-- "У меня было такое ощущение, будто по мне проехал асфальтоукладчик. Надеюсь, все утрамбовали?"

  -- "Представляю себя. Я, когда еще в адептах ходил, одно такое заковыристое заклинание испробовал, что потом недели три-четыре отлеживался. Ел и пил через соломинку. Сил ни на что не хватало. А потоки как у тебя в труху. Возобновить учебу только через год удалось".

  -- "Думаешь, меня заклинанием так подкосило"?

  -- "Кто знает", - синеглазый дернул плечом.

  -- "А ты, что думаешь"? - удивила я его своим вопросом. Не ожидал, наверное, что заинтересуюсь его мнением.

  -- "Возможно. Хотя вряд ли. Тогда на тебе бы остался его знак".

  -- "Знак"?

  -- "Знак или метка. Вот как у меня над сердцем".

   Я пригляделась. И точно, над сердцем у Эдварда, среди фиолетово - синих ниточек темнело пятно в форме какой-то замысловатой закорючки.

  -- "Хм. Забавно. И это навсегда"? - меня разобрало любопытство.

  -- "Да".

  -- "А это плохо"?

  -- "Как сказать. Это сильно уменьшает мои способности и есть риск, что, в конце концов, заклинание активизируется и убьет меня".

   Решила промолчать. Стало жалко синеглазого обормота, который, по-моему, не ожидал от себя такой откровенности. Вон, как быстро взгляд отводит.

  -- Та-ак! Не успели отвернуться, а они уже глазки друг другу строят, - грубо прервали наш разговор по душам, - Вижу нашей пациентке уже лучше.

   Я откинула голову и с интересом посмотрела на маленького, щупленького с плешкой старичка, возраст которого определялся от восьмидесяти и до бесконечности. Его ясные стальные глаза сверлили меня цепким, проницательным взглядом.

   Он мне не понравился. Во льду этих глаз копошился какой-то темный червячок, изворотливый щупик, которого у хорошего человека быть не должно. Эта уверенность приходила изнутри. Из знаний, которые были вложены не в голову, а гораздо глубже.

  -- Лучше, - соблаговолила ответить ему.

   Поднялась со стола. Свесила ноги. Расправила закатанные до плеч рукава, одернула мешковатую блузку. Огляделась, изучая обстановку. Обычная операционная, ничего сверхъестественного. Я когда путешествовала по этажам, еще сильно удивилась, зачем она здесь. Вот и выяснила.

   У двери стоит Денис. Он усилием воли пытается не улыбнуться, но губы предательски дрожали. Вокруг стола по часовой: Эдвард, док и шеф.

  -- Мне гораздо лучше, - повторила для неуслышавших с первого раза, - Но здесь я не останусь.

  -- В каком смысле? - не понял док.

  -- Я замерзла, - подивилась его недогадливости.

   Без долгих раздумий спрыгнула со стола. Ощутив босыми ногами, холод кафельного пола, поморщилась, но молча, на подкашивающихся ногах, направилась к выходу.

   Эдвард сначала замешкался, но потом догнал и пошел слева на шаг позади. Денис предупредительно открыл дверь, пропустил вперед, и, не спрашивая разрешения, пошел следом. Шокированные нашей феноменальной наглостью шеф и док, давясь невысказанными возмущениями, остались в опустевшей операционной одни. Что ж им полезно.

Глава 17

   Лёня едва не удушил в объятьях, а Рамон еще и обслюнявил с головы до ног. Мальчик, не сдерживая слез, жаловался, что его не пускали ко мне, что из вредности использовал дар, но когда пришли духи, не знал, что с ними делать. Я ласково укачивала его на руках. Слушала, позволяя излить обиду и страх, которые он пережил за эти три дня.

   Подпирая стенки по обе стороны от дверного проема, мужчины, наблюдавшие за идеалистической сценкой, только хмыкали. Дверь, сиротливо стоявшая в коридоре, была банально мной выбита, когда выяснилось, что ее заперли на ключ.

  -- Ну, ну. Все хорошо. Не надо плакать, - успокаивающе поглаживала ребенка по лохматой головке, - Я с тобой. Все хорошо.

  -- Таня, - напомнил о своем существовании Денис.

  -- ?

  -- Позвонила бы ты Любе.

  -- С чего бы ..?

