— У тебя украли пятнадцать миллионов дальдеров? — уточнил Даан.

Сумма была близкой к астрономической, но в том, что вампиры могут хранить такие деньги под подушками, чтоб лучше спалось, на первый взгляд не было ничего удивительного. Кроме того, что вампиры, в общем-то, были сволочами, но никак не дураками.

— Не у меня, — пояснил Свен.

В его голосе проскользнуло что-то похожее на раздражение. Но такое обреченное, вроде «ну а что еще ожидать от этих бедных на голову людей?».

— Наш банк ограбили.

— У вас есть свой банк?!

Даан удивленно уставился на Абеля, как будто это он был тем злодеем, что не раскрыл главную тайну современности. Тот покачал головой — тоже не знал.

— Мы бы не стали хранить свои деньги в человеческих банках. Это небезопасно.

Даан заулюлюкал, даже Абель улыбнулся.

— Тебе нужно не к нам, а в рекламное агентство! «Вампирские банки — самые безопасные банки в мире! Да, у нас украли пятнадцать миллионов, ну и что?».

Свен молчал, Даан упражнялся в остроумии. Первым надоело Абелю — он ткнул комиссара кулаком в колено и все-таки вмешался:

— Мистер Кристенсен, здравствуйте. Обермейстер ван Тассен. Не могли бы вы описать ваших грабителей? — он нашарил на столе ручку, вынул из папки лист с фотографией лихачеств комиссара и приготовился писать.

Свен Кристенсен незамедлительно облил своим нечеловеческим презрением и его.

— Неужели вы думаете, менеер ван Тассен, что человеческое или любое иное существо, решившее заявиться в наш банк, уйдет оттуда своими ногами?

— Не менеер. Обер ван Тассен, — Абель мигом помрачнел. — Позвольте уточнить. Вы съели своего грабителя? Он был человеком? Если да, то это дело следует передать Третьему децернату.

Даан замахал руками, привлекая к себе внимание. Абель отмахнулся от него.

Свен помолчал еще какое-то время, видимо, глубоко переживая тупость собеседников, потом заговорил, медленно, как с умалишенными:

— Если бы преступник попал к нам в руки, мы бы, безусловно, так и поступили. И в этом случае не стали бы обращаться за помощью ни к вам, ни — тем более! — к, как вы изволили выразиться, Третьему децернату.

О неприязни Свена Кристенсена к тройкам ходили легенды, невероятные слухи и неприличные байки.

— Но наш банк взломали, с вашего позволения, виртуально. Издалека. Не соизволите ли вы, господа полицейские, проследовать на место преступления и заняться, наконец, своей работой?

Абель тоскливо покрутил часы на запястье. С другой стороны, может, это дело поможет Руже развеяться?

— Поедем, — буркнул он, забыв на мгновение, кто здесь раздает приказы.

— Да, поедем, поедем, — согласился Даан, хватая телефон со стола и запихивая в карман. — Мы едем, Свен, едем.

Он схватил мятый пиджак со стола и накинул его на плечо.

— Не разбежались еще? Собирай всех! — комиссар вылетел в коридор и радостно прогудел. — Дело! Де-ло!

Дверь курилки распахнулась, явив Маттиаса и Виллема. Ружа подняла голову и быстро вытерла глаза.

Ключи от автомобилей Абель успел перехватить под самым носом у Даана. Тот немедленно обиделся — а потом обиделся еще больше, когда Абель сам за руль не сел, а отдал ключи Виллему.

— Он мне не доверяет, — грустно сказал Даан, усаживаясь на переднее сиденье и немедленно высовываясь в окно чуть ли не по пояс.

Маттиас, к которому он обращался, понимающе покивал и поспешил нырнуть в другой автомобиль, за рулем которого уже сидел сам Абель, сморкаясь салфетку и не обращая внимания на сослуживцев. Ружа, слегка замешкавшись, села в машину к Виллему и Даану, что немедленно привело его в обычное прекрасное расположение духа.

— Маттиасу расскажет обер, а я посвящу во все подробности вас, пока едем, — довольно сказал он.

И посвятил.

