— Стали глотать наркотик. Действует так же, как действует на землянина средство фенотиазина.

— Фенотиазин, — подхватил Мютро. — Его в больших дозах дают шизофреникам — качественно он действует как противопсихическое средство.

— Он ослабляет шизофренические делюзии, — говорила Патрисия, — потому что стирает непроизвольное телепатическое чувство; он искореняет параноидальную реакцию на уловленную подсознательную враждебность других. У титанян имеется средство, оказывающее такое же воздействие на них, когда они играют, и на правила Игры. Это средство лишает телепатической способности или, по крайней мере, заставляет как-нибудь неудачно ее использовать.

Мютро посмотрел на часы:

— Он должен быть здесь с минуты на минуту, Патрисия. Ты, конечно, подождешь его.

— Зачем? — Она продолжала собирать по квартире вещи. — Я не хочу оставаться. Убраться бы поскорей. Пока не случилось чего-нибудь еще. Того, что с ней связано.

— Чтобы в достаточной степени повлиять на Гардена, потребуются усилия всех нас троих, — подчеркнул Мютро.

— Привлеки Каца. Я не собираюсь оставаться здесь ни на минуту больше, чем должна.

— Но Кац сейчас в Кармеле, — терпеливо убеждал ее Мютро. — Нужно, чтобы, когда мы туда направимся, Гарден целиком и полностью был на нашей стороне.

— Ничего не могу поделать, — не обращая на него внимания, сказала Патрисия. Похоже, она снова переживала свой безумный полет — слепое бегство от собственной дочери. — Послушай, Дэйв, говорю как перед Богом, для меня имеет значение лишь одно: не хочу снова пройти через то, через что мы прошли в Неваде. Ты был там и знаешь, о чем речь. В следующий раз она меня не пощадит, потому что теперь ты — с нами. Да и тебе советую убираться. Пусть уж этим занимается Ю.Р. Филипсон — он не подвержен ее действию. Но я говорю о твоей жизни, тебе и решать. — Она занималась тем же делом, а Мютро, с тепловой иглой в руках, печально уселся — дожидаться доктора Филипсона.

Пит размышлял: ограничить. Ограничить псионические способности обеих сторон, как сказала Патрисия. Можно было бы заключить с ними соглашение; мы пользуемся фенотиазином, они — тем, к чему привыкли. Следовательно, читая мысли, они мошенничали. И вновь смошенничают. Ради нашего самоограничения верить им нельзя. Сталкиваясь с нами, они, похоже, испытывают чувство морального долга.

— Правильно, — подтвердила Патрисия, прочитав его мысли. — Они, Пит, играя с вами, ограничивать себя не будут. И вы их к этому не вынудите, потому что в своей Игре условия не соблюдаете; вы, со своей стороны, не можете представить им законного обоснования для такого требования.

— Мы докажем, что за карточным столом к псионике не прибегали.

— А сейчас — прибегнете. Ваша группа — за то, чтобы ввести в свой состав мою дочь и Дэйва Мютро, правильно? — Патрисия улыбнулась Питу кривой, бессердечной улыбкой; в ее глазах не было блеска — сплошной мрак. — Вот оно что, Пит Гарден. Плохо. По крайней мере, ты уже попытался.

Блеф, подумал он. Телепаты. Ограничивающие свои способности с помощью средств, подавляющих таламус, притупляющих функцию сверхчувствительной области мозга. Она может быть притуплена в различной степени; притуплена, однако неполностью; можно добиться постепенного перехода в зависимости от количества примененного средства. Эффект притупления достижим с помощью десяти миллиграммов фенотиазина; шестьдесят — разрушат эту функцию.

И ему показалось, что он сходит с ума. Допустим, мы не глядим на взятые нами карты. Тогда титаняне не смогут читать наши мысли, ибо знать, какие цифры выпали…

Патрисия сказала Мютро:

— Ему это почти удалось, Дэйв. Но он забывает, что играть будет не на стороне землян, что прежде, чем он сядет за карточный стол, его заставят работать на нас. — Она достала мешок для ночного белья и принялась быстро складывать в него вещи.

Пит думал: если Мютро будет с нами, мы сможем вернуть его себе, то тогда выиграем. Потому что он понял наконец, как это сделать.

— Ты понял, — возразила Патрисия, — но что это вам даст?