  -- Понимаешь, - нахмурился бравый солдатик, - Она ведь не просто ведьма...она это...

  -- Верховная она короче, - усмехнулся синеглазый, - Ультиматум нам поставила. Либо мы тебя возвращаем, либо нам грозит война со всеми ведьмами города.

  -- И Валере тоже, - поморщился Денис.

   Я опешила. А он-то что учудил?!!

  -- Этому мелкому жулику удалось стащить очень серьезный магический артифакт, - снова ответил за товарища маг, - и он грозится его использовать.

  -- А он может? - усомнилась я.

  -- Он - нет, а вот Любовь Владимировна на это способна.

  -- Ого! - восхитилась я масштабами спасательной операции.

  -- Не ого, а серьезная проблема, - сверкнул синими очами Эдвард, - Совет нас за такое по головке не погладит.

  -- Разберемся, - ничуть не смутившись, улыбнулась я, - Тащите телефон. Буду звонить.

   Первым делом Люба меня обругала. Причем так витиевато и обидно, что у меня заалели уши. Стало стыдно. Потом опомнилась, вспомнив, что пострадавшая все-таки я, а не она, и дала достойный отпор, включив в оправдательную речь такие аргументы, что, на этот раз, молча сопела в трубку Люба.

  -- Ладно уж. Прости. Погорячилась. Мир?

  -- Мир, - сразу же пошла я на попятную.

  -- Как у тебя вообще?

  -- Сейчас нормально, но недавно было очень плохо, - призналась я.

  -- Они тебя обижали? - спросила она жестко, даже волосы на затылке зашевелились.

  -- Нет. Нет. Не обижали, - с тревогой протараторила я. Не хватало еще, чтобы она войну из-за пустяка развязала, - Они сами не знают, что со мной произошло. Вдруг ни с того ни с сего вошла в стазис. Как я поняла, это что-то вроде летаргического сна у вампиров.

  -- Почти, - согласилась ведьма, - Это состояние возникает, когда вампир по тем или иным причинам выдыхается и больше не может поддерживать свою физическую оболочку. Тогда он уходит в стазис.

  -- Красиво говоришь. Как по написанному, - хихикнула в ответ на лекторский тон.

  -- Вот будешь повторять это бесчисленное количество раз маленьким ведьмочкам, я на тебя посмотрю, как ты заговоришь.

  -- Прости, прости. Я не хотела тебя обидеть.

  -- Ладно, - успокоилась Люба.

  -- И что? Как из этого стазиса выходят?

  -- Самостоятельно вампир не может выйти из стазиса. Его будят либо птенцы, либо другой вампир.

  -- Почему?

  -- Питаться в состоянии стазиса вампир не может. Впрочем, как и человек в коме. Только вампир в стазисе без питания остается живым, а человек, естественно, умирает.

  -- Поняла, но не совсем.

  -- Вот встретишься со своим хозяином. Его и спросишь.

  -- Я лучше так. Ну, ... тебя спрошу.

   Скосила глаза на мающихся дурью мужчин. В их присутствии говорить на некоторые темы я боялась, могут и начальству наябедничать. А этого мне, ой, как не нужно.

  -- Люба, подожди минутку, - попросила я, неосознанно прикрывая ладонью телефонную трубку, - Денис, который час?

  -- Пол восьмого.... вечера.

  -- Хорошо, - улыбнулась, пряча за тенью ресниц блеск зеленых мерцающих глаз, - Ты не мог бы добыть мне чашечку кофе?

  -- Прямо сейчас? - удивился он.

  -- Да, - все так же невинно улыбаясь, кивнула ему.

   Денис, пробурчав что-то невнятное, ушел на поиски напитка. Я перевела взгляд на Эдварда.

  -- Понял, понял, - смиренно поднял руки маг, - маленькие женские тайны.

  -- Ты все правильно понял, - совершенно искренне улыбнулась я.

  -- Не увлекайся. Здесь есть уши, которым твои желания безразличны.

  -- Учту.

   Эдвард ушел, но прежде, возвел на месте выбитой двери сплошную матовую стену. Надо потом разобраться, что это такое. Хотя любопытный ребенок уже подобрался к ней в плотную. Да, и пусть развлекается. Лишь бы не плакал.

  -- Люба, ты меня слышишь?

  -- Превосходно.

  -- Я хочу кое о чем тебя спросить. Можно?