На первом отрезке пути мы должны пройти проливом Лонг-Айленд к острову Блок, там рукой подать до Мартас-Винъярда, обогнем мыс Код, далее к северному побережью, затем к Новой Шотландии и, наконец, выйдем на прямой траверз, поплывем прямиком к Ирландии и Англии — стране Бомпи! Дядя Док предполагает, что это займет у нас три-четыре недели, в зависимости от продолжительности промежуточных стоянок.

Коди тоже ведет дневник, только он называет его «непутёвым».

— Может быть, путевой? — спросила я его.

— Нет, непутёвый. Это задание на лето. Взамен можно было прочитать пять книг. Я прикинул, что дневник вести проще, чем прочесть кучу слов, написанных другими.

Дядя Док, как капитан, ведет официальный бортовой журнал, начинающийся с подробных карт, на которых намечен наш маршрут. Дядя Стю с Брайаном сказали, что им некогда «описывать блики на воде», а когда я спросила дядю Мо, будет ли он вести записи, он зевнул и почесал в затылке:

— Наверное, сделаю кое-какие зарисовки.

— Вы будете рисовать? Вы рисуете?

— Что ж здесь удивительного? — было мне ответом.

Я очень удивилась, потому что дядя Мо совсем непохож на человека, у которого достаточно усердия для кропотливых занятий вроде рисования.

Согласно расписанию Брайана днем все мы работали да еще несли вахту. А дядя Стю предложил, чтобы каждый из нас во время пути выучил остальных чему-нибудь полезному.

— Чему, например? — поинтересовался Коди.

— Чему угодно: как пользоваться навигационными приборами, как ориентироваться по звездам…

— А если мы ничего такого не умеем?

— Тогда научите тому, что сами умеете делать, — усмехнулся дядя Стю.

— Например, жонглированию. Я вас всех научу жонглировать, — заявил Коди.

— Жонглировать? — оторопел Брайан.

— Вот чудак, — проворчал отец Коди.

— А я хочу научиться жонглировать. Уверена, что это не так легко, как пишут в книжках, — возразила я.

— Для чего это нужно? — недоумевал Брайан.

— Что ж, если тебе это не по силам… — начал Коди.

— Кто сказал, что не по силам? Я смогу жонглировать. Просто мне кажется глупым заниматься этим на яхте.

Я еще не знаю, чему могу научить, нужно подумать. Вечером мы должны решить, кто чему обучит остальных членов команды.

Сегодня прекрасная, солнечная и теплая погода, мы движемся по течению, и ветер легонько подгоняет нас к туманным скалам острова Блок. Однажды я уже бывала там, только не помню с кем. Может, с родителями и дедушкой? Помню, как взбиралась на вершину высокого каменистого холма, поросшего пышными пурпурными и желтыми цветами и колючим кустарником. Еще мне запомнилось, как я ехала по узким улочкам на стареньком голубом пикапе с садовыми стульями, установленными в кузове, любовалась океаном и распевала: «Вот мы и на острове Бло-о-ок, нас везет голубой грузовичо-о-ок…»

Дедушка купил мне капитанскую фуражку, и я с ней не расставалась. Вечером мы собирали моллюсков, а на чердаке дома я нашла модели аэропланов.

Каждое лето мне ужасно хотелось поехать на остров Блок, но мы так и не собрались. Не было времени.

Я все думала, чему мне научить мою корабельную семью, и остановилась на историях, рассказанных Бомпи.

Док и Коди поймали двух рыб, луфарей. Вот удача! Но я ни разу не видела, чтобы Коди оглушал и потрошил рыбу. Однако удить рыбу придется нам всем. Следующая очередь моя, что-то не хочется чистить и потрошить рыбок.

Уже показались крутые берега острова Блок, рыба разделана к завтраку, хочется есть…

Из непутёвого журнала Коди.

Отец доводит меня своими придирками. Сам валяется, как лентяй, ничем не помогает, только рычит, отдавая приказы направо и налево. Везет Софи, у нее нет родителей, которые пристают.

Дядя Стю сказал, что ее взяли в плавание только потому, что дядя Док пожалел сироту. Так дядя Док зовет Софи — сирота. Я чуть не вмазал ему, когда он так ее назвал.