— До какой-то степени мы могли бы ослабить его ясновидение. До такой, чтоб Игра стала непредсказуемой.

Прибегнув к спансулам фенотиазина, по-разному действующим в течение нескольких часов. Даже сам Мютро не смог бы точно определить, блефует он или не блефует. Мы взяли бы карты и, не глядя на них, подвинули бы фишку. Если способность ясновидца проявилась в тот момент с предельной силой, он угадал бы точно; тоща бы это не был блеф. Но если в тот момент действие средства оказалось бы сильнее, чем наиболее слабое воздействие на него…

И тогда имел бы место блеф. И сам Мютро не знал бы этого. Этого можно было бы достичь легко; кто-нибудь еще подготовил бы спансулу фенотиазина, дозирование которого сняло бы эффект предыдущей дозы…

— Но, Пит, — негромко возразила Патрисия, — за карточным столом Дэйв — не на вашей стороне.

— И все же я — прав. Так мы могли бы играть против титанянских телепатов и выиграть.

— Да, — кивнула Пэт.

— Ведь он разработал этот способ, а? — спросил у нее Мютро.

— Разработал, — подтвердила она. — Пит, мне жаль тебя, потому что разработать-то ты разработал, а вот прибегнуть к нему — поздно. У ваших появится много забав, правда? Отмерять дозы наркотиков для спансул, для определения схемы приема — прибегать к множеству сложных таблиц и формул. Можно принимать, и наобум, но можно — и строго по четкой и такой тщательной схеме, что…

Пит оборвал ее вопросом, адресованным Мютро:

— Как вы можете здесь сидеть, зная, что нас предаете? Ведь вы — не титанянин, вы — землянин!

Мютро спокойно ответил:

— Виды психического динамизма, Пит, — реальны, как реальна любая другая сила. Свою встречу в Натсом Кацом я предвидел; предвидел и то, что должно было произойти, но предотвратить не мог. Напоминаю, не я его искал, а он меня нашел.

— Почему же вы нас не предупредили? — изумился Пит. — Когда были еще на нашей стороне стола.

— Я был бы вами убит. Я предвидел такой поворот будущего. Короче говоря, я вам не сказал. И… — Он пожал плечами. — Вас я не виню — что вам оставалось. А то, что я на стороне титанян, предопределяет ход Игры. Подтверждение тому — что мы заполучили вас.

— Он хочет, — сказала Патрисия, — чтобы ты оставил в его аптечке эмфитал, он не прочь принять эти таблетки. Бедный Пит, ты — вечный потенциальный самоубийца, правда? Вечный, если иметь в виду лично тебя, и в этом состоит окончательный для тебя выход. Единственное решение всех вопросов.

— Доктор Филипсон уже должен был бы появиться, — забеспокоился Мютро. — Четко ли вы договорились? Может, арбитрами наложен запрет на его услуги? Юридически, в их руках…

— Доктор Филипсон никогда бы не потерпел трусов в нашей среде, — напомнила Патрисия. — С его позицией ты знаком. — Голос ее звучал резко, с оттенками угрозы и беспокойства.

— Но доктор не явился, — упавшим голосом констатировал Мютро. — Что-то случилось.

Все молча переглянулись.

— Что ты предвидишь? — требовательно спросила Патрисия.

— Ничего. — Мютро побледнел.

— Почему ничего?

— Если удастся заглянуть вперед, то мое предвидение охватывает отдельные периоды, — кусая губы, пояснил Мютро. — Неужели не ясно? Не знаю и знать не хочу. — Он встал с места и подошел к окну, посмотреть, что происходит на улице.

На мгновение он забыл о Титане. Придерживая тепловую иглу, Мютро вглядывался в вечернюю тьму. Он стоял спиной к Питу.

И Пит к нему прыгнул.

— Дэйв! — рявкнула Патрисия и выронила стопку книг.

Мютро обернулся, и мимо Пита — вверх — пронеслось острие тепловой иглы; он ощутил лишь побочное действие в виде обезвоженной оболочки, окружавшей сам лазерный луч.

Пит поднял руки и локтями ударил Мютро в незащищенное горло.

Тепловая игла, отлетев от обоих, покатилась по комнате. Патрисия Мак-Клейн, рыдая, бросилась за ней.

— Зачем? Разве ты не мог этого предвидеть? — Она в неистовстве схватила крохотный цилиндрик.