В субботу — распорядок, при отсутствии неотложных дел, они старались соблюдать — сразу после завтрака направились на пляж у маленького озера. Затонов, сразу забравшись на глубину, несколько раз нырнул, проверяя рост ракушек, которые он недавно запустил в озеро. Были определенные мысли попробовать получить натуральный жемчуг, не особо поддающийся синтезу. Затем плавал разными стилями от берега до берега — восемьдесят метров туда и столько же обратно — пока не посчитал нагрузку на мышцы достаточной. После чего растянулся на кварцевом песке пляжа загорать.

Сюзанна, походившая с отросшими до попы волосами на русалку, долго играла с радостно тявкающими щенками на мелководье, пока они совсем не выдохлись. Вылезли из воды, винтом отряхнулись, разбрасывая со шкуры капли во все стороны и, чуть отойдя от берега на заплетающихся лапах, улеглись, вывалив языки и часто–часто дыша. Женщина, совсем не устав, все‑таки тоже покинула озеро и, из вредности выжимая на спину загорающему мужу свою роскошную белокурую гриву, сначала посетовала:

— Растут сумасшедше. Забот с ними нынче — выше крыши, — потом спросила: — Резать или нет?

Затонов лениво повернул к ней голову, полюбовался, буквально ощупав взглядом, и пригрозил:

— Не вздумай! Сразу на развод подам.

Сюзанна села по–турецки, откинув гриву назад, подтянула к себе прихваченный из апартаментов в замке контейнер, вытащила большой термос с холодным виноградным соком, поставила перед носом у мужа вместе с хрустальными стаканами, перебрав несколько упаковок, вытащила банку с цукатами в шоколаде и отправила сразу парочку себе в рот.

Подполковник намек понял и, немедленно наполнив стакан, протянул жене.

Та, благодарно кивнув, дожевала цукаты, с жадностью опустошила посуду до дна и заявила:

— Пашка, надо бы построить для наших суперов новые помещения рядом с лабораторным отсеком.

Он удивленно задумался и только потом спросил:

— А чем тебя большие комнаты на втором этаже донжона не устраивают? Высокие, светлые, поставить кроватки, манежи, можно прямо там бассейны–лягушатники соорудить — пусть развлекаются.

— Вот тем и не устраивают, что большие и светлые. Модификантиков сюда, в замок, вообще переводить нельзя ни в коем случае. Даже показывать эту маленькую долину не стоит.

Подполковник опять подумал, морща лоб, и потребовал твердым голосом:

— Обоснование?

— Психология, Пашенька, психология, — ответила Сюзанна, валяя прибежавших щенков по песку. Боня, отличавшийся от Тепы рыжим ухом, смешно тряся лохматой головой, рычал и вновь бросался в атаку на женщину, в результате опять оказываясь на спине в песке. Второй щенок, медленно молча подползал и только в самый последний момент бросался на обидевшую его руку. И точно также как первый оказывался отброшенным.

— Вот попробуй сам представь — живешь в большом красивом замке, где полно разных непонятных вещей, которые так интересно исследовать. Только почувствовал, как прекрасна и увлекательна жизнь в этом уютном местечке рядом с любящими тебя родителями, как тебя выкидывают в чужой огромный мир, где все надо делать самому, от добывания пищи и до уборки фекалий. К самостоятельности малышей придется приучать с первых осознанных дней их жизни. И совсем другое дело, если тебя из темных тесных закутков перевезли в необъятный светлый мир.

— Не боишься, что у них сразу агорафобия ^[3]проявится?

— Нет, — немедленно ответила Сюзанна, поймав Тепу и тряся за холку явно довольного этой процедурой расслабившегося щенка. Немедленно под свободную руку заполз Боня, требуя такой же ласки, — их мозг достаточно рационален, чтобы нужно было опасаться каких‑либо фобий.

— А как же тогда наши дети? — Павел придвинулся ближе и стал нежно оглаживать ее заметно увеличившийся в последние дни живот.

— Наши? — переспросила жена. — Наши дети, Пашенька — это совсем другое дело. У них нет импринтинга по ментопривязке. Любые советы — твои и мои — они будут воспринимать достаточно критически с точки зрения их собственного менталитета. И на Наташку они отправятся добровольно, обладая уже достаточным количеством необходимых знаний и желая вырваться в большой мир, не ограниченный этой маленькой долиной. Вообще по расчету все суперы должны быть весьма любопытны и падки на знания. Соответственно при достаточном развитии коры головного мозга — где‑то начиная с трех–четырех лет, если не раньше.

***

— Не рано тебе верхом двигаться? — Михаил оценивающе посмотрел на младшего брата, отличавшегося сейчас неестественной худобой.

— В самый раз, — шепеляво ответил юный монарх, не отрываясь от большого зеленого яблока.

Есть ему теперь, на явной стадии восстановления организма, хотелось постоянно. Поправлялся Кирилл быстро. Даже по настоянию леди Астории занялся своим внешним видом. Вчера для этого пришлось звать леди Варвару — кузнецу Степе свой рот герцог не пожелал доверить — чтобы та выдрала четыре сломанных об булыжник зуба, пострадавших во время попытки захвата. Хорошо Кирилл тогда треснулся — аж дух вышибло. Вместо юной баронессы явилась ее мать, леди Дорофея, с еще более монументальной, полностью созревшей фигурой. Весело поигрывая клещами и рассыпая шуточки–намеки, мол, неплохо бы и ей хоть разок оказаться в той же постели, где уже побывала ее бойкая дочь, уложила герцога на свои мягкие колени и, нежно, но сильно придерживая голову, быстро и почти совсем не больно сделала свое дело.

— А что скажет барон? — ощупывая языком дырки в деснах, поинтересовался Кирилл, даже не думая смотреть на призывно расставленные бедра, на которых только что лежала его голова.

— Он будет только счастлив, мой герцог! — заявила леди Дорофея, выпячивая вперед свой необъятный бюст. Перед операцией она скинула почти всю одежду, оставшись только в плотных лосинах, не скрывающих почти ничего. Вот тут юноша все‑таки не выдержал и дотошно обревизовал взглядом внушительные груди баронессы. Посмотреть было на что — несмотря на размер, а может быть именно благодаря ему, бюст был не просто красив, а поражал своим величием.

— Но вы же понимаете, что это невозможно? — не столько спрашивая, сколько утверждая, Кирилл оторвал все‑таки взгляд от этого великолепия и благоразумно кликнул принцессу, ожидавшую окончания операции снаружи. Баронесса горько вздохнула и, не утруждая себя облачением, покинула шатер, подхватив свою одежду с широким ремнем. Кинжал в ножнах, висевший на этом ремне, мало чем уступал в размерах обычному мечу.

А герцог в очередной раз вынужден был задуматься об этой, теперь уже совершенно явно проявляющейся собственной обаятельности, действующей совершенно независимо от желаний Кирилла. И, что хуже всего, не только на прекрасную половину человечества, но и — к генаям собачьим! — на мужчин. Ведь баронесса явно не врала, говоря, что муж будет счастлив. Нравы в Европе достаточно свободные, особенно, как это ни странно, именно в дворянском сословии. Благородные грешат напропалую. Но хоть какие‑то приличия должны же соблюдаться?! В конце концов, с чего вдруг она решила, что самому герцогу это надо? Нет, она ему не противна — фигура даже при таких габаритах очень неплохая. И его самого относительная юность здесь тоже ни причем. Разница в возрасте на Наташке никогда не являлась препятствием для весьма близких отношений. Истории известны неоднократные случаи браков при превышении возраста одного из супругов более чем на столетие. Среди черни гуляет известная поговорка «Причиндал ровесников не ищет». Но… А, собственно говоря, чего это он сам перед собой оправдывается? У Правящего герцога должны быть определенные рамки? Глупость! Нет в Европе конституционных монархий, только абсолютные. Здесь и слова‑то такого не знают — конституция. Законы есть, опять‑таки утверждаемые монархом, который может изменить любой из них по своему усмотрению. То есть он — над законом! У подавляющего большинства королей есть свой совещательный орган, но без права решения. У самого Кирилла сейчас это штаб, где собраны наиболее близкие ему люди. Может быть не самые умные и, тем более, не самые зрелые — ядро составляют юноши, учившиеся с ним в джурской академии — но притом самые знающие науки Создателей, до того неизвестные на Наташке. А это уже совершенно другой уровень кругозора. Хммм, что‑то он сам не заметил, как съехал с одной темы на другую. Недостаточно адекватен из‑за ранения? Возможно. Все‑таки не зря воткнул в устав статью об ограниченной годности командиров. Во всяком случае, тогда герцог точно был на все сто здоров и, следовательно, в своем уме.