Софи говорит про моих дядю и тетю, что они ее настоящие родители, хотя на самом деле она их приемная дочь и живет у них всего три года. Брайан считает, что Софи живет в выдуманном мире, и я думаю, что так лучше для нее. В конце концов, это правильнее, чем сидеть и ныть, что она сирота.

Иногда мне хочется быть сиротой, потому что отец — вечно недовольный ворчун, мама его боится и всегда забивается в угол с виноватым видом.

Но я думаю, мне не стоит писать такую ерунду в своем непутёвом путевом журнале. Наверное, нужно писать про путешествие и всякое такое.

Вот и началось. Я имею в виду путешествие. Здорово. Я уж думал, что мы навсегда застряли на берегу, потому что Брайан, что ни день, приносил новый список. Этот парень просто любитель составлять списки. Какая-то бригада по составлению списков.

Ничего не происходит, просто яхта и в самом деле идет под парусами, протекает несильно и не переворачивается. Пока еще.

Вчера вечером «Странница» бросила якорь в гавани острова Блок. Мы с Коди и Брайаном на надувной лодке приплыли к берегу и гуляли по пляжу. Брайан так суетился, аккуратно подвернул джинсы, чтобы не замочить, убегал от накатывающихся волн и постоянно поглядывал на часы.

— Сейчас десять минут восьмого, — объявлял он. И через двадцать минут опять: — Уже половина восьмого.

— Знаешь, я и без часов скажу, когда начнет темнеть, — объявил Коди, посмотрев на солнце и на западный край неба.

— Ха-ха-ха, — отозвался Брайан. Навстречу нам шли две девочки.

— Эй, смотри, вон представительницы местной фауны, — прошептал Коди Брайану.

— Где? Что?

— Девицы, девицы! — Коди так и пожирал их глазами.

Одна из «представительниц местной фауны» остановилась перед Коди и приветливо улыбнулась ему:

— Привет!

— Привет, — ответил он.

— Вы, случайно… может, вы знаете, который час? — спросила девочка.

Ее подруга покраснела и стряхнула что-то с руки.

— Ха-ха-ха! Иногда и часы могут пригодиться! — И Брайан потряс перед Коди рукой с часами.

К большому облегчению Брайана, мы вернулись на «Странницу» задолго до темноты и провели ночь на яхте, потому что дядя Док сказал, что кое-что нужно отладить.

Сегодня солнце светит еще ярче!

Я впервые поднялась на мачту в веревочном подвесном сиденье — его еще называют беседкой, — чтобы заменить лампочку в фонаре. С такой высоты видно далеко, на многие километры вперед, до оконечности острова Блок, а дальше только океан да небо. На мачте особенно сильно чувствуется движение судна и воды. Соленый ветер обдувает лицо, треплет волосы, наполняя чувством свободы.

Позднее, пока дядя Док занимался электропроводкой, мы с Коди снова вернулись на берег и отправились по пляжу к маяку и к птичьему заповеднику. Коди нашел копошащегося птенца и ласково обратился к нему:

— Ах ты малыш, пушистик, — что меня удивило, потому что обычно он занят только накачиванием мускулов и от него никак не ожидаешь нежностей к мелким птицам. Уходя, он даже попрощался: — Пока-пока, птички.

Вот уж действительно чудной парень. То дерзит, то вдруг нежничает с птицами.

Мы вот-вот тронемся в путь, все стали более спокойными. Я надеваю те вещи, что посуше и лежат поближе. Засыпаю прежде, чем коснусь подушки, а просыпаюсь от звуков голосов в кубрике. Я готова выйти в море, хочу управлять парусами, хочу туда, где неважно, ночь или день, где все связано воедино временем. Хочу ловить рыбу, питаться дарами моря. Надеюсь, что по пути к Бомпи я стану настоящей морячкой, странницей!

Вчера вечером прошелся с Софи и Брайаном по острову, лишь бы улизнуть от отца. Брайан меня злит. Сначала засыпал меня вопросами вроде: «Правильно ли я оделся? Не взять ли куртку?» Потом начал учить нас, как привязывать шлюпку и прочей ерунде. Еще немного, и он станет учить меня, как дышать.