Наличие естественной живописной декорации помогло эволюции Гриффита. В маленькой нью-йоркской студии «Байографа» было трудно менять точку съемки, и оператор поневоле становился лицом к декорации, которую и рассматривал с точки зрения сидящего в партере зрителя как это было и у Мельеса. В лучшем случае можно было приблизить камеру к сцене или удалить ее, как делал Гриффит в августе 1908 года, снимая «Из любви к золоту», однако и тут он показывал актеров во весь рост.
Гриффит широко использовал для съемки пейзажи и населенные пункты Калифорнии. Выпущенный 5 мая 1910 года фильм «Вечное море», по поэме Чарлза Кингсли «Три рыбака», был снят на живописном фоне маленького рыбацкого поселка, который вскоре стал морским курортом Санта-Моника. Для «Рамоны», по роману Элен Хэнт Джексон, с Мэри Пикфорд в главной роли проводились съемки дальних планов (long shots), чтобы передать красоту пейзажей Камюласа и Виктори-Каунти (Южная Калифорния).
Большая ферма, где разводили голубей, послужила декорацией для фильма «Такова жизнь», а прекрасный розарий художника Лонпрэ в маленьком пригороде Голливуда был показан в нескольких фильмах («Любовь среди роз» и др.). Калифорнийские нефтяные промыслы послужили Гриффиту фоном для «Неожиданной помощи» и «Щедрой отплаты». Но труппа «Байографа» больше всего использовала еще дикие в то время окрестности Лос-Анжелоса для постановки ковбойских фильмов, конкурируя с фирмами «Селиг» и «Эссеней» («Искатели золота», «На безмолвных тропах», «Роман на холмах Запада» и др.).
Среди, калифорнийской экзотики Гриффит не забыл и социальных вопросов. В фильме «Золото — еще не все» он показывает в несколько назидательной манере жестокость семьи богача и доброту бедной прачки.
Г-жа Гриффит насмешливо пересказывает интригу этой мелодрамы:
«Сюжет фильма «Золото — еще не все» был построен на контрастах. В нем показывались люди очень богатые и совсем бедные. Бедные люди были так бедны, что маме, бедной мамочке, чтобы не умереть с голоду, пришлось стать прачкой и стирать для богачей.
Согласно неписаным законам, установившимся в кино, богачей полагалось изображать противными, эгоистами, скупыми, безнравственными — главное безнравственными! — а бедняки были приветливы, добры, честны — словом, обладали всеми добродетелями. Бедная мать обожала своих детей и работала для них как раба. Отец обожал мать и никогда не нарушал святости домашнего очага. А богач жестоко обращался с бедняком, у него было множество любовниц, он занимался бесчестными махинациями на бирже, подсыпал толченый мрамор в сахарную пудру, эксплуатировал Даже свою жену, а его дети были, конечно, «бедными маленькими богачами».
…Но семья бедняков, образец всех совершенств, без единого исключения, жила в вечном счастье и согласии» [88].
Естественной декорацией фильму служил великолепный особняк в Пасадене, на Орэндж Гров авеню. Его хозяин сердечно принял труппу «Байографа» и разрешил ей проводить натурные съемки в его парке. По словам г-жи Гриффит, фильм ему совсем не понравился, и, просмотрев его, он довольно едко сказал режиссеру:
«Уверяю вас, моя семья очень счастлива, моя жена, я и мои дети нежно любим друг друга. Вы очень ошибаетесь: человек может быть богатым, оставаясь притом уважаемым членом общества».
Этот неприятный случай не отбил у Гриффита охоты ставить «социальные» сюжеты. Несколько месяцев спустя, вернувшись со своей труппой в Нью-Йорк, где он провел лето, Гриффит поставил фильм «Преодолевший предрассудки» (октябрь 1910 года), в котором показана история стачки. Героя фильма — наборщика — выгоняют с работы за пьянство и оскорбление мастера. Рабочие объявляют стачку солидарности. Наборщик не находит больше работы и, несмотря на уговоры своей несчастной жены, решает убить хозяина. Он проникает к нему в дом, но, увидев там больную девочку, осознает, что богатство не приносит счастья. Поняв свою ошибку, сбившийся с пути рабочий исправляется и получает работу. По сценарию фильм заканчивался следующей назидательной сценой:
«Рабочий с благодарностью протягивает руку, а хозяин пожимает ее. Так заканчивается фильм «Преодолевший предрассудки». Всем понятно, что рабочий был неправ, нападая на самые дорогие для нас убеждения. Ложные теории разбиты наголову, и мы возвращаемся к старым счастливым отношениям между хозяином и рабочим.
