Эта земля была щедра на сюрпризы. Я так и не успел влезть в машину - глубоко под ногами, под травами и песками, под базальтовыми подстилками материка неожиданно возник и расширился низкий тревожный гул. Деревья содрогнулись, зачавкали болотные пузыри, из трещин, как живая, выплеснулась струя воды. Подземный гул перекрыл звонкий лязг машины, покатившейся от толчка в овраг. Вскрикнув, я бросился за ней, будто и впрямь терял единственную связь с человечеством.

Открыв люк, рванул на себя хромированную рукоять! Никакого эффекта…

В бешенстве ударил кулаком по иллюминатору…

Ладно! Лесли любит охоту. Я доставлю ему удовольствие. Уйти из юрских болот удастся только одному из нас! Или… никому!

Солнечный свет на поляну так и не упал. Стеной стояли облака душных испарений. Они размывали очертания и без того таинственных, как бы увеличенных предметов. Прижавшись спиной к теплой броне «зеро», я сидел, уставившись в крону лохматого гинкго, и вдруг ветви его раздвинулись, раздался шорох, и прямо в мои глаза глянули огромные мерцающие зрачки неизвестного мне животного. Оно смотрело робко, доверчиво, будто хотело узнать - кто я? И именно робость и доверчивость подействовали, наверное, на меня так сильно: вскинув «Магнум», я разрядил обойму в метнувшегося, сразу ставшего торпедой, зверька…

А потом сгустились сумерки и пришла гроза.

Я даже не представлял, что могут существовать такие чудовищные молнии! Криво и остро падали они с неба, впивались как крючья в землю, трепетали тысячами ответвлений, заставляя весь мир нервно замирать. А через секунду в горячей тропической мгле раздавался всепоглощающий жуткий грохот. Атмосферное электричество дыбом ставило волосы на голове, покалывало каждый сустав. Я ждал, судорожно ждал дождя, который бы смирил зловещий разгул электричества.

И дождь пришел.

Он склонил деревья к земле, размыл следы, превратил овраг в русло ревущего как водопад потока. Полузахлебнувшийся, избитый, я укрылся в машине, боясь и грозы и возвращения Лесли. И всю ночь молнии, гром и порывы ветра держали меня в напряжении, а взбесившиеся потоки перенесли машину довольно далеко от места высадки. Я с трудом приоткрыл люк, замытый листьями и тяжелым илом.

Сбросил изодранную рубашку, умылся в мутном ручье, проверил «Магнум». Хотелось есть, непонятное поскрипыванье раздражающе лезло в уши. Ах, да! Это продолжал работать потерянный в грязи микрофон. Стук дождя, скрип сползающих песчинок - я слышал все, что творилось на поляне…

Сбитую ливнем листву, сломанные ветки разнесло по всему лесу. Преодолевая сердцебиение, задыхаясь в тягостных испарениях, я брел по колено в вязкой массе, и вода жадно чавкала под ногами. Увяжись за мной хищник, убежать было бы невозможно. Именно это чувство беспомощности и сделало меня агрессивным: я выстрелил в подозрительный куст и едва не поплатился за это. Нечто вроде страуса,- голое, лишенное оперения,- выбросилось на меня. В передних, рахитичных по сравнению с нижними, на которых оно прыгало, конечностях странное существо жадно сжимало продолговатое кожистое яйцо, явно украденное из гнезда зазевавшегося динозавра. Зубов у уродца не было, но морда, заканчивающаяся попугаеобразным клювом, выглядела столь вызывающе, что я предпочел отступить.

Этот мир был заселен густо!

Я то и дело натыкался на следы, уводящие к болотам и зарослям. Трудно было не оценить преимущество птичьих перепончатых лап, которыми были снабжены почти все обитатели юрских болот - беги, не боясь никаких препятствий!

Под высокой саговой пальмой, действительно похожей на ананас, снабженный пучком перьев, я увидел животное, в котором сразу узнал игрушку, подаренную мне Джой… Игуанодон!..

Кто-то из философов определил человека, как двуногое существо, лишенное оперения. Этот философ, несомненно, отказался бы от своей формулировки, явись ему в дурном сне мой игуанодон. Голый, как черная дыня, поставленная на треножник ног и хвоста, он так медлительно и важно поедал листья саговников, будто знал-деревья не убегут. А когти на его лапах были столь мощные, что ими можно было растерзать слона!..

