Он предвидел, как его примут. Члены группы «Синяя лисичка» один за другим будут стекаться со всех уголков Земли, куда их в одночасье забросили титаняне. Группа возродится, все вернутся; откроют бутылку «Джека Дэниэла» и бутылку канадского виски…

Ведя аэромобиль курсом на Калифорнию, он чувствовал вкус виски, слышал голоса и видел всех членов группы.

Празднование. Их победы. Все в сборе.

Все ли? Почти все. И это очень кстати.

Бредя по безжизненному песку в Невадской пустыне, Фрея Гарден Гейне понимала, что еще очень не скоро доберется до квартиры группы «Синяя лисичка» в Кармеле.

В общем-то, какое это имеет значение? — думала она. Чего ей ждать? Мысли, которым она предавалась, погружаясь в промежуточные области, куда титаняне швырнули игроков в Игру… Я не отрекаюсь от этих мыслей, подумала она с ядовитой горечью. У Пита есть беременная кобыла, его жена Кэрол; покуда жить буду, он на меня и не посмотрит.

В кармане она обнаружила кусочек кроличьей бумаги; извлекла его, сняла обертку, прикусила; При свете зажигалки посмотрела на бумагу, скомкала и отшвырнула. Ничего. И так всегда у меня будет. В этом вина Пита — если он сделал живое существо с Кэрол Хоулт, мог бы сделать и со мной. Бог свидетель, мы старались множество раз; должно быть, тысячи раз. Очевидно, он не хотел преуспеть.

Впереди появилась пара огней. Тяжело дыша, она остановилась. Желая узнать, куда попала.

На поверхность пустыни со всеми предосторожностями совершал осадку аэромобиль: мигали его навигационные огни. Приземлился, замер.

Дверца открылась.

Раздался веселый голос:

— Миссис Гейне!

Фрея, приглядываясь, пошла к аэромобилю.

За штурвалом сидел приятного вида лысеющий пожилой человек.

— Рад, что нашел вас. Садитесь, и мы выберемся из этой жуткой пустынной местности. Куда именно вам нужно? — Он хихикнул. — В Кармел?

— Нет. Не в Кармел. — Туда ни ногой, подумала она.

— Тогда куда же? Может, в Покателло, штат Айдахо?

— Почему в Покателло? — спросила Фрея, но в аэромобиль села; это лучше, чем бесцельно брести по пустыне в темноте, где нет никого, — конечно, никого из группы, — на чью помощь можно рассчитывать.

Запуская двигатель аэромобиля, пожилой человек приятным голосом представился:

— Я — доктор Ю.Р. Филипсон.

Она посмотрела на него. Знала — была уверена, что знает, — кто он. Или, скорее, что оно такое.

— Желаете выйти? Если угодно, я мог бы доставить вас обратно — туда, где нашел.

— Н-нет, — пробормотала Фрея. Она сидела, задумчиво его рассматривая и размышляя.

Доктор Филипсон спросил:

— Миссис Гейне, как насчет того, чтобы на нас поработать, для разнообразия?..

Он посмотрел в ее сторону с улыбкой, но в улыбке не было ни теплоты, ни чувства. Крайне холодная улыбка.

— Предложение интересное, однако я должна его обдумать. Я не могу решить вот так, прямо сейчас. — Действительно, очень интересно, подумала она.

— У вас будет время, — сказал доктор Филипсон. — Мы терпеливы. У вас будет уйма времени — целая жизнь. — Глаза его мерцали.

Фрея улыбнулась ему в ответ.

Уверенно мурлыча какую-то мелодию, доктор Филипсон вел в Айдахо аэромобиль, скользящий в черном ночном небе Земли.

— Мистер Ларс, сэр!

— Боюсь, у меня не больше минуты для разговора с вашими зрителями. Извините. — Он направился дальше, но автономный телерепортер с камерой в руке загородил ему дорогу. Сверкнула самоуверенная металлическая улыбка этого создания.

— Вы чувствуете, когда входите в транс, сэр? — с надеждой спросил автономный репортер, как будто такое могло произойти перед одной из многофокусных самонастраивающихся объективов его портативной камеры.

Ларс Паудердрай вздохнул. С того места, где он стоял на тротуаре, был виден его нью-йоркский офис. Виден, но в данный момент недостижим. Слишком много людей — простофиль — интересовались лично им, а не его работой. Хотя, конечно, все дело было именно в работе.

Он устало сказал:

— Фактор времени. Неужели вы не понимаете? В мире оружейного дизайна…

— Да, говорят, вы получаете нечто действительно захватывающее! — Автономный репортер подхватил нить разговора и начал свои излияния, даже не удостоив вниманием слова Ларса. — Четыре транса в неделю. И так почти все время. Правильно, мистер Ларс, сэр?

Не автомат, а придурок какой-то. Он терпеливо попытался все объяснить. Хотя какое ему дело до легионов простофиль, в основном, дам, которые смотрят утреннее шоу — «Вас приветствует Счастливый Бродяга» или как там оно называется. Бог свидетель, он понятия не имеет. Во время рабочего дня у него нет времени на такие глупости.

— Послушайте… — начал Ларс, на этот раз помягче, будто автономный репортер был живым существом, а не просто продуктом изощренной изобретательности западной технологии 2004 года. И на такое тратить усилия… хотя, по зрелом размышлении, разве его собственное направление не было еще большей мерзостью? Мыслишка не из приятных.

Он выбросил ее из головы и сказал:

— В дизайне оружия каждая единица должна возникать в определенный момент. Завтра, на следующей неделе или в следующем месяце может оказаться слишком поздно.

— Расскажите нам, как это происходит, — попросил репортер и замер в ожидании ответа, как алчная летучая мышь. Как можно даже мистеру Ларсу из Нью-Йорка и Парижа разочаровывать миллионы зрителей по всему Запад-Блоку, в десятках стран? Разочаровать их значило сыграть на руку интересам Нар-Востока. Репортер, видимо, рассчитывал на что-то в этом духе. Но ошибался.

Ларс сказал:

— Откровенно говоря, вас это не касается. — И прошел мимо небольшой кучки пешеходов, которые собрались поглазеть на него. Мимо яркого, слепящего света прожекторов. Прямо к эскалатору Корпорации Ларса — одноэтажного здания, словно нарочно приютившегося среди высотных офисов, один размер которых говорил о значительности функций.

Физические размеры были ошибочным критерием, размышлял Ларс, входя во внешний общий вестибюль Корпорации. Даже автономный репортер это понимал: именно Ларса он хотел представить своей аудитории, а не падких на рекламу промышленников. А ведь многие из них были бы рады увидеть свой торгпроп — торговую пропаганду — в лице громогласных экспертов, которым внимает вся аудитория.

Двери Корпорации Ларса захлопнулись с музыкой, соответствующей его настроению. Он был отторжен, спасен от глазеющей массы, чей интерес к нему неустанно подогревался профессионалами. Сами по себе простофили были бы вполне сносны в этом отношении — им-то все до лампочки!

— Мистер Ларс…

— Да, мисс Берри. — Он остановился. — Я — в курсе. Проектный отдел ни черта не понимает в эскизе 285. — Он уже смирился с этим. Увидев эскиз собственными глазами после транса в пятницу, он понял, насколько все в нем туманно.