Кардинал Бернар Жюст: А кто породил эту острую ситуацию, мсье Гамид? Разве не мусульмане утром 21 марта атаковали полицейский кордон, пытаясь прорваться на территорию молодежного кемпинга в Сен-Дени? Бросали бутылки с зажигательной смесью, поджигали автомобили, били стекла и кричали: «Смерть папуасам!»?

Гамид: Тогда, мсье Жюст, давайте мы вспомним, что было вечером 20 марта, после вашего очень недружественного по отношению к мусульманам выступления в этом кемпинге. Вспомним, как вы пили чай с папуасскими карателями, уничтожавшими мусульманское население на Тиморе. Для чего вы пригласили их сюда, и для чего в репортаж «France-2» было включено ваше дружеское общение с ними?

Кардинал Бернар Жюст:  Я не разделяю ваше мнение о недавней тиморской войне. Конечно, я не одобряю войну, но это не повод считать карателями воинов, которые сражались на стороне Восточного Тимора, где в основном католическое население, против мусульманского ополчения, которое вторглось с Западного Тимора.

Ришар Риво: Мсье Жюст, давайте не будем поднимать эту больную тему.

Жюст: Я бы ее не поднимал, но этого требует мсье Гамид.

Гамид: Я требую, чтобы была восстановлена справедливость. И не только я. Все мусульмане этого требуют!

Лейт-колонел Кавр: Для этого есть суд, а вы устраиваете вандализм на улице.

Гамид: Если бы кто-то плюнул в лицо вашему отцу, вы бы тоже пошли в суд, а не наказали обидчика на месте?

Кавр: Отцам нескольких тысяч погромщиков-мусульман кто-то плюнул в лицо?

Гамид: Рассказ папуасов-карателей, прозвучавший в эфире, это плевок в лицо всем мусульманам. Вы видели этот репортаж, мсье Кавр?

Кавр: Да. Рассказ был действительно несдержанный, но это не основание устраивать беззаконие в стране, где вы живете. Возможно, в Иране или Сомали, или еще в какой-нибудь исламской стране, это считается нормальным, но Франция - это не исламская страна, и здесь существует определенные законы. Они написаны для всех, и вам надо научиться их соблюдать. У вас претензии к «France-2»? Обращайтесь в суд.

Гамид: Мы уважаем французские законы, но наш первый закон – это коран.

Кавр: Это неконструктивная позиция, мсье Гамид. Если вы будете внушать ее вашим единоверцам, то им грозят крупные неприятности. Граждане нашей страны все более настойчиво требуют жестких мер по отношению к тем исламским общинам, которые принципиально нарушают закон. Вы можете исповедовать ислам, но не имеете права терроризировать граждан и гостей страны, даже если этого требуют коран и шариат.

Гамид: Это демагогия. Нас специально провоцируют. Нарушители закона не мы, а организаторы этого фестиваля. Они вынуждают нас к ответным действиям.

Жюст: К ответным действиям на что, мсье Гамид? Разве организаторы и участники фестиваля поджигали ваши автомобили и били стекла в ваших домах?

Гамид: Они воевали против ислама и с гордостью объявляют об этом по TV.

Кавр: Они воевали на Тиморе, и что? Чего конкретно вы требуете, мсье Гамид?

Гамид: Мы требуем, чтобы иностранные солдаты, стрелявшие в мусульман у отеля «Foret», были немедленно выдворены из Франции. Мы требуем, чтобы те делегации, которые сейчас в этом отеле, тоже были немедленно выдворены. Также, мы требуем немедленного прекращения передач CaRe-TV, разжигающего вражду к исламу.

Кавр: Первых два требования не имеют смысла. Эти делегации, и их охрана улетят послезавтра вечером, после закрытия фестиваля. А третье требование невозможно выполнить. Суб-лейтенант Мокко уже объяснил, как CaRe-TV выходит в эфир.

Гамид: Это снова демагогия вместо ответов по существу.

Ришар Риво (коротко переговорив по телефону): Мсье Жюст, извините, но у меня неприятная новость. Кто-то поