После этого наступила череда бесконечных встреч с представителями коммерческих синдикатов. Наиболее острая проблема возникла в ходе беседы с группой обеспечения общественной полезности. Часть представителей этой группы настоятельно рекомендовала заменить большую станцию солнечных генераторов на меньшую, концентрировавшую поля, создаваемые всей планетой. Встреча была очень напряженной и под конец явно смахивала на соревнования двух пытавшихся перекричать друг друга сторон.

Но кроме этого не иссякал поток бумажной работы: политические заявления, меморандумы, процедурные поправки, просьбы и прошения, бюллетени инспекции по контролю за ценообразованием, разрешения на получение лицензий, а также всевозможные юридические поправки и законы, регулировавшие взаимодействие гражданской, торговой и уголовной сфер жизни.

Совершенно истощенный непрекращающимся потоком бумаг, Маккензи порой недоумевал, каким образом умудрялся справляться со всем этим хозяйством Сирус Магнум и успешно управлять Красным Утесом, будучи при этом еще и замешанным в государственных делах всего Конкордата. Разумеется, чиновники сидели, как и положено, в своих кабинетах и только ждали его приказов, но он не знал, на кого можно положиться, поэтому решил лично изучать поступавшие к нему дела. Несмотря на то, что еще многое ему предстояло узнать, он начал уже медленно понимать, какое огромное количество вопросов зависело от решения Военного Губернатора.

И все же он понимал, что О-Скар был прав. Он просто не протянет так долго, у него не хватит сил. Настало время применить первое правило административного работника: ему необходимо было переложить часть ответственности на другие плечи.

Он посмотрел на либонийца совершенно измученными глазами и сказал:

— Хорошо, приятель. Я думаю, что пришла пора обратиться за помощью к старым и испытанным бойцам. У тебя есть какие-либо предложения?

— Тебе необходим исполнительный помощник, на которого ты бы мог положиться и который к тому же был бы хорошо знаком с этими чинушами, заправляющими в аппарате правительства Красного Утеса. В данном случае мы можем опустить военный аспект твоей деятельности, потому что, насколько я могу судить, ты в состоянии сам справиться с проблемами данного рода.

— Благодарю за комплимент, но все же предпочел бы услышать твои рекомендации.

— Ян, возможно, тебе это и покажется странным, но мне кажется, тебе следует подумать о том, чтобы назначить на этот пост Инайю. Это та самая нихонианка, с которой ты уже сталкивался в лагере.

Маккензи громко рассмеялся:

— Понятно. А ты случайно с Шейлой не обменивался мыслями на расстоянии?

Либониец казался удивленным.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ну, конечно, я тоже так думаю. Тогда это всего лишь совпадение, что Шейла дала мне те же самые рекомендации всего лишь час назад.

— Шейла посоветовала тебе это?

— Да, именно это она и сделала. Мне кажется, что в данном случае Инайю является подходящей кандидатурой. Не могу себе представить, чтобы советы Шейлы шли вразрез с моими интересами.

Либониец без труда угадал иронию, сквозившую в последних словах Маккензи.

— Я согласен, что ты можешь подозревать, что мною движут скрытые интересы, но прошу тебя, поверь, если я говорю, что Инайю являемся лучшей кандидатурой на этот пост, значит, так оно и есть.

Маккензи несколько минут раздумывал над сказанным, потом проговорил:

— Хорошо, О-Скар. Возможно, я просто становлюсь параноиком из-за того, что слишком мало сплю. Пусть Инайю придет сюда как можно скорее.

— Если мы продержим в патрулировании Звено А больше, чем одну неделю, у нас возникнут серьезные проблемы в осуществлении операции, — это было заявление капитана Петравича. — Мы уже приступили к обеспечению четвертого уровня поддержки этого звена, когда поднялась тревога. Совершенно необходимо найти способы, чтобы закончить операцию по осуществлению обеспечения.

Густые брови капитана угрожающе сдвинулись, но Маккензи все же удалось заметить промелькнувшее в его глазах удовлетворение.

