— Я уверена, витражи замечательные, но не это меня интересует.

Перл закивала головой.

— Не то, да? Конечно, с этой миссис Николсон никогда не поймешь, что нужно. Она… как это говорят, непоследовательная.

Слово могло показаться подходящим, но хозяйка хотела выразиться иначе.

— Да, ее вкусы непостоянны, — согласилась Диана, отметив про себя, что здесь тоже уже знают, кто она такая.

— Вы, стало быть, пришли за ванночкой для птиц? Видите, я приберегла ее, как миссис Николсон просила.

Диане не составило труда распознать обычную ловушку торговцев и оставить ее без внимания.

— Нет, забирать я ее не буду. Мы с миссис Николсон договорились, что я только посмотрю и выскажу ей свое мнение. Сколько вы просите за подставку?

Перл назвала цену. Брови Дианы невольно взлетели, а губы скривились. Эта игра продолжалась еще несколько минут. Они обсудили стоимость еще нескольких вещей, после чего Диана сказала:

— Спасибо. Я обо всем сообщу миссис Николсон.

— Я бы скинула процентов десять, если бы вы забрали все сегодня, — сказала Перл. — Эту подставку у меня хочет купить судья из столицы.

— Что ж, вам придется пойти на этот риск, — Диана расплылась в фальшивой улыбке. — Я не уполномочена делать покупки от имени миссис Николсон, я могу ей только советовать.

Перл умела сохранять хорошую мину при плохой игре. Она даже проводила Диану до машины.

— Если будет время, наведайтесь в мой основной магазин. Это на Роутер Милл роуд, в двух милях за городом. Антиквариат и все такое… Есть отличные вещи. Мебель, фарфор, стекло…

— Спасибо, непременно…

Рука Перл коснулась ее ладони как наждак.

На обратном пути она остановилась у продуктовой лавки, чтобы купить молока, растворимого кофе, а для удовлетворения своего разыгравшегося аппетита — сэндвич в упаковке и коробку шоколадных конфет. Она сама не смогла бы объяснить, почему не хочет воспользоваться едой, оставленной Николсонами. Быть может, старое суеверие, что нельзя кормиться там, где собираешься совершить предательство? Хотя сама понимала, что это определение никак не подходит к ее случаю. Предательством то, что она собиралась сделать, никак нельзя было назвать.

В дом она вернулась достаточно рано, чтобы оставалось время закончить намеченное. Сначала она съела сэндвич, оказавшийся пресным, лежалым и невкусным, каким и выглядел с виду, а затем направилась к двери черного хода. Снаружи по-прежнему сияло солнце, и пейзаж так и манил на прогулку, но Диана отказалась от удовольствий и прямиком, через лужайку, направилась к хозяйственным постройкам, которые завтра должны были быть снесены. Уолт уже один раз помешал ей, теперь выдался, быть может, последний шанс.

Маленький коттедж она обследовала более чем тщательно, даже отодвинула от стены холодильник и посмотрела, что позади. Мэри-Джо, должно быть, лучшая уборщица в мире. Никаких следов. Диана и не ожидала найти что-либо интересное. Теперь можно было просто забыть об этом.

Остальные постройки оказались обыкновенными сараями, где хранились инструменты и садовый инвентарь. Там не было ничего, кроме ржавого железа. Перебравшись через кучу бесполезного хлама, Диана вошла в самое большое из этих деревянных чудищ.

Все ясно: половину помещения занимали «старинные» автомобили Энди. Над ними хотя бы уцелела крыша, и стены не казались совсем уж дырявыми. Рядом громоздились пирамиды картонных коробок. Прочитав сопроводительные документы, Диана не сдержала улыбки. За зиму Эмили выписала себе все, что могло понадобиться профессиональному садовнику.

Затем что-то треснуло и загремело позади поленницы дров. Диана сделала неосторожное движение, и половица раскололась прямо у нее под ногой. Самое время снести развалюху, она просто опасна для жизни. Если бы она упала, приземлиться ей предстояло на тяпку с острыми ржавыми зубьями. А этот звук? Что-то слишком громким он был для мыши или другого зверька. Крысы? Одна из собак с любопытством обнюхивала поленницу. Диана отозвала ее. Не хватало еще вызывать ветеринара, чтобы избавить дога от инфекции, которую переносят грызуны.