Да так посвятил, что Ружа на заднем сиденье к концу поездки уже совершенно не помнила о своем недавнем расстройстве. Что-что, а рассказывать комиссар Второго децерната умел. Об этом его умении знали среди двоек все — некоторые даже больше, чем им хотелось бы. Поэтому когда они прибыли и выгрузились из машин, Абель провел инструктаж еще раз: раз в пять короче и с гораздо меньшим количеством невероятных подробностей.

Это оказалось полезным даже не столько для Ружи и Виллема — те давно уже научились вычленять из разглагольствований комиссара суть, еще когда тот не был комиссаром, — а для техников, чей фургон припарковался у вампирского банка через несколько минут после того, как прибыли основные силы.

Здание поражало и подавляло — то есть почти ничем не отличалось от остальных особняков «упыриного квартала». Когда массивная дверь распахнулась, оказалось, что эта схожесть была не только внешней: полицейские топтались на пороге, но внутрь никто из них без приглашения войти не смог. Дверной проем загораживала невидимая стена, неощутимая физически, но абсолютно непреодолимая — как и в любом вампирском жилище. В дом вампира никто не мог войти без приглашения хозяина. Видимо, и здание банка тоже принадлежало кому-то достаточно древнему, чтобы обеспечить безопасность хранившимся здесь деньгам.

— А пятнадцать миллионов дальдеров у них все-таки сперли, — пробормотал себе под нос Маттиас, выражая мысль, проскользнувшую у каждого.

— А свое мнение лучше держать при себе, — немедленно раздалось в холле. — Входите.

— Они все такие? — вполголоса спросил Абель у Даана, пока двойки медленно заходили внутрь и моргали, привыкая к полумраку после яркого даже для весны солнца.

— Да, мы все такие, — ответил ему не Даан и не тот, кто их впустил.

Абель невольно выпрямил спину, узнав голос, который до того слышал только по телефону. До того лично встречаться с главой маардамского сообщества упырей ему не доводилось.

Свен Кристенсен обрисовался перед ними как будто из воздуха, кивком головы отпустил того, кто позволил им войти — внешность хозяина банка не запоминалась, как будто его покрывала полупрозрачная дымка, мешающая различить черты лица. Свена же было видно совершенно четко, и выражение его лица полностью соответствовало тону голоса.

— Хорошо, хорошо, — громко сказал Даан, выступая вперед.

В плохо освещенном помещении он выглядел чуть более молодой и менее прилизанной версией Свена Кристенсена. Поэтому все их попытки доказать, что они не являются родственниками, заранее были обречены на провал.

Мрачные уголки холла отозвались недовольным эхо на слишком громкий голос комиссара.

— Мы достаточно впечатлены, подавлены и благоговеем, — нетерпеливо продолжил Даан. — Может быть, мы уже начнем работать?

Кто-то позади него — кажется, это был один из техников — издал смешок и тут же закашлялся.

— Давно пора, — едко ответил Свен, развернулся и бросил через плечо: — Следуйте за мной.

Абель слегка задержался, коротко проинструктировал Маттиаса и Виллема по поводу их дальнейших действий и нагнал остальных почти в середине коридора.

Внутри банк оказался далеко не таким громадным, каким виделся снаружи: здание, видимо, изначально планировалось как обычный жилой дом.

Из холла они коротким и еще более темным коридором прошли в помещение меньшего размера, чем холл, но одновременно гораздо лучше освещенное.

— Деньги хранились здесь, — сказал Свен, отступая в сторону и пропуская полицейских внутрь.

— Вы серьезно? — спросила Ружа.

— Похоже, что я шучу, фрау? Или, насколько я могу судить по вашим глазам, мефрау? — неприятным голосом осведомился Свен.

Ружа вспыхнула — заметно в заливавшем комнату свете, — но не поправила его, вместо этого спросила:

— То есть вот так все просто, без сейфов, замков, тяжеленных металлических дверей?

Комната была слишком мала для того, чтобы вместить даже половину из полицейских, и протиснувшийся за ними техник то и дело задевал кого-нибудь, ползая по полу и стенам.

— Когда и кто обнаружил пропажу денег? — быстро спросил Даан.

Свен скрестил руки на груди.