И вдруг все прекратилось. Земля под ногами вздрогнула, как от взрыва. Меня отбросило от убийцы. Я почувствовал, как отростки натянулись, а потом оторвались от меня. Тело и сознание стали, наконец, свободным. Невозможно разлепить глаза, кровавая пелена застилала все. Что происходит вокруг? Как мне спастись, если я даже ничего не вижу и не могу пошевелиться? Многострадальное тело было покрыто чем-то липким. Ноги подкашивались, я безвольной куклой сползал на тротуар, но меня схватили чьи-то сильные руки. Перехватив поудобней подмышки, меня быстро поволокли прочь.

Глава 2

Немного проморгав глаза от крови и слизи, я увидел, что мы заходим в подъезд моего дома, а волокущие мою безвольную тушку руки принадлежали Максу. Волна облегчения накрыла меня. И несмотря на общую боль во всем израненном теле, я испытал огромную радость и благодарность. Рядом было надежное плечо лучшего друга. «Теперь все будет хорошо, все будет хорошо», - без конца повторял я про себя, как молитву. Максим всегда заботился обо мне, я знал его очень давно. Он был рядом, когда было трудно и плохо, когда другие отступали, оставив меня наедине с одиночеством и моим замкнутым характером. Самый близкий человек, самый лучший и единственный друг.

Мы кое-как поднялись на четвертый этаж. То есть Макс поднимался, а я болтался у него подмышкой, с намертво прижатым к себе дурацким пакетом с едой. Ну, я и хомяк, помирать буду, но свое добро не брошу. Максим привалил меня к стене, как мешок с картошкой, и открыл дверь квартиры своим ключом.

- Фу-х, ну и разожрался ты, Дар. Насилу допёр тебя по лестнице. И чего в тебе такого тяжелого? - размазывая по лбу черную слизь, ободряюще спросил Макс. Наверняка он устал совсем не от того, что нес меня по лестнице. Ирония была в том, что я был маленький и тощий, ну ладно, худощавый.

- Это моя глупость, - хрипло прошептал я, пытаясь пошутить. Изо рта хлынул поток темной жижи, и друг потащил меня в ванную. Включив горячую воду, он прямо в одежде запихал мое еле живое тело под душ.

- Так и знал, что глупость у тебя самая тяжелая часть, – с сарказмом заметил Максим. Я обессилено лежал под теплыми струями, смывавшими черную слизь, выходившую из меня откуда только можно. Макс перегнулся через край ванны, стал стаскивать с меня одежду. Вода лилась на него, а он как будто не замечал ничего. Мне же было не до стеснений. Мне вообще было никак. Тело окоченело, даже не смотря на теплую воду, и не слушалось, на груди разрасталась опухоль, какой-то монстр чуть не угробил меня, поимев во все места жуткими отростками, отовсюду вытекала черная слизь. Красав ец! Краше в гроб кладут. На душе было так мерзко и противно. Макс избегал смотреть в глаза, но мне было все равно. Главное, что он был рядом. Руки его дрожали от волнения. Отбросив мокрую грязную одежду в угол, он стал с остервенением намыливать и смывать с меня едкую дрянь. Постепенно из меня перестала выходить чернота, боль отступала. Мышцы на руках и ногах начинали обретать чувствительность, периодически сокращались и дергались от пережитого перенапряжения. Я прикрыл глаза, наслаждаясь теплой, расслабляющей водой и заботливыми, надежными и такими родными руками Макса.

- Спасибо, - прошептал я, уткнувшись в его руку щекой.

Откуда-то из далека донесся голос:

- Дар, прости меня. Прости, что я чуть не опоздал. Прости, что не смог защитить тебя...

Голос был все тише, а я все сильней проваливался в глубокий сон без сновидений.

Очнулся я уже ночью и в машине Макса. Мы мчались по ночной трассе на бешеной скорости. Я полулежал на переднем сидении его внедорожника, заботливо укрытый мягким пледом. Макс сосредоточено смотрел на дорогу, часто посматривая в зеркало заднего вида. Мы явно от кого-то сматывались.

На заднем сидении валялась моя дорожная сумка и многострадальный пакет из магазина.

- Куда мы едем?- голос не слушался. Так что я скорей прохрипел, чем сказал.

- А, проснулся. Мы едем в мое убежище. Там ты будешь в безопасности… Я надеюсь. Хотя бы на время, - как-то непонятно и расплывчато проговорил друг.

- А моя квартира, вещи?

- Дар, извини, но ты больше не сможешь туда вернуться. Если бы я был один, то попробовал бы ввязаться в драку. Но с тобой на руках… Я не буду рисковать тобой ни за что. Так что мы просто смылись, – Макс протянул руку и потрепал меня по волосам, приободряя.

- Мои картины…

- Прости, малыш, нарисуешь новые. Потом у тебя будет много времени, наверное. Все неопределенно и так неожиданно, слишком рано все случилось.

Блин, картины жалко-то как. Но это действительно стало сейчас не так важно. На первый план выходили более животрепещущие вопросы.

