– Позволяет, потому что земля эта не является нашей собственностью, а принадлежит депутату Колби, что подтверждается имеющимися у него бумагами.

– Что?!

Питер, мужчина на середине пятого десятка, с ухоженной бородой, откинулся на спинку кресла и сплел пальцы.

– Вы росли не в Алленбурге, поэтому небольшая лекция по истории вам не помешает. Колби Чемберс – внук Аиры Чемберса, который по завещанию еще в 1927 году оставил свой дом приюту для престарелых. Он также оставил приюту некую сумму денег на счету в банке и передал в его пользование пятнадцать акров земли, известных под названием «участок Чемберса», но только в пользование, а не в собственность – она сохранилась за семейством Чемберс. Колби Чемберс ныне – единственный из оставшихся в живых наследников Айры. У него не только есть бумаги, подтверждающие его права на участок, но он еще и платит за него налоги. Мы же так долго пользовались землей по своему усмотрению, что привыкли считать ее своей, но сейчас нам напомнили, кому она принадлежит в действительности. Строители будущего торгового комплекса пришли к выводу, что им необходим этот участок – на нем они могли бы устроить парковку с подъездными путями, и депутат Колби вознамерился продать его им.

– Это невозможно! – Холли вскочила со стула и подошла к развешенным по стенам архитектурным чертежам и аэрофотоснимкам. Жирные карандашные линии на них показывали, что даже после завершения строительства нового здания приюта между ним и торговым комплексом останется полоска леса, которая будет чем-то вроде буфера.

Холли повернулась лицом к Питеру.

– Даже если бы мы не собирались строиться, земля нам все равно нужна. Поляна и рощица не только украшают территорию приюта, но и отгораживают от городского шума. – Холли по ходу своей речи приходила во все большее волнение. – Представьте себе на минуту, как это будет ужасно – иметь своим непосредственным соседом парковку торгового комплекса! А к тому же у Чемберса нет нужды в деньгах. Он и так один из самых богатых людей в городе. Неужели ему удастся лишить нас земли?

Питер беспомощно пожал плечами.

– По завещанию Айры мы вправе распоряжаться участком, пока используем его с практической целью. Колби Чемберс сумел доказать в суде, что мы только проложили в лесу пешеходные тропинки, а на лужайке сажали цветы и овощи, и все!

– Но ведь это и есть практическое использование! – горячо возразила Холли. – А уж когда построим на этом месте новое здание, так и вовсе говорить не о чем. Наш приют один из наиболее престижных в штате, но рассчитан всего лишь на пятьдесят человек. Новое здание позволит нам удвоить число проживающих в приюте и существенно улучшить их обслуживание. Нам позарез нужно здание, а значит, и эта земля.

Питер развел руками.

– Если бы опекунский совет начал действовать три года назад, когда архитектор представил эти чертежи, все было бы в порядке. Но они никак не могли раскачаться, а теперь хозяева будущего торгового комплекса размахивают перед носом Чемберса огромными деньгами, от которых он не может отказаться.

– Почему же опекуны так медлили? – нахмурилась Холли. – Ведь не в деньгах дело, раз они могли воспользоваться оставленным нам в наследство капиталом.

– Вот тут-то собака и зарыта. Аира наложил ограничения на пользование им. Опасаясь, как бы опекуны не стали действовать вопреки интересам жителей нашего города, он оговорил в завещании, что со счета можно снимать не более восьмидесяти процентов требуемой для осуществления того или иного проекта суммы. Иными словами, двадцать процентов стоимости строительства нового здания должны дать жители Алленбурга.

– О-о! – Холли закусила губу. – О какой же сумме в данном случае идет речь?

– Строительство обойдется приблизительно в один миллион долларов. Следовательно, досточтимым гражданам Алленбурга надо раскошелиться на двести тысяч долларов. Проект потому и не двигался с мертвой точки, что опекуны никак не могли придумать программу, которая бы подвигла горожан на такой подвиг. А Чемберс убедил суд, что раз мы не строимся на этой земле, то не имеем на нее никаких прав.

– И суд решил дело в пользу Чемберса?

– Считайте, что так. Решение суда гласит, что или опекунский совет в ближайшие два месяца находит недостающие двести тысяч, или Чемберс волен распорядиться участком по своему усмотрению.

