Внимание! Камера!

Через полторы минуты, голая Инге лежала под голым Тедди, постукивая пятками по его заднице, вращая глазами, и открывая рот, как выброшенная на берег рыба.

— Стоп. Замерли. Хорошо, но чего-то, все же, не хватает… Чего-то брутального… Как-то по-пуритански все это… Вот что, Инге, ты щекотки боишься?

— Еще как!

— Отлично! Тогда сейчас камера уйдет налево, а Тедди будет правой рукой тебя щекотать.

— Только я за себя не ручаюсь, — предупредила она.

— Ясно. Тедди, береги яйца. Еще один дубль!

Внимание! Камера!

…Чувствительность Инге к щекотке оказалась прямо-таки запредельной. Она извивалась, металась и хохотала, что (при правильном подборе саунд-трека), могло выглядеть для зрителя как конвульсии и предсмертные вопли. Помимо этого, Инге спонтанно боднула «партнера по изнасилованию» лбом в середину лица. Кровь из разбитого носа Тедди живописно украсила лицо, шею и голую грудь девушки…

— Снято! — объявил Марк Поллак, убирая руки от видеокамеры на штативе и отряхивая ладони в знак того, что сцена, по его мнению, удалась.

— Отлично получилось, — сказал Олбен Лепски, — Критики назовут эту сцену предельно натуралистичной и кошмарной… Нет! Скорее, дикарской и леденящей душу.

— Главное, — заметила Фокси, — чтобы власти не прилепили на эту сцену «три икса».

— Фокси, не будь наивной, — Харрис похлопал ее по спине, — у Большого Бонго железное лобби в комиссии по пристойности во Всемирном Совете Церквей.

— Ясно, — она кивнула, — А как быть с крикунами, которые вне этой тусовки? Я читала в энциклопедии, что католическая церковь и южные баптисты США туда не входят.

— Католическая церковь, — ответил он, — уже более четверти века ассоциирована с ВСЦ. Комиссия по пристойности у них общая. Просто, это не очень афишируется.

— А южные баптисты США, — добавила Синти Уагга, привычно и ловко разбирая тележку-треножник видеокамеры, — пусть сначала ответят за негров на плантациях и за Ку-клукс-клан. Мало им врезали в гражданскую войну Севера и Юга…

— Где ты такого наслушалась, юниорка? — поинтересовался Харрис.

— Люди говорят, — невозмутимо ответила аборигенка-тинэйджер.

— Люди… — проворчал он и повернулся к Поллаку, — алло, Марк, ты что, вообразил себя Торквемадой? Ты прекрати эту инквизиторскую агитацию среди молодежи.

— Но, шеф, я только рассказал исторические факты…

— Марк, не греби мой мозг. «Пусть сначала ответят», это не исторический факт, а…

В этот момент Харриса отвлек звонок мобильного телефона. В заключение, показав собеседнику кулак, он вытащил из кармана трубку и отошел в сторонку. Поговорив полчаса, он вернулся и наставил на Марка указательный палец.

— Ты не так давно сделал маленький радиоуправляемый танк — «ливийскую поганку».

— Да! По твоему заданию, между прочим! И при чем тут южные баптисты?!

— Марк прав, босс, — вступилась Инге, аккуратно обрабатывавшая разбитый нос Тэдди медицинской перекисью водорода, — Это был армейский робот, машинка-монстр для фильма «Газонокосилка». Кстати, фильм получил премию антивоенного движения…

— Стоп-стоп! — Харрис поднял руки вверх, — я уже забыл про южных баптистов, ну их в задницу! У нас другие проблемы. Слушайте, мне звонил Большой Бонго. Он подписал контракт со сценаристом Колином Рамсвудом, и они вместе начали нереститься.

— Что-что? — удивленно переспросил Олбен.

— Метать сценарии, как икру, — пояснил босс «ExEx», — В данный момент речь идет о сериале «Воронка времени» по мотивам японского фильма «Провал во времени».

— Харуки Хадокава и Мицумаса Сайто, 1979-й год, — отбарабанил Поллак, — японское название «Sengoku Jieitai», второе название: «G.I. Samurai». В 2005-м к этому фильму сделано продолжение. А в 2006-м — телесериал по мотивам.

— Все верно, — Харрис кивнул, — а раз ты начал, давай, излагай краткое содержание.

