Проходили летние деньки, лето вступало в свои полные права и позволяло солнцу качегарить на полную. К вечеру мы иногда выходили покидать ножи, а днем прятались от жары, играя в шахматы или редактируя церковные реформы.

- Даже не знаю как сделать лучше, - Керри зарылась в бумагах, я сидел на краю её стола и пытался вникнуть в суть её вопроса. - Этот пункт надо смягчить, но …. Лаен слезь со стола, ты вообще меня слушаешь?

- Конечно, - на самом деле я только сейчас понял, что она мне что-то говорит, я был слишком занят, рассматривая её красивый аккуратный носик, русые волосы и длинные ресницы.

- Вот здесь сказано, что столовую для бедных надо закрыть, но ведь можно лишь сократить один прием пищи и тогда людям хоть что-то останется. Но я не знаю, что будет лучше: убрать завтраки и обеды, оставив лишь ужины или сделать так, чтоб кухня работала через день.

- Лучше оставить одни обеды, но чтоб они подавались каждый день. Все равно еда будет оставаться и людям ещё и на ужин будет хватать, - я все-таки слез со стола.

- Хорошо. Все, - выдохнула она и закрыла папку, - наконец-то закончили.

- Завтра первое число, - я осторожно повернулся к ней.

- Я помню, - она закрыла лицо руками. - Посидишь в своей комнате часик?

- Неа.

- А если я прикажу? - возмущенно спросила она.

- Приказывайте моя госпожа, - я навел на лицо серьезную мину.

- Приказываю не манипулировать мной, делая страдальческий вид и изображая бедного подневольного раба.

- Как скажете моя госпожа, - я улыбнулся.

- Будешь стоять молча. Пискнешь, и я расскажу Шанталь, что ты погнул её два ножа и без спроса взял новые.

- Это будет слишком жестоко с твоей стороны, учитывая, что третий нож погнула ты, - вернул я ей угрозу.

- Доказательства?

- Ты ведь Керри Бонстер - Монстер! Да, меня оправдают по всем пунктам.

- И после этого еще и Я плохая? Иди уже.

Следующий вечер тянулся нереально долго и вот, наконец, подъехала карета, из неё вышел мужчина в балахоне и направился к нам в кабинет.

- Ты обещал молчать, - напомнила Керри. Я кивнул. - Вот и молодец.

Она явно тоже нервничала и, когда открылась дверь, я буквально почувствовал, как она напряглась. Я быстро подавил желание положить руки ей на плечи. Вошедший не спешил снять капюшон, видимо из-за меня, сел за стол и выжидательно замер.

- Он не уйдет, - произнесла Керри таким тоном, что даже у меня мурашки пошли по коже.

- Как скажете, - будничным тоном произнес мужчина и снял капюшон.

“Я так и знал, что это Билли Фарум”, - я еле сдержался, чтоб не произнести это. Он самый тихий и загадочный из старейшин. А как известно “в тихом омуте….”

- Я могу взглянуть? - покосился он на папку.

- Да, все готово, - папка перекочевала к старейшине и тот умолк на несколько минут.

- Я очень доволен вашей работой. Впрочем, как всегда, - с ухмылкой проговорил этот урод. - Я верну вам документы через три недели, и двадцать седьмого июля вы зачитаете окончательный результат церковных реформ.

- Двадцать седьмого? - резко спросила Керри.

- Да, прекрасное число, не правда ли? - пропел он. Мы промолчали, прекрасно понимая, что это дешевая провокация и он встал и направился на выход. Но у двери обернулся, и пристально посмотрев на меня, загадочно сказал:

- Этот день войдет в историю, - и наконец, ушел.

- Хочешь, я прям сейчас его немного и совершенно случайно тресну лопатой по голове? - Керри сидела бледная, сжав кулаки и никак не отреагировала на мои слова. - Этож не зря он такое число выбрал для…

- Лаен, оставь меня, пожалуйста, - тихо сказала она.

- Не переживай, мы придумаем как ему жизнь испортить, - я хотел её поддержать.

- Я хочу побыть одна, - чуть тверже произнесла она.

- Хорошо, если что будет нужно, зови, - как только я вышел, то услышал, что она замкнула дверь.

