пожилой человек в плаще, приблизившись, спросил:

— Тебе помочь, сынок?

— Да нет, справлюсь, спасибо, — ответил Пётр. — Сейчас вот в милицию его, гада, сволоку.

— А свидетель? Как же без свидетеля? Я вот сам видел, как он…

— На этот раз обойдёмся без свидетеля, — усмехнулся Пётр и, обращаясь к парню, добавил: — Вставай, бобик. Ножками пойдёшь. Вот только ножичек твой не забыть бы.

Но за ножичком уже нагнулась Нина.

— Всё-таки свидетель, выходит, есть, — улыбнулся человек в плаще.

Парень угрюмо поднялся, отряхнулся и… неожиданно кинулся в кусты.

Неизвестно, сколько бы за ним пришлось бежать, если бы он не споткнулся. Пётр схватил его и сгоряча нанёс такой удар, что больше парень о бегстве не думал. Он обмяк, скрючился и теперь еле переставлял ноги, морщась при каждом шаге. Пётр всё же сильно погорячился.

Минут через пятнадцать они пришли на милицейский пункт. Его не сразу удалось найти.

— Вы меня минуту подождите, Ниночка, — чуть извиняясь, сказал Пётр. — Что поделаешь, такая уж прогулка у нас получилась…

Он провёл задержанного парня в одну из комнат, и туда сразу же вслед за ними вошёл долговязый капитан, замнач милицейского пункта.

— Филипенко, — представился он Петру. — Зовут Николай. А тебя я знаю, между прочим. В Гагаринском районе встречались. Я два года там вкалывал. И вот теперь здесь. Недавно совсем. Что случилось-то?

Пётр отвёл его к окну, чтобы сидевший возле стола парень не слышал, и коротко сообщил о странном поведении своих преследователей, ну и о схватке с ними тоже.

— Та-ак, — задумчиво произнёс Филипенко, критически разглядывая задержанного. — Я тут с публикой местной познакомиться как следует ещё не успел. Вот с этим деятелем мы, к примеру, ещё не встречались. Как тебя звать-то? — обратился он к парню.

Тот метнул на него затравленный взгляд и буркнул:

— Виктор.

— А фамилия?

— Ну, Коротков. Дальше чего?

— Пока скажи, где живёшь, где работаешь.

Но парень по-прежнему не желал отвечать и даже не поворачивал головы.

— Э, Витя, так дело не пойдёт, — вздохнул Филипенко. — Личность твою мы выяснить обязаны, раз ты на таком деле попался. Без этого не отпустим.

Парень, подумав, нехотя назвал адрес и место работы. Головы он при этом даже не повернул, а в руках продолжал мять и тискать кепку. По его словам, работал он слесарем в одной жилищной конторе и жил в том же доме.

Пётр выразительно посмотрел на Филипенко, и тот, угадав его немую просьбу, поднялся со стула и одёрнул китель.

— Сейчас, Витя, мы всё это проверим, — сказал он. — Ничего исправить или уточнить не хочешь? А то давай, пока не поздно.

— Раз сказал, значит, всё, — глухо ответил тот.

— Ну смотри.

Вскоре Филипенко вернулся и сухо сообщил:

— Не наврал, сукин сын. И адрес, и место работы. Ты что, в самом деле полный лопух? — сердито обратился он к парню. — Думал, мы проверять не станем, пугаем только? Или на каких-нибудь заступников надеялся?

И тут впервые в глазах парня мелькнуло беспокойство.

— Что ж, сиди теперь, — продолжал Филипенко. — Завтра с тобой займёмся. И никакие заступнички тебе не помогут, заруби себе.

— А что, нашлись? — поинтересовался Пётр.

— Представляешь? — обернулся к нему Филипенко. — Дежурный мне говорит, приходил, мол, один гражданин, спрашивал вон про него, просил отпустить.

— Кто ж такой?

— Да не выяснил дежурный.

Немолодой, усатый милиционер увёл задержанного.