– Два месяца! – Холли была так расстроена, что даже опустилась на стул. – Два месяца, чтобы изыскать двести тысяч долларов!

– Именно так.

– И опекунский совет сложа руки наблюдает за тем, как у него из-под носа уплывает эта земля?

– Опекуны обратились к нескольким предпринимателям в Алленбурге, надеясь получить от них крупные субсидии. Но не тут-то было. Складывается впечатление, что Чемберс так или иначе связан с большинством имеющихся в городе промышленных компаний и они не желают портить с ним отношения. То же относится и к отдельным лицам, которые в принципе могли бы поддержать нас.

– Единственный выход, наверное, в том, чтобы раскрутить в городе активную кампанию в пользу строительства нового приюта, – сказала Холли с загоревшимися глазами. – Если удастся привлечь население на нашу сторону, Чемберс, вставляющий нам палки в колеса, будет выглядеть перед согражданами злодеем. Ни промышленные компании, ни отдельные состоятельные люди не захотят быть с ним заодно.

– Если удастся привлечь население на нашу сторону… – Питер скептически поднял бровь. – Но каким образом? Ведь почему проект так и остался на бумаге? Потому что никто не смог придумать, чем заинтересовать людей.

– А может, никто особенно и не старался?

– Сдается мне, что вы не прочь сами взяться за это дело.

– Я просто должна, – решительно сказала Холли.

Питер задумчиво посмотрел на нее.

– Опекунский совет жаждет действий, но не знает, с какой стороны взяться за дело. Если у вас возникнут интересные, разумные идеи, можете рассчитывать на мою поддержку. Вы работаете здесь только полтора года, но проявили беспримерную энергию. На моей памяти никто из ваших предшественников не идет в сравнение с вами.

Холли покраснела от удовольствия.

– Скажите спасибо моим дедушке с бабушкой. Я прожила с ними восемь лет и поняла, что старость не делает людей хуже и что старики достойны человеческой жизни.

Холли обещала директору уже в следующий понедельник представить предложения для опекунского совета. Впереди ее ждала трудная неделя: помимо обычных плановых занятий в четверг предстояла автобусная поездка группы ее подопечных на бейсбольный матч – «Филисы» из Филадельфии встречались с нью-йоркскими «Мэтами». Подобное мероприятие требовало тщательной подготовки, Холли, в частности, договорилась в местной галантерее, чтобы магазин обеспечил приютских болельщиков бейсбольными кепками с эмблемой «Филисов».

В четверг после обеда Холли заехала домой – договориться с соседкой, что та покормит и выгуляет Санни, – и, не теряя ни минуты, помчалась обратно. Надо было помочь усадить в автобус стариков, а это задача совсем непростая: сначала погрузили каталки, трости, сложенные инвалидные кресла, затем рассадили по местам, кто с кем хотел, шестнадцать женщин и пять мужчин, на это ушло никак не меньше двадцати минут. Среди отъезжавших был и мистер Спорлей. Врач рекомендовал всячески привлекать его к участию во всех событиях внутренней жизни приюта. В один прекрасный день он может совершенно неожиданно выйти из своего состояния отрешенности, сказал врач.

Наконец автобус тронулся, и несколько пассажиров затянули «Повези меня на бейсбол!». Трина, сидевшая за рулем, обернулась и подмигнула Холли – хороший, мол, будет вечерок.

– Да, выехать за ворота дома уже приятно, – с улыбкой отозвалась Холли. Она откинулась на спинку сиденья, с удовольствием предвкушая час спокойной езды до стадиона ветеранов.

– Три красных сигнала светофора подряд – впору поворачивать обратно! – крикнул мистер Нортон с заднего сиденья.

Никто не обратил внимания на его слова, но Трина и Холли обменялись взглядами и многозначительно закатили глаза. Мистер Нортон обожал выступать с подобными пророческими заявлениями, к которым никто не прислушивался, но однажды он высказался о Рейнольдсе: «Никогда не следует полагаться на человека с именем во множественном числе». Холли, естественно, пропустила его замечание мимо ушей, а ведь если бы отнеслась к нему с должным вниманием, то избавила бы себя от многих неприятностей.