Новое средство для письма вызвало фурор у студентов, преподавателей и, в первую очередь, штатных писцов академии, занимавшихся тиражированием книг. Лавочник, чтобы удовлетворить резко возросший спрос, открыл небольшую мастерскую по изготовлению фломастеров, наняв трёх новых работников. И даже немного усовершенствовал конструкцию, вставив на клею короткую тонкую трубочку с фитилём в чуть более толстую, наполненную чернилами. Новых фломастеров хватало на значительно больший срок.

Попытка другого торговца, снабжавшего канцелярскими принадлежностями королевский дворец и управление столичного градоначальника, повторить технологию без разрешения, вызвало разбирательство в городском суде Санкт–Михаэля. С треском проиграв дело, торговец, впрочем, как и все другие желающие изготавливать и продавать фломастеры на территории королевства — увы, лицензионные законы пока на всю территорию Европы не распространялись — отныне обязан был отдавать большую часть прибыли Сашке, который вовремя обеспокоился получить привилегию.

Кирилл, узнав об этой истории и отказавшись забирать у Сашки честно заработанные им золотые, только расхохотался — в его представлении между новой информацией и деньгами уже давно стоял знак равенства. Во всяком случае, теперь не требовалось вообще тратиться на хозяйство и текущие расходы — внезапно получивший небольшой, но устойчивый доход слуга взял все на себя, мотивировав появление первоначальной идеи никак не у него, а у герцога.

Как‑то, после разучивания новых приёмов мечевого боя в большой келье сэра Алексия, друг детства граф Кристиан Ризенштайн как с ножом к горлу пристал к герцогу:

— Кирюха, давай колись, почему на лекции перестал ходить? Ну, никак не похож ты на больного, — граф демонстративно потёр шею. Вчера на тренировке Кирилл, не рассчитав силу удара деревянного меча, хорошо вмазал своему товарищу по детским забавам. Конечно, посмеялись и забыли — уже через несколько часов от синяка и следа не осталось. А вот сейчас граф припомнил — ну не может хворый так махаться. Да и вообще на Наташке болеют очень редко. Как правило — старики, которым за пару сотен лет давно перевалило.

Герцог огляделся — на лицах всех парней, допущенных к изучению новой школы мечевого боя, был заметён явный интерес. Долго не раздумывая — все равно когда‑нибудь придётся сказать — выложил:

— Знания Создателей изучаю.

— О–о-откуда взял?! — удивлённо протянул Кристиан.

Мгновенно посыпались бесчисленные вопросы. Сэр Алексий, сначала призвав к тишине, обвёл грозным взглядом молодёжь, а затем долго и упорно объяснял, почему необходимо держать доступ к драгоценной информации в тайне. Доводы барона были чёткими и предельно понятными. Тут же была принесена клятва, хранить доступ герцога к неоценимым знаниям в строжайшем секрете. И только после этого Кирилл ответил на часть вопросов:

— Круглая Наташка, круглая. Мы действительно сделаны по образу и подобию Создателей. Звёзд на самом деле бесчисленное количество, просто с нашей планеты видно только три, включая наше солнце Инти ^[10]. Откуда у меня доступ? Не скажу — сам ещё полностью не разобрался. Когда? Хоть сегодня. Заходите через двадцать минут, как раз успею пот после тренировки смыть. Только ещё раз предупреждаю — ни одной живой душе!

Возбуждение и энтузиазм у парней, когда они услышали о возможности приобщиться к знаниям Создателей, были неимоверными. Ввалились в герцогскую келью заметно раньше во главе с бароном Стоджером. И опять посыпались вопросы. Кирилл, в конце концов, сунул в руки товарищей курс математики с первыми двумя тетрадями физики — герцог уже строчил её — и выгнал весьма падкую на знания компанию в соседнюю келью графа Ризенштайна, заодно возложив обязанности по переписыванию и оформлению скорописи теперь уже на молодых дворян.

Сашка возликовал — от надоевшей до генайчиков писанины его освободили, оставив право изучать рукописи. Теперь, обеспечив благородных подёнщиков всем необходимым для работы, он взялся за переплётное дело. За пару дней одиннадцать тетрадей превратились во внушительный толстый том начального курса математики. Парни переписывали, одновременно старательно изучая новые знания.

А после сытного обеда вся компания верхом на лошадях отправлялась на облюбованную герцогом поляну. Там они до одури махались деревянными мечами, осваивая школу мечевого боя Создателей — теперь между ними особых секретов не было — обсуждали планы по завоеванию и индустриализации Европы — другого способа объединения континента под рукой Кирилла никто предложить не смог — варили на костре сытную мясную похлёбку, ели, запивая прихваченным с собой наторианским вином и… пели песни из коллекции, обнаруженной герцогом в файл–сервере, отстукивая ритм на донышках мисок. Почему‑то больше всего им нравилась песня из старого–старого комедийного сериала:

Опять скрипит потёртое седло,

И ветер холодит былую рану,

Куда вас, сударь, к чёрту занесло,

Неужто вам покой не по карману.

Пора–пора–порадуемся на своём веку

Красавице и кубку, счастливому клинку,

Пока–пока–покачивая перьями на шляпах,

Судьбе не раз шепнём: «Мерси боку».

Увы, собакам их несколько не очень‑то слаженные голоса не понравились — у барона Голдсмита совсем не было слуха. Кирилл с Лоном в этом отношении не далеко от друга ушли. После попытки воем подпевать, все псы — у графа Кристиана и сэра Стоджера были волкодавы из того же отличного помёта, что и у герцога — на время спевок изгонялись подальше от поляны.

Нужны Парижу деньги — «се ля ви»,

А рыцари ему нужны, тем паче,

Но что такое рыцарь без любви

И что такое рыцарь без удачи.

Пора–пора–порадуемся на своём веку

Красавице и кубку, счастливому клинку,

Пока–пока–покачивая перьями на шляпах,

Судьбе не раз шепнём: «Мерси боку».

Что такое «Париж», «Се ля ви» и «Мерси боку» они уже выяснили.

Что интересно, гепард в желании повыть собак почему‑то не поддержал. Зверюга лежал, положив свою голову Кириллу или Сашке на колени, и тоже звонко отбивал ритм, дотягиваясь своим длинным хвостом до пустого котелка.

***

— Внимание! Сто двадцать тысяч до контакта с противником, — раздался в динамиках шлема голос Зальцберга. — Принимаю командование на себя.

Возражать Павел не стал — наработки Джастина, ему и в бой вести. Молча переключил командный канал с ведущего режима на подчинённый. Затем, повернулся к Сюзанне:

— Милая, сейчас мы немножко повоюем. Увы, но до места назначения всем «Волкодавам» дойти вряд ли удастся. Будет жарковато. Выбирай — боевой коктейль или состав номер одиннадцать.

— Сколько у меня времени? — деловито поинтересовалась девушка.

— Пять минут, не больше, — не глядя на бортовые часы, ответил он.

— Вполне успею, — счастливо улыбнулась капитан Мартинес. Хлопнув по замку привязных ремней, всплыла над ложементом — в корабле пока ещё была невесомость — подтянулась к Павлу и, одним движением стянув с его головы не застёгнутый ещё шлем, поцеловала.

Уже заново затягивая ремни, сказала:

— Я люблю тебя, Пашенька, — и тут же добавила, как само собой разумеющееся: — А коктейль, конечно же, номер два. Для первого я недостаточно тренирована — могу не выдержать при слишком большой нагрузке. Второй же для меня — в самый раз. И обращаться с зенитными турелями меня все‑таки довольно долго и тщательно учили. Надеюсь хоть немного, но смогу помочь тебе.