— Я соблюдаю субординацию и знаю свое место, — вкрадчиво ответил Раис-Оглу.

— Оставьте это, ладно? Если вам нравятся армейская субординация, обращайтесь ко мне просто «сэр», и достаточно. Мы договорились?

— Да, сэр. Как вам будет угодно, сэр. Сейчас вы можете отдохнуть в вашем замке, вот за стеной Авалона, слева восьмиугольная кровля, над ней ваш вымпел с лазурной гарпией. Завтра утром другие лорды ждут вас в Палате Великого Собрания, сэр, такова традиция.

— Так, — Людвиг кивнул, — Значит, завтра утром я съезжу туда из уважения к традиции, а сейчас я бы хотел поехать в поместье. Я прилетел, чтобы побыть на природе, а не чтобы торчать в городе. Последнее я мог бы делать, не пролетая несколько тысяч километров.

— Воля ваша, сэр, но…

— Что — но? Какие-нибудь формальности по прибытии?

— Никаких формальностей, сэр, но возможно, вам лучше сначала поговорить с Лордом Поулом Грейвером, канцлером. Он рассказал бы вам о специфике устройства жизни в Авалоне, чтобы вы не слишком удивлялись. Тут действительно есть специфика, сэр.

— Аджан, говорите прямо. Если мистер Грейвер просил меня зайти к нему по каким-то вопросам, то меня интересует: по каким? А если он не просил, то зачем к нему идти?

— Не обязательно идти именно к лорду Грейверу, сэр. Можно зайти к лорду Тейлору Маккэлху, который очень дружил с вашим дядей, лордом Джозефом Илбриджем…

— Какого черта, Аджан?! — вспылил Людвиг, — почему я должен обивать чьи-то пороги, прежде чем поехать в поместье, которое, как официально сообщил адвокат Джозефа, является моей собственностью по праву наследования, признанному законом?

— Мм… — турок замялся, — Прикажете ехать прямо в Эссом, сэр?

— Куда?

— В Эссом. Так называется унаследованное вами поместье, сэр.

— Да. А если мне необходимо знать какую-то специфику, то расскажите мне об этом по дороге. Судя по плану местности, который мне прислал адвокат, тут километров сорок, значит, около часа пути по здешним дорогам. Этого вам достаточно для объяснений?

— Да, сэр, — с некоторым опасением в голосе подтвердил Аджан Раис-Оглу.

Перед мажордомом стояла непростая задача: показать наследнику плантацию и виллу в поместье Эссом так, чтобы у того не случился шок. Было бы лучше, если бы Людвиг Илбридж согласился на предварительную беседу с Грейвером или Маккелхом или кем-то еще из лордов, но канцлер Грейвер строго запретил говорить, что такая беседа обязательна. А Илбридж-младший оказался упрямым, и… Бремя объяснений легло на Раис-Оглу.

— …Аджан! Почему рабочие на плантации ведут себя так странно? Эти поклоны…

— Традиционная благодарность, сэр. Вы дали им работу, и они вам вежливо кланяются.

— Я им ничего не дал, я тут вообще впервые.

— Но, вы наследник лорда Джозефа, сэр, и они относятся к вам с таким же уважением.

— А почему они работают ручными орудиями? По-моему, надо завезти сюда тракторы, культиваторы, или какие-нибудь агротехнические комбайны.

— Тут две причины, сэр. Во-первых, экологическая технология. Ваш дядя внедрил ее с целью улучшения качества урожаев. Во-вторых, вилланы слабо знакомы с техникой, и поэтому, для них привычнее работать старыми проверенными методами.

— А откуда эти рабочие, или вилланы?

— Из Бенгалии, сэр. Но многие молодые вилланы родились уже здесь.

— И что, они постоянно живут в таких хижинах из соломы?

— Да, сэр, это их традиционные хижины.

— А электричество и водоснабжение?

— Электричество и водопровод есть в центральной усадьбе, сэр, а вилланы используют колодцы. Это традиционно, и ваш дядя не считал нужным что-то менять.

— И сколько вилланов в поместье?

— Триста двадцать семь дворов, сэр. Я подготовил для вас отчет в виде презентации на компьютере. А если вы хотите посмотреть натурально, сэр то я могу проводить вас на любую плантацию, или предложить вам проводника из вилланов, — Раис-Оглу сделал хорошо рассчитанную паузу и добавил. — …Или проводницу. На ваш вкус, сэр.