Справившись с этой задачей, Диана пошла через луг, сопровождаемая многочисленными домашними животными, которые, впрочем, скоро разбежались. С нею остались только толстая черная кошка и пес, которого Энди привез в среду. Та самая «зеленая» собака — спокойнейшее создание, бегавшее вокруг нее и принимавшее конфеты с выражением благодарного достоинства.

Кошка на сладости не реагировала. Брошенную ей конфету она обнюхала, но не притронулась к угощению. «Ну и правильно», — подумала Диана, вспомнив, что сладкое для собак и кошек вредно.

На эту прогулку Диана захватила с собой пару книг о старых розах, но вместо цветника ноги сами привели ее к надгробиям. «Джордж» опять упал. Плита лежала лицевой стороной на сосновых побуревших иголках. Диана поставила ее вертикально, проверив, не появилось ли на ней свежих трещин. Их не оказалось — ковер сосновых игл смягчил падение. И все же странно: она могла поклясться, что в прошлый раз они с Эмили надежно прислонили надгробие к стволу дерева. Вероятно, землю прорыли своими ходами кроты.

Солнечный луч упал на древний камень, стоявший в стороне от двух других, и высветил вдруг слово «девятнадцать», словно его кто-то подчеркнул ярким фломастером.

Диана отвернулась.

Не без труда пробралась она сквозь живую изгородь, гадая, что сделал бы с этими насаждениями профессиональный садовод. Даже ей, неопытной, было ясно: кусты слишком буйно разрослись. Сохранить их или срубить? Если оставить, придется постричь — они давали слишком много нежелательной тени то в одну, то в другую сторону в зависимости от времени суток.

Она обошла кусты роз. Не было даже бутонов, не говоря уже о цветах, но, как ей было известно, специалист мог составить представление по форме листьев, шипов или даже по общему очертанию растения. К несчастью, специалистом-то она и не была. Первоначальный оптимизм быстро улетучился. Проклятые кусты выглядели для нее все одинаково. Подумаешь, стебли, шипы, зеленые листочки…

Скрестив ноги, она уселась прямо на траву и раскрыла одну из книг. Даже если все розы в этом саду относились к восемнадцатому или началу девятнадцатого столетия, все равно уже в те времена существовало слишком много разновидностей. «К черту экспертов! — решила про себя Диана. — Наверняка даже они не могли бы распознать сорт розы по нераспустившемуся кусту. Пустая трата времени». Ласковые лучи солнца навеяли на нее неожиданную сонливость. Книга захлопнулась у нее в руках, и она задремала, слыша сквозь сон таинственную музыку и ощущая аромат нераскрывшихся еще цветов.

— В субботу я была в самой большой здешней библиотеке! — кричала Диана. Орать приходилось, чтобы быть услышанной. Кругом стоял грохот механизмов, рушились стены, а двери и окна были плотно закрыты.

— Что? — Эмили жестом указала на свои уши и помотала головой. — Нет, я не могу этого больше выносить. Пойдемте в более спокойное место.

Николсоны вернулись утром этого дня, сияя радостью удачливых покупателей. Но теперь мастера отобедали и возобновили работу. Диану этот шум возбудил, а на Эмили оказал болезненное воздействие, подобное физической боли.

— Так лучше, — Эмили вздохнула с явным облегчением, когда они перешли в другую комнату. — Теперь, милая, повторите, что вы хотели мне сообщить.

— Я ездила в библиотеку.

— Это еще зачем? — недовольным тоном спросил Чарльз. — Здесь вам книг мало?

— Успокойся, Чарли, не надо грубить, — сказала Эмили. — У нашей гостьи было полное право ездить, куда ей заблагорассудится. Мы не можем запереть ее в четырех стенах.

— Я и не думал лишать ее этого права.

— Тогда зачем спросил?

Диана чувствовала себя в этот момент как рыба, идущая на нерест против течения, и течением этим был поток речи, исходящий от Николсонов.

— Естественно, она искала документы, относящиеся к истории усадьбы. Здесь столько интересного, эти надгробия… Давай лучше выслушаем ее. Итак, Диана, вы поехали в библиотеку и?..