Вот жешь урод этот старейшина, это каким надо быть чудовищем, чтоб обрушить столько грязи на бедную девушку. Кажется, я его уже ненавижу.

Через час Керри так и не вышла с комнаты, через два я подошел к двери, но ничего не услышал а через три - нашел её в саду. Девушка яростно швыряла ножи в мишень, при этом что-то бормоча.

- Ненавижу… ты за все заплатишь…, - очередной нож вонзился в невинную деревяшку и Керри коротко вскрикнула.

Я выскочил к ней и повернул к себе. Она зажимала во рту большой палец правой руки.

- Поранилась? Покажи, - она вырвалась, но я снова повернул её обратно. - Сильно? - она отрицательно покачала головой и прижалась ко мне.

Она плакала, я растерялся и обнял её и учуял сильный запах спиртного. Опять пила. Видимо здесь что-то серьезное.

- Что он тебе сделал?

- Он их убил, - всхлипнула Керри. - Я точно знаю, я нашла всех свидетелей, но они никогда не пойдут в суд, - о ком она? - Это не был несчастный случай, он убил моих родителей. А я … я ничего не могу сделать. А сейчас ему донесли, что кто-то опрашивал людей по этому делу и не сложно догадаться, что это я. Он понял это еще месяц назад. Поэтому и издевается, - речь была не разборчивая, но то что она говорила, было ужасно.

Мне так было больно за нее, я обнял её крепко, а она все рассказывала: о том, как он подстроил покушение, кому заплатил и сколько. Добыть так много информации и не иметь возможности ничего доказать. Бедная, бедная моя маленькая Керри.

Глава 7

Два дня понадобилось Керри, чтоб вновь прийти в себя. Я делал вид, что ничего не было, и ни о чем не знаю. Она явно жалела о своей вспышке откровения, поэтому я старался вести разговор о чем угодно, только бы вернуть ей хорошее настроение.

- Хорошо, в шахматах ты спец, но в карты совершенно не умеешь играть, - радовался я очередной победе в дурака.

- И горжусь этим. Карты - это плохие друзья. В прошлом году молодой господин Чейзер проиграл в карты половину своего наследства.

- Это кто?

- А, - отмахнулась Керри, - в детстве общались. А ведь он не плохой человек, это все ваши карты.

- Возможно, - не стал спорить я. - Тогда может фокусы?

Я показал несколько фокусов и, глядя на часы, Керри отправилась спать. И день был бы чудесный, если бы не такая ужасная ночь.

Настолько тихий звук битого стекла прозвучал в тишине, что, не сиди я в холле, даже не услышал бы его.

Я вскочил на ноги и помчался на звук. Подбежав к комнате Керри, медленно провернул ручку, она была заперта. Если бы я не знал, что она там не ночует, то не раздумывая выбил бы дверь. Я прислонился ухом и ничего не расслышал. А затем дом разразился женским криком. Кричала Керри с первого этажа. Я бросился вниз к её нижней комнате. Она выбежала прям на меня и, не признав, больно ударила в живот.

Я согнулся пополам.

- Тихо, тихо, это я. Что произошло?

- Там, там, - она указывала в темноту своей комнаты. – Кажется, я кого-то убила.

На крики к нам сбежались слуги и оглядываясь жались друг к другу.

- Я проверю, - у слуг выхватил один подсвечник, передал Керри в руки Эдварду и вошел в спальню.

Тихий стон доносился со стороны лестницы, располагаемой между этажами. На самой верхней ступеньке полз парень с окровавленной бочиной.

- Томас?! - признал я паренька со своей организации.

Я был очень удивлен, увидев его здесь.

- Покажи, я помогу, - я кинулся к нему. Он побледнел и потерял сознание. - Томас. Вот черт! Эдвард, скорей сюда, - мы стащили парня на пол, разодрали окровавленную рубашку.

- Нужно промыть рану, иначе ничего не видно, - сказал Эдвард.

- Шанталь, идите на кухню принесите воды и виски, вскипятите воду и несите бинты, - скомандовала Керри.

Она стояла в проходе, держась об косяк двери, и в бледности могла посоревноваться с лежащим рядом парнем.

- Он мог быть не один, - озвучил я свои опасения, когда кухарка с девчонками отправились выполнять поручения.

Мы втроем переглянулись.