— Что же тогда «добро»? — спросил довольный победой Петр.

— Большая ложка, — подал голос из угла Степка Вытащи.

За окном гудел буран, окна были залеплены снегом.

— Стольник Засекин второго дня свиным ухом подавился, — тихо молвил Битка.

Да Петр уже не слушал своих шутов, далеко был мыслями.

«А под Азовом, верно, тепло, — представил он цветущие донские степи. — Сине море нас ждет-не дождется».

Как только окончательно вскрылась ото льда река Воронеж, многие сотни плотов, стругов и лодок спустили на воду. Первого апреля начали грузить на них пушки, порох, свинец, ядра, бомбы, хлебные запасы.

На другой день торжественно вошла в реку и первая из галер — «Принципиум».

— Воистину сегодня начало положено русскому флоту! — возгласил капитан Петр.

Поднялся на галеру и отсалютовал из пушки.

Теперь ежедневно воды реки Воронеж принимали все новые и новые суда.

И вот в конце апреля весь флот был готов к дальнему пути. Впереди пошел грузовой караван с восемью полками под командованием генералов Головина и Гордона.

Через неделю — отряд из семи кораблей во главе с галерой «Принципиум», которой управлял капитан Петр.

Затем — и остальные суда. День и ночь продвигались вперед галеры — под парусами и греблей. Первая русская флотилия шла в первый боевой поход.

И это был, конечно, совсем не тот караван торговых карбасов, что ходил когда-то по Северной Двине к Архангельску.

Впереди поджидала турецкая крепость Азов, а за нею — Синее море.

Незадолго до прихода нашей флотилии казаки атамана Фрола Минаева вышли на легких своих лодках в море. И увидали два турецких корабля.

Казаки, не долго думая, пошли на абордаж. Но борта кораблей высоки. Никак не удавалось взобраться на них с лодок.

Пытались казаки проломить борт топорами. Однако крепко были сколочены турецкие корабли. Турки только поглядывали сверху вниз и посмеивались — мол, куда вам с нами тягаться!

Досадно было казакам, но пришлось уходить с моря. Турецкие корабли так и остались хозяйничать при устье Дона.

Когда Петр услыхал об этом, тут же приказал поднимать на галерах паруса. Пошли с отрядом и сорок казацких лодок.

— Не долго еще туркам смеяться! — воскликнул Петр. Очень уж не терпелось ему проучить турок, показать силу новорожденного русского флота.

А в тот день дул крепкий ветер с севера. Воду из Дона согнало в море, выступили мели. Казацкие лодчонки проскочили, а тяжелые галеры как раз и застряли. Тогда Петр, не отменив задуманного, перешел в лодку атамана Фрола Минаева.

Выплыли сорок казацких лодок в открытое море. А перед ними уже не два корабля — целая флотилия военная! Галеры, галеасы, грузовые суда-тумбасы…

Конечно, ни о какой атаке теперь и думать не приходилось.

Петр был огорчен до крайности. «Неужели и на сей раз не овладеем Азовом-крепостью и морем Синим, желанным?!»

На всякий случай оставил он казаков в устье Дона, чтобы наблюдали оттуда за турецким флотом. А сам вернулся на галеру «Принципиум» таким мрачным, каким редко его видели. Даже сама галера, красивая, быстроходная, была ему не в отраду. Даже море Синее не успел разглядеть, как следует.

Турки меж тем на своих тумбасах, груженных снарядами, оружием, тканями, съестными припасами, деньгами, двинулись к устью Дона, намереваясь привычно подойти к самой крепости.

Стемнело уже. Над Синим морем взошел одинокий остренький месяц, похожий на турецкую саблю-ятаган. Света от него было мало.

Не приметили турки казацкие лодки, схоронившиеся по берегам реки. А казаки подпустили их близко и стремительно напали. Через невысокие борта тумбасов легко перепрыгнули! Пораженные турки почти не сопротивлялись. Казаки захватили двадцать семь пленных, взяли триста бомб, пятьсот копий, пять тысяч гранат, восемьдесят шесть бочек пороха, провианта на три тысячи человек — все предназначалось для обороны Азова.