Попрощавшись, Пётр вышел в коридор и огляделся. В дальнем конце видна была комната дежурного. Там толпился народ, поминутно хлопала наружная дверь, слышались возбуждённые голоса. По коридору тоже сновали люди.

Нина стояла в стороне, возле окна. Когда Пётр вышел в коридор, она помахала ему издали, и он, обрадованный, словно встреча их была счастливой случайностью, заторопился к девушке.

— Простите, Ниночка, — сказал он подходя, — очень я задержался.

Они направились к выходу.

Некоторое время они шли молча. Потом Пётр предложил:

— Давайте найдём то кафе, помните?

— Что ж, — согласилась Нина и весело тряхнула головой. — Всё-таки никому не удастся испортить нам вечер, правда?

Они невольно ускорили шаг, и Пётр уже не выпускал её руки из своей.

Когда они сидели за столиком и пили кофе, Нина сказала:

— А я, пока вас ждала там, в милиции, увидела одного человека. Помните, я вам рассказывала про сегодняшнюю квартирную кражу? Ну, где шахматы ещё унесли из слоновой кости и серебра?

— А зачем он приходил?

— Понятия не имею. О чём-то с дежурным говорил.

Вскоре они вышли из кафе и некоторое время ещё гуляли по парку. Пётр то и дело незаметно оглядывался по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Их, видимо, оставили в покое.

И всё же в странном происшествии, случившемся с ними в парке, было что-то подозрительное и требующее проверки.

Сегодня генерал вёл пятиминутку в обычном своём, напряжённом, бодром темпе, давая почувствовать, а вернее, не позволяя утерять тот стремительный ритм, в котором живёт всё время огромный город. И заключил пятиминутку генерал, как всегда, энергично: «Ну всё. В бой!»

А суточную сводку между тем успели обсудить детально. В ней прежде всего обратила на себя внимание крупная квартирная кража. Было унесено много ценных антикварных вещей. Но особое внимание эта кража привлекла тем, что в квартире была обнаружена стреляная револьверная гильза, кем-то явно утерянная. В тот же день, то есть ещё вчера, пулегильзотека научно-технического отдела дала заключение, что гильза принадлежит патрону от нагана, того самого, который давно уже «ходит в городе» и его давно ищут, месяц, наверное, когда впервые он был пущен в ход. «В котором часу вчера обнаружили кражу?» — спросил генерал. «В четырнадцать часов», — доложил кто-то из присутствующих. «Кто из наших выезжал?» — задал новый вопрос генерал. «По городу дежурил мой Откаленко, — сказал Фёдор Кузьмич. — Он и нашёл гильзу». «День поработайте, а вечером, — сказал генерал, — прошу с Откаленко ко мне. Кражу эту забирайте себе». «Слушаюсь», — сдержанно ответил Фёдор Кузьмич, хотя любой другой начальник отдела на его месте непременно попытался бы передать это неприятное дело «по принадлежности», ибо квартирными кражами отдел Цветкова не занимался. Но в деле был замешан «тот самый» наган, и Фёдор Кузьмич, поняв генерала, лишь сдержанно ответил: «Слушаюсь».

Затем перешли к другим пунктам суточной сводки, и генерал обратил внимание на две драки в парке, обе ножевые, причём в результате одной из них человек был тяжело ранен и скончался в больнице. «Это не первый там случай, — строго сказал генерал. — Что-то у меня печень начинает нагреваться, когда я об этом парке слышу. Прошу, — он обернулся к Фёдору Кузьмичу, — возьмитесь-ка посерьёзней за него. Что там, в самом деле, происходит? Или я сгущаю краски, а?» — тут же переспросил он. «После сегодняшней сводки не сгущаете», — невозмутимо ответил Фёдор Кузьмич.

И возвращаясь с пятиминутки, Фёдор Кузьмич думал о двух новых делах, которыми предстояло немедленно заняться, о двух очень непростых и очень неприятных делах, которые к тому же генерал взял сам на контроль, — о крупной квартирной краже, где странным образом «побывал» разыскиваемый по городу наган, и о двух последних драках в парке, одна из которых закончилась убийством.