Людвиг Илбридж перевел взгляд со сплошных однообразных пестро цветущих полей, тянущихся вдоль дороги, на турка-мажордома.

— Говорите прямо, Аджан.

— Если говорить прямо, сэр, то вы, как лорд, можете выбрать себе девушку. Совсем не обязательно надолго. Можно на время. Традиция это одобряет, а девушки будут рады вниманию с вашей стороны.

— Вот как? Вы хотите сказать, что лорд здесь пользуется такой всеобщей любовью?

— Да сэр. По традиции, если лорд взял какую-то девушку, ее семья получает подарки.

— Интересная традиция, — произнес Людвиг, стараясь сохранять спокойный тон, и ему, вроде бы, это удалось. Раис-Оглу ничего не заметил, и продолжал развивать мысль.

— …Если у девушки будет прибавление, семья получит дополнительные подарки…

— Минутку, Аджан, я правильно понимаю, что пожертвования дяди в адрес детского интерната на острове Малак-Буру, связаны с… Как вы сказали? «Прибавлением»?

— Да, сэр. До Малак-Буру недалеко, и там детский интернат при реформатской церкви, основанный еще во времена Голландской Ост-индской компании специально для…

— …Для «прибавлений», так Аджан?

— Да, сэр. Через четверть часа мы будем в усадьбе. Если хотите, я распоряжусь, чтобы накрыли стол, и чтобы сменой блюд занялись симпатичные девушки. Вы выберите ту, которая покажется вам достойной.

— Значит, я могу выбирать только из тех, которые назначены прислуживать за столом?

— Нет-нет, сэр. Вы можете выбрать любую в вашем поместье.

— Тогда, — сказал Людвиг, — пусть машину остановят около вот той группы рабочих. Я посмотрю на организацию их труда, и на девушек.

— Да, сэр. Сейчас…

Аджан Раис-Оглу наклонился вперед, и шепнул несколько слов водителю, показав ему рукой место для парковки. Джип свернул с дороги и остановился на краю поля. Людвиг Илбридж быстро вышел из машины и, обгоняя охрану, направился к вилланам, которые немедленно прекратили все свои дела и теперь стояли неподвижно, наклонив головы и опустив глаза. Ни мажордом, ни охрана, не догадывались о смысле действий молодого лорда, и полагали, что он занимается именно тем, о чем говорил: выбирает девушку. В действительности же Людвиг сейчас исследовал ситуацию, в которой оказался. Выбор девушки являлся лишь удобным поводом, чтобы посмотреть поближе на работников, а точнее — на стиль их поведения. Только крайне наивный человек мог поверить, что все наблюдаемые странности с поклонами и замираниями объясняются некой бенгальской традицией, а ручной труд примитивными орудиями — экологической технологией. Но Людвиг абсолютно не намерен был демонстрировать свою догадливость кому-либо из сопровождающих, поскольку подозревал, что его проверяют, и если он как-то НЕ ТАК отреагирует на некоторые вещи, то… Последствия могут оказаться фатальными. Дядя Джозеф отправился в лучший из миров внезапно, и не факт, что он хотел оставить это странное поместье Людвигу. Просто, юридические обстоятельства сложились таким образом, что права бенефициара по данному объекту через какой-то траст унаследовал ближайший родственник мужского пола. Если бы Людвиг знал, что здесь никакое не экологическое поместье, а плантация с рабами, то ноги бы его не было на Долаке, но… Узнал он об этом только прибыв на место. Не требовалось особой сообразительности, чтобы догадаться: свидетеля, настроенного недружественно и нелояльно, и к тому же владеющего значительным объемом информации, не выпустят живым из Авалона. Это слишком опасно для «лордов», владеющих долями в здешнем плантаторском бизнесе. Следовательно, задача Людвига убедить «лордов», что он «свой». А для этого…

…Людвиг остановился напротив девочки лет 12. Худенькое смуглое существо полутора метров ростом, одетое, как все здешние работники, в длинную серую рубашку из какого-то дешевого полотна, подпоясанную лентой из такого же полотна. Обуви нет (мажордом, если спросить, конечно, ответит, что это такая бенгальская традиция, ходить босиком).