Немногие ускользнувшие турки нагнали, видно, страха, рассказав такое о ночном налете, что неприятельский флот разом поднял паруса и отошел подальше в открытое море.

Говорят, Петр с великой радостью узнал об этом славном деле. Выспрашивал в подробностях, и развесело посмеивался.

— Ну, коли турки от лодок бегут, как флотилии устрашатся!

Погода в тот день была красная — тихая да ясная.

Петр повел свои корабли устьем Дона в море.

— Вот оно, Синее! — подталкивал плечом матросов. — Вот он, русский флот под белыми парусами! Глядите, братцы, это вам не Просяной пруд и не Плещеево озеро. Если Белое грозно, то Синее должно быть к нам ласково.

Корабли построились боевым порядком и дали приветственный залп из всех пушек.

Впрочем, у Синего моря оказался еще тот характер, не слишком-то гостеприимный. К вечеру вдруг затянуло небо тяжелыми облаками. Поднялся ветер. Каждую минуту все крепчал. И обернулся подлинной бурей!

Корабли отчаянно боролись с ветром и волнами. Много галер едва не разбило, выбросило на берег. Но Петр на «Принципиуме» держался в море.

— Привыкло Синее к туркам! — кричал боцману Гавриле Меншикову. — Не хочет принимать русских! Да мы с ним совладаем! И не такие бури видали!

Только к утру ветер стих, улеглись волны. Матросы собрались на корме у капитанской рубки.

— За нами победа, господин капитан! — доложил Меншиков.

— Первое морское сражение выстояли, — подтвердил Федосей Скляев.

— Верно, господа матросы, — кивнул Петр. — Теперь уверен — и сухие, и водные пути к Азову крепко заперты…

И правда, вся флотилия бросила якоря, расположившись прямо перед устьем Дона, — преградила путь к турецкой крепости.

«Надежна цепь наша, — думал Петр, — покрепче будет той турецкой, что на каланчах висела».

Побушевав для начала, Синее море надолго, кажется, угомонилось. Тихое лежало, как сытый кот, едва мурлыкало у берегов. Матросы упражнялись без помех в гребле и управлении парусами, ловили рыбу — лещей, частика, селедку.

Так миновало две недели. И вдруг показались на горизонте паруса турецких кораблей.

Петр приказал готовиться к бою. Скоро в подзорную трубу сосчитал он вражеские вымпелы — шесть галеасов, семнадцать галер… Грозная сила!

Турки бросили якоря в виду русских кораблей. Отчего-то не решились сразу атаковать. Шли дни за днями, а турецкий флот стоял недвижно против русского.

— Пришли турки на помощь, а к нам не идут — делают вид, что селедку ловят, — смеялся Петр, расхаживая по палубе. — Видно, ждут нас в гости!

Долго ни на что не отваживался турецкий адмирал, более полумесяца — никак не мог в толк взять, откуда у русских военный флот. Наконец решились турки: бой не принимать, а только высадить десант в помощь Азову.

Заметив их маневр, русские галеры тут же снялись с якорей, подняли паруса, готовые без промедления напасть на турок.

Совсем не понравилось это турецкому адмиралу. «Пусть в Азове-крепости защищаются, как могут. Командир у них храбрый — Гассан-паша! А я не должен флот свой губить», — рассудил он и приказал уходить побыстрее к родным берегам.

Больше турки и не пытались помочь Азову с моря. Так русские корабли без боя одержали еще одну победу на Синем море. Крепкая оказалась «рука» водная. Здорово помогла «руке» сухопутной.

Турки в Азове не ожидали, что русские войска так быстро соберутся для новой осады.

Даже прошлогодние апроши и сапы, окопы и траншеи не успели засыпать.

— Меньше землю рыть, — порадовался Петр. — Больше сил для штурма!

Хотя пришлось-таки и на этот раз изрядно земли перекопать…

Петр жил на своей галере «Принципиум», однако почти каждый день наведывался в расположение сухопутной армии. Без страха ходил по передовым окопам, стрелял из пушек, а к вечеру возвращался на море.