Как только было принято решение об отставке вице-адмирала Шоенхоффера с поста командующего станцией, командор Такасуки принял командование на себя и немедленно назначил капитана Петравича исполнительным офицером. Ранее Петравич являлся командующим эскадрильи запредельников. Поскольку и Такасуки, и Петравич входили в состав судейской бригады во время трибунала, Маккензи позволил себе предположить, что подобное назначение со стороны Такасуки означало призыв к миру.

— Можем ли мы заменить их еще кем-нибудь? — спросил он.

— Есть немного старого железа, — ответил ему Петравич. — В основном это старые корабли, но их можно чуть подновить, и они будут способны вести боевые действия. Давайте посмотрим…

Он начал внимательно просматривать записи в своем электронном портфеле, который лежал перед ним на столе.

— Ага, у нас есть три легких истребителя и один сторожевой корабль. Но, сэр, вся проблема заключается в подборе экипажа. Все, кто способен вести боевые действия, уже заняты.

— Я не понимаю. Неужели на станции не хватает персонала? — спросил Маккензи.

Командор Такасуки казался смущенным. Он прочистил горло, прежде чем ответить:

— Дело в том, что адмирал Шоенхоффер отказывался подписывать запрос на экипаж для любого корабля старше двадцати лет по Эктэлонскому циклу. Это была его маленькая слабость.

— Мы не сможем набрать экипажи из людей, работающих в столовых, больницах, штабах и тому подобное?

— Этого все равно будет недостаточно, если мы хотим иметь экипажи, обладающие опытом ведения полетов и боевых операций.

Капитан Петравич чуть наклонился вперед. Казалось, что он сам сомневался в правоте своих слов.

— Возможно, я скажу глупость, но как насчет сидящих на гауптвахте? Когда я проверял в последний раз, там было около двухсот заключенных, и большинство из них обладает необходимым нам опытом.

Такасуки неодобрительно посмотрел на Петравнча, но Маккензи воскликнул:

— Это прекрасная идея, Иван! Таким образом мы могли бы укомплектовать по меньшей мере два истребителя и сторожевой корабль, а затем начали бы отводить Звено А для обеспечения на Красный Утес, заменив его там полученными кораблями.

Он обернулся к Такасуки, ожидая его реакции.

Важный нихонианец склонил голову и пробормотал:

— Да, экипаж. Согласен, это можно сделать. Но как насчет опытных офицеров? В подобных обстоятельствах потребуется умелое руководство.

— Да, командор, в этом вопросе вы совершенно правы, — признал Маккензи. — Но на гауптвахте должны ведь быть и офицеры, не так ли?

Такасуки секунду сидел неподвижно, затем взглянул на свой портфель и начал вводить в него серию запросов. Наконец он поднял голову и сказал:

— Таких есть трое, все они обладают опытом руководства полетами, во всяком случае, на уровне подразделения.

— Кроме того, есть еще офицер, возглавляющий гауптвахту, — добавил Петравич. — Он был вторым помощником на тяжелом бомбардировщике, но сейчас он в резерве, и у него репутация слегка неуправляемого человека. По крайней мере, так о нем отзывался вице-адмирал Шоенхоффер, когда отзывал из действующих рядов и назначил на должность начальника гауптвахты.

Маккензи взглянул на Такасуки. Брови нихонианца изогнулись, но он всего лишь пожал плечами в ответ.

— Прекрасно, — произнес Маккензи. — Таким образом, нам не хватает всего лишь нескольких офицером.

Он погрузился в глубокие раздумья. Он вспомнил, что Светла тоже могла участвовать в операции. Сейчас она находилась в штабе старших офицеров на станции и осуществляла контроль за производством пистолетов, уничтожающих роботов. И еще она все время ждала его решения, касающегося их будущего. Но у него было слишком мало времени, чтобы подумать над этим вопросом с тех пор, как он занял новый пост. Да, она была совершенно права насчет этого.

— Уверен, что мы сможем найти еще кого-нибудь. Давайте внесем этот вопрос в план операции. А как насчет вице-адмирала Шоенхоффера?