– Понимаю. Могу ли я видеть завещание Юджина Старка?

– Разумеется. Приобщите его к документам. Копию я оставлю себе как поверенный в делах.

Он достал еще один лист из папки и подал банкиру. Тот долго его читал, будто текст был написан по-китайски.

– Здесь сказано, что вы являетесь опекуном и поверенным мистера Старка до тех пор, пока он не женат и не имеет наследников.

– Совершенно верно. Старк-младший не женат, и у него нет детей.

– Завещание датировано шестым января сего года. Не скажете ли вы, когда скончался его составитель?

– Юджин Старк, мир его праху, покинул нашу грешную землю двадцатого числа, через две недели после составления завещания.

– Все ясно. Больше у меня вопросов нет. Документы я забираю с собой?

– Разумеется.

– Это – правильное решение. Он сложил бумаги в свой портфель.

– Когда вас ждать в Женеве?

– Мы вылетаем в среду. Послезавтра.

– Если у вас не заказаны еще билеты, могу рекомендовать наш самолет. Он вылетает в десять утра в среду. Удобен тем, что летит без посадок до конечного пункта.

– Весьма вам признателен.

– Отлично. Я забронирую для вас два места. – Он встал. -До встречи в Женеве.

Как только мы сели в машину, я передал Олафу печать.

– Забери эту погремушку. Она мне оттягивает карман. Превратил меня в безмолвную куклу. Только и делаю, что штампую бумажки. Стук, стук, стук, как дятел.

– Чего же здесь обидного? Так и должно быть. Ты хозяин, я твой поверенный и занимаюсь всем оформлением дел, а ты только киваешь головой.

– Так, значит, если я женюсь, ты перестанешь быть моим опекуном? Тэйлор нахмурил лоб.

– Ты думаешь, это очень приятная работа? Или, может быть, ты считаешь, что я рассчитываю на твои деньги? Денег у меня хватает. Твой отец был моим другом, и он доверил мне твою судьбу. Это не его и не моя прихоть. Это трезвое решение построено на том, чтобы капитал не был пущен на ветер. Ведь я тебе рассказал, чем ты занимался при его жизни. И запомни, Эл: ты сын моего друга, и я твое доверенное лицо, твой адвокат. Самое главное для меня – это сделать тебя счастливым человеком, но это там, потом, а сейчас надо выпутаться из капкана. Все, что я делаю, кручусь юлой, все это ради тебя. Пойми это!

– Ладно, Олаф, не кипятись. Я сегодня очень устал. Отвези меня домой.

Весь путь мы проехали молча.

Когда машина остановилась у ворот виллы, Олаф сказал:

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра собери вещи. Только самое необходимое. Я займусь мелочами, их еще очень много. Надо оформить выездные документы и так далее. Для проформы нужны путевки в санаторий в Берне. Короче говоря, мы уже одной ногой там.

– Ладно. Позвони завтра. Все обсудим. Я вышел из машины. Он окликнул меня, когда я открыл калитку.

– Послушай, Эл. Еще одно. Ты меня извини, но думаю, что ты все поймешь правильно. Я остановился.

– Когда я уволил Джеффа, я нанял сыщика следить за тобой. Так вот, этот парень пропал. И вообще я потом пожалел об этом.

– Успокойся. Я расколол твоего детектива в тот же день. Он пропал потому, что ему нечего тебе сказать, а пять сотен возвращать ему тоже неохота. Забудь о нем.

– Дело не в деньгах. И мне плевать, куда он делся, тут другое. Сегодня в аэропорту я видел его. Возможно, это случайная встреча, но если нет, то неясно, на кого он работает. Я усмехнулся.

– Сам на себя. Малый обиделся на меня. И боится к тому же, что я сделаю ему паршивую рекламу. Я его немного пугнул и оставил себе небольшой залог – лишил его всех деловых визиток. Он безвреден.

– Будь все же повнимательней. Прошу тебя, не крутись на людях. Сиди дома.

– До завтра.

Я вошел в калитку и направился к дому.

Дома я сидеть не собирался. До отъезда остались считанные часы, а я еще не разобрался со своим прошлым. Я должен знать все и выяснить это сам, а не слушать о себе небылицы, которым не верю.