— Ну, содержание простое. По пути на маневры, несколько десятков японских солдат с вертолетом, патрульным катером, танком и броневиком, проваливается в XVI век. Там, силой обстоятельств, они втягиваются в битвы за власть над феодальной Японией. Но, японцы 1970-х оказались недостаточно хитрыми и жестокими, так что средневековые японцы их использовали, а потом обманули и перебили на фиг. Такой финал.

Харри Харрис многозначительно поднял палец к небу.

— Вот! Заключение очень точное, Марк! И, чтобы оживить картину, Большой Бонго и Колин Рамсвуд решили, что в прошлое провалятся японские солдаты Второй мировой войны. Боевые машины и вооружение у них, разумеется, слабее, чем в 1970-х, зато по хитрости и жестокости они дадут сто очков вперед средневековым самураям. Гордые рыцари Ямато будут дрожать от ужаса и плакать, как дети.

— Это ты загнул, — заметил Тедди, придирчиво разглядывая свой травмированный нос в карманное зеркальце, одолженное у Синти Уагга, — эти средневековые самураи, судя по книжкам, были отмороженные, как пингвины в Антарктиде.

— Почему ты заговорил об Антарктиде? — живо заинтересовался Харрис.

— Просто к слову, а что?

— Да, так, — босс «ExEx» качнул головой, — Большой Бонго купил ранчо на Земле Адели, около Южного Магнитного полюса, примерно в трех тысячах км к югу от Тасмании.

— В смысле, антарктическую станцию? — осторожно уточнила Фокси.

— Да. Французскую станцию Шарко почти на 70-й широте, брошенную в 1957-м году.

— А я слышал про душ Шарко, — сообщил Олбен и покрутил пальцем у виска, — говорят, хорошее средство от крезы.

— Харри, скажи честно, — потребовала Фокси, — к нам эта станция имеет отношение?

— Возможно, — ответил он, — Но давайте сейчас не гадать про Антарктиду. У нас сейчас другие задачи. Мы начали говорить о «Воронке времени» и японских солдатах Второй мировой войны, попавших в японское средневековье. Марк недавно сделал маленький радиоуправляемый танк, и ты Фокси, с ним близко познакомилась.

— Я была за пультом! — напомнила Синти, — мы классно поиграли в войну, да Фокси?

— Угу, — буркнула спец-менеджер, — а при чем тут японцы?

— При том, что теперь нам нужны японские танки. Марк, тебе понятна задача?

— Ну… — Поллак сосредоточенно почесал чисто выбритый подбородок, — все зависит от конкретики. Какого размера должны быть эти танки, и с какими функциями. В нашей мастерской-лаборатории далеко не все можно сделать.

— Ты знаешь Тони Тамере из команды Большого Бонго? — спросил Харрис.

— Ха! Знаю ли я гавайца Регги? Ну, еще бы! И что?

— Так вот: свяжись с ним. Он в курсе этой танковой темы.

Маленький нарядный и изящный «Learjet-Turbo», перелетев примерно за час через всю Индонезийскую Новую Гвинею — с севера, из Джайапура на юг до острова Долак, мягко прокатился по полосе и застыл около какой-то служебной башенки, стилизованной под средневековую часовню. Рядом с часовней стоял открытый армейский джип. На заднем сидении — двое субъектов в зеленой униформе и с автоматами, и еще один субъект — за рулем. Судя по всему, охрана. На среднем сидении, более широком и комфортабельном, расположился дородный персонаж, похожий на турка, одетый в синий фрак старинного образца. На борту джипа имелась эмблема в виде лазурной гарпии и девиз «Sic ego!».

— Мы прибыли в Авалон, мистер Илбридж, — сказал пилот, — вам помочь с багажом?

— Не надо, у меня ведь только сумка, — ответил Людвиг, повесил увесистую дорожную сумку на плечо и, дождавшись, пока открывающийся бортовой люк превратится в трап, спустился из салона на грунт.

Дородный турок, успевший выйти из машины, уже дожидался гостя.

— С прибытием в Авалон, милорд. Меня зовут Аджан Раис-Оглу, я служил мажордомом вашему дяде, его светлости Джозефу Илбриджу, и буду счастлив служить вам, милорд.

— А что так официально, Аджан? — спросил Людвиг, протягивая руку турку, — Здесь ведь далеко не Вестминстер, а скорее провинциальное поместье.