Но вдали, в сыром, распаханным и перепаханном развале илов возился еще более удивительный зверь. Он был огромен, поистине огромен! А шея столь длинна, что, не вставая на задние лапы, он мог запросто заглянуть в окно третьего этажа Консультации. Не знаю, зачем ему это могло понадобиться, но, думаю, шеф был бы чертовски изумлен, увидев бессмысленные глаза гиганта! Оплетенный слизью и водорослями, вкоренившись в плывущий ил, хозяин болот ворочался, хрипел, ухал, всем видом своим показывая - я огромен! я огромен! я огромен! Проходи, не трогай меня!

Странно, но, глядя на него, я вновь подумал о шефе…

Единственная мысль меня успокаивала - эти гиганты должны вымереть задолго до моего рождения! Парадокс? Да… Но разве в самом человеке, в любом из нас не таится нечто парадоксальное? Ведь не исключено, что лет этак через сто какой-нибудь шестиногий эрудит с другой планеты, посетив нашу обезлюдевшую, убитую Землю, с удивлением установит, что это мы -сами! - сошедшие с деревьев и покорившие небеса, запалили костры ядерных и нейтронных бомб.

Я вернулся туда, где, по словам Лесли, был брошен Берримен… И Джека Берримена (точнее, то, что от него осталось) я нашел - обглоданные хищниками кости, заржавленный пистолет…

Толкнув носком ботинка рассыпавшуюся фалангу, я заметил и осторожно снял серебряное кольцо. Этот Лесли!.. Я не впервые ловил его на грубых ошибках. Он и теперь прошляпил магнитофон Джека!

Спрятав кольцо в карман, я еще с минуту постоял над костями великого профессионала. Полуотравленный, исцарапанный, я не собирался копать могилу (Джеку все равно, а у меня нет времени), и когда в моем приемнике вновь послышался голос Лесли, с облегчением повернул к поляне.

- Это Миллер! - услышал я.- Настоящего Ла Пара сумели напоить и обобрать. Он сам сообщил об этом полиции… Так что нам еще повезло. Этот Миллер - настырный парень! Он напакостил фармацевтам Бэрдокка и пристрелил Эксперта. Но теперь Миллер влип. Лучшего случая утопить эту пакостную Консультацию мне еще не подвертывалось…- Голос Лесли изменился: - Было время, я предлагал Миллеру бросить его грязный бизнес.

- Отказался?

- У него уже не было выбора. Он слишком запачкан. И вообще такие, как Миллер и Берримен, только идиоту могут показаться суперменами. Во всем и всегда они зависят от шефа.

- Черт с ними! - заметил напарник Лесли:-Посмотри, как поработала здесь гроза. Вон аж куда отнесло машину… Дай ключи! - послышался грохот металла.- Вот, теперь все в порядке, «зеро» заряжена. Включай ее и гоняй, как электричку метро: сейф - юрский период, юрский период - сейф! Не потеряешься!

Сейф! - резануло в мозгу… Вот теперь я, действительно, влип. Если мне и удастся отбить машину, вернуться на ней я смогу только в сейф, прямо в руки охраны «Трэвел»!..

- Держу пари, твой приятель давно загнулся! - напарник Лесли хихикнул.- Утонул в болоте или нарвался на динозавров… Доктор Парк просил меня привезти ему пару листьев, из тех, что понеобычнее. Дай автомат, я схожу вон к тому дереву.

- Я с тобой! - подумав, заметил Лесли.

«Ну, что ж,- решил я.- Пришло время охоты…»

Двуногий похититель яиц, так и не убравшись с опушки, нагло преградил мне путь, тараща глаза, полуприкрытые, как у змеи, мутными пленками. Но я не стал на него орать, я обошел его. А на опушке лег и пополз, пока не увидел обе машины. Та, на которой прибыл Лесли, стояла в центре поляны, там же, где высаживался я, но я сразу решил отбивать не ее, а «зеро» - в конце концов, обе они работали как «электрички»… Что делать потом, я еще не знал… Возможно, уничтожив одну и захватив другую машину, я получу возможность поторговаться с администрацией «Трэвел»…

Лесли и его напарник охотились,- дважды я слышал выстрелы. Звук их взбесил меня. Чувствуя вкус металла на нёбе и языке, я набросился на большую машину. Рвал куски проводов. Разбивал детали. Крошил нежное стекло радиоламп. Конструируйте! Изобретайте! Времени вам хватит - миллионы лет до собственного рождения!.. Поставьте каркас из рогов трицератопса! Выплавьте из песков кварцевое стекло! Изобретите триоды! Время у вас есть! Впереди - вечность!