Минуя дом, я прошел к гаражу и выгнал из него свой «кадиллак».

После моей встречи с Флой меня очень заинтересовал лейтенант Рэй Атвуд. Личность, сыгравшая не последнюю роль в моем деле и наверняка весьма осведомленная. Вряд ли он теперь узнает меня, к тому же дело передано прокуратуре, и он для меня не опасен. Но лейтенант был важной фигурой до катастрофы, а потом куда-то исчез. Именно с ним я и решил повидаться в первую очередь.

Было около семи вечера, когда я выехал на городское шоссе. Я прибавил скорость.

Когда я вошел в главное полицейское управление, на меня никто не обратил внимания. Дежурный офицер за парапетом разговаривал по телефону, а два полицейских, сидящих на скамейке в холле, что-то бурно обсуждали. У лифта висели указатели и план здания. Я не стал докучать стражам порядка своими вопросами, а подойдя к стенду, выяснил, что отдел по расследованию убийств находится на третьем этаже. В этот момент подошла кабина лифта. В нее вошел я и следом сурового вида сержант. Он так же, как и я, вышел на третьем этаже.

По обе стороны от лифта шел длинный коридор с множеством дверей. В этих лабиринтах нетрудно заблудиться. Я решил не рыскать по зданию и обратился к сержанту, который еще не успел скрыться.

– Извините, вы не подскажете мне, где находится отдел по расследованию убийств?

Лицо его оставалось холодным, и он ответил вопросом на вопрос.

– Кто вам нужен?

– Лейтенант Атвуд.

Какое-то время он внимательно изучал меня, хотел что-то сказать, но, передумав, кивнул мне. Я этот жест понял так, что должен следовать за ним. Что я и сделал.

Его широченная спина маячила передо мной, загораживая узкий проход. Несколько раз мы сворачивали то влево, то вправо и, наконец, вышли в какой-то холл, где стояли стол и кресла. Сержант остановился и кивнул на стену.

– Большим я вам помочь не могу, – пробурчал он и исчез в лабиринте.

В углу стоял флаг США, вдоль стены бордюр с вазонами, полными цветов. На стенде – две фотографии в траурной рамке.

Я подошел ближе и прочел надпись под первой фотографией, на ней был изображен полицейский в форме.

Так, значит, вот он какой, этот сержант Креслоу, который гнался за мной и попал в ту же мясорубку, что и я! Вряд ли я мог тогда предположить, удирая от сержанта, что через пару месяцев буду разглядывать его портрет в черной рамке.

Строгий взгляд, скорее, даже злой; черные волосы, рубленые черты лица. Вряд ли общение с таким человеком могло доставить удовольствие.

Рядом висел второй портрет в черной рамке, и такая же сухая надпись под снимком.

У этого парня было волевое лицо. но в глазах пряталась хитрость и почти озорная усмешка, не вязавшаяся с его голливудской внешностью. Любопытный человек был этот лейтенант. Жаль, что мне не доведется с ним увидеться. Странно, что о его гибели ничего не сообщалось в газетах…

– Чем вас заинтересовал этот портрет? – услышал я за спиной ровный низкий голос.

Я обернулся. Человек, стоящий в двух шагах от меня, показался мне знакомым. Особенно глаза. От людей с такими глазами можно ожидать чего угодно.

– Не узнаете? Я Морис Баклайн. Следователь прокуратуры. Помните, я приходил к вам в больницу и мы договорились, что вы позвоните, как только вам станет получше?

– Да, я это помню. Но больше ничего. Поэтому и нс звоню. Не ожидал увидеть вас здесь. Это же полицейское управление, а не дворец правосудия.

Он улыбнулся.

– Мы делаем одно дело. Наши интересы пересекаются, и мне частенько приходится здесь бывать. Ну, а что вас привело сюда?

– Любопытство. Вы же знаете, что я пострадал в аварии, а потом выяснилось, что я причастен к преступлению, газеты мало что знают, да и вообще я им не очень доверяю, вот и решил зайти поговорить с осведомленным человеком, а он, как выясняется, погиб.

– Вы пришли, чтобы…