Итак, фильм показывает заблуждение человека, обманутого ложным социализмом, опьяненного нелепыми идеями равенства и отравленного завистью» [89].
В «Спекуляции пшеницей» Гриффит, бесспорно, показал свое доброжелательное отношение к крестьянам и безработным. Но в «Преодолевшем предрассудки» он играл на руку самой реакционной пропаганде, изображая рабочих-синдикалистов пьяницами и преступниками. Подобный фильм должен был заслужить высокую оценку хозяев «Байографа» — Кеннеди и других деятелей Уолл-стрита, вероятно, еще более высокую, чем заслужила «Стачка» Зекка в 1904 году у представителей французской тяжелой промышленности, финансировавших «Патэ». В фильме «Пригревший гадюку» Гриффит изображает Французскую революцию как ряд кровавых расправ, совершенных по приказу преступных фанатиков [90].
Во всех фильмах из времен гражданской войны в Америке, которые он снимал либо в Калифорнии, либо в пригородах Нью-Йорка («Сердце и меч», «Дом с закрытыми ставнями», «Битва» и др., 1910–1911), Гриффит всегда поддерживал точку зрения южан, а сторонников Линкольна изображал грабителями и бандитами. Это объясняется не только убеждениями Гриффита, воспитанного в семье, разоренной гражданской войной, но также и установившейся традицией американского кино.
В некоторых из этих фильмов уже намечаются отдельные черты будущего шедевра Гриффита «Рождение нации». Вот анализ «Битвы», данный В. Линдсеем:
«Главные роли в нем исполняют Бланш Суит и Чарлз Уэст. Психология двух влюбленных крестьян сначала показана в эпизоде танцев на деревенском празднике. Затем герой и его товарищи отправляются на войну. Солдаты проходят через толпу приветствующих их друзей, собравшихся со всех окрестностей. Эта сцена раскрывает патриотическое чувство, охватившее массы, движимые этим чувством, солдаты вступают в бой. Случайно сражение начинается вблизи деревни, где недавно происходил праздник.
Сначала герой выказывает себя трусом. Он бежит к родному очагу и просит любимую девушку спрятать его, чем разбивает ей сердце. Затем он снова убегает, на этот раз не только от битвы, но и от горьких упреков девушки. Позднее мужество возвращается к нему. Он проводит обоз с порохом сквозь подожженную вражескими разведчиками деревню. По пути он теряет всех своих товарищей и все повозки, кроме той, которую ведет сам. Доставленные им боеприпасы решают исход битвы.
Через весь фильм проходят сцены сражений, данные Гриффитом с присущей ему одному силой и блеском. Этот фильм следовало бы сохранить в университетских библиотеках как образцовый. И хотя он состоит всего из одной части — это один из лучших фильмов «Байографа», более содержательный, чем пышные фильмы в шести частях, которые демонстрируют в наши дни и просмотр которых тянется два часа. Вот как его следовало бы рекламировать: «Этот спектакль длится всего 20 минут, но фильм Гриффита «Битва» — великий фильм» [91].
Мы видим, что и через несколько лет после выпуска на экран этот фильм не потерял своей ценности в глазах Вэчела Линдсея, одного из первых писателей, признавших кино искусством. Сценарий фильма имеет много общих черт с первой частью «Рождения нации». В Калифорнии за зиму 1910/11 года Гриффит научился руководить толпой, всадниками, сражениями, организовывать большие постановочные сцены. В его распоряжении были довольно крупные средства. Например, для «Рамоны», как сообщалось в рекламе, ему разрешили купить небольшую деревеньку и дать ее поджечь толпе индейцев, нанятых им для этого нападения [92].
В течение трех лет (1909–1913) Гриффит со своей труппой проводил зимний сезон в Калифорнии. Некоторые актеры покинули «Байограф», но режиссер компенсировал эти потери новыми находками: в труппе появились Мэйбл Норман, Бланш Суит, Флоренс Лабади, Эдвин Огаст и Доналд Крисп, один из теперешних ветеранов Голливуда. В Лос-Анжелосе Гриффит ангажирует Мэй Марш, привлекательную девушку, которую он заметил во время съемок еще в свой первый приезд.