- Макс, кто напал на меня на улице? От кого мы бежим? Что вообще происходит?

- Ты как всегда пропускаешь мимо ушей все, о чем я тебя прошу. Зачем ты вышел из дома? Ну, с этим мы еще разберемся,– многообещающе пообещал Максим, и я поглубже залез под плед.

- Давай, я попробую начать, как я всё себе понимаю, а ты продолжишь, – дождавшись утвердительного кивка, я начал развивать мысль:

- Я видел в голове того монстра тысячи других миров, значит, по всей видимости, наш мир не единственный.

- Мало того, Дар, этот мир вообще не наш, - перебил меня Максим.

- Продолжу. Получается, что миров существует много. Еще больше разных существ, населяющих их и приходящих на Землю. Так как человечество до сих пор об этом не знает, значит, они находятся здесь тайно, – я дождался еще одного утвердительного кивка и продолжил строить предположения:

- Так как ближайшие планеты, обнаруженные земными учеными, расположены очень далеко, видимо, есть другие способы перемещения между мирами, чем полет на космических кораблях. Чем все посвященные и пользуются. Я прав?

- Ну, в общих чертах, да.

- Так же оказалось, что ты входишь в круг посвященных и вообще в курсе происходящего. Может ты, наконец, прольешь свет знаний на такого дремучего человечка, как я? - состроив самую просящую рожицу, я послушно сложил руки на коленях и приготовился слушать. Макс хмыкнул, но начал рассказывать.

- Я расскажу тебе укороченную версию «Истории Великого Творения». Потом, если захочешь, сам прочтешь полный вариант, – я затаил дыхание. Вот оно, знание, которое перевернет всю мою жизнь, и я уже никогда не буду прежним.

- Непостижимой волею сотворил Единый своих детей, невоплощенных первородных духов мироздания. И были они усладой для отцовской души. Возлюбив их, наделил он духов могуществом и зажег в их душах огонь Творения. Могли они по своему замыслу творить миры и, воплощаясь, сходить в них богами. Огонь Единого позволял духам мироздания творить уже своих детей, наделяя их душами и силой. Так появились Старшие дети богов, умевшие ходить между мирами, самые сильные и могущественные, наделенные свободной волей и бессмертием души.

Но ближе всех был для Единого любимейший сын, дольше всех остававшийся с Отцом, не выбравший воплощения, первородный дух Орлано. Старшими детьми Орлано были ашус - прекрасные создания, свободно менявшие свой облик, но более всего полюбившие форму огромных серебристых змей. Стремительные, хитрые и мудрые, селились они в разных мирах. Они могли объединять свое сознание в одно общее, пользуясь им в минуты опасности или радости. Они любили своего Творца Орлано и свой род. Бессмертные ашус могли покидать свои физические тела и возвращаться в породившую их стихию Творца, а затем вновь возрождаться в мирах мироздания. Но более всего хотели ашус узреть воплощенный замысел своего Творца, сотворенный им мир. Ибо чувствовали они, что не будет прекрасней этого места, и они обретут там надежный дом в согласии с остальными детьми своего Создателя.

Единому ведомо было желание любимого сына воплотить свой заветный замысел и сойти в новый мир. Но предвидел он много бед, если обретет Орлано свое воплощение, ибо Лик воплотившегося Орлано своим совершенством породит безумие в душах его братьев, увидевших его. Но ведал так же Единый, что дети его обладают свободной волей, а невоплощенные духи - неукротимостью желаний. Тоска по невоплощенному замыслу сжигала дух Орлано. И втайне творил он свой прекрасный мир. Инейя - так нарек Орлано свое творение. Скрывшись ото всех, он воплотился и сошел в благодатный новорожденный мир могучим богом. Самозабвенно творил он каждую деталь, каждое живое создание, возлюбив свои творения безмерно. Но увлеченный Орлано не смог укрыть столь совершенное чудо от остальных духов - своих братьев. Несмотря на предостережения, спустились они в новый мир и узрели Лик Орлано. Застонало мироздание, так как теряли разум его духи и в безумии своем в пыль стирали свои миры, своих детей и творения. Реальности и планы бытия сталкивались, порождая искажения. Понял Орлано свою ошибку и проклял свой Лик. В великом гневе Единый спрятал от всех мир Орлано, погрузив в непроницаемый кокон. И застыла жизнь в одно мгновение, оставляя недвижимыми тела, но пленяя в них живые души всех созданий этого мира. Орлано был заперт в своей цитадели - застывшей Инейя. Отец вырвал его сердце с даром Творца, однако оставил жизнь безутешному сыну. Только Старшие дети Орлано - мудрые ашус были прощены и избежали ужасной участи. Они, как и прежде, беспрепятственно жили в других мирах и в цитадели Орлано. Единый Отец стер безумие из душ своих детей. Много времени прошло, и гнев Единого Отца поутих. Ведь он любил своего сына не смотря ни на что. Он послал тайное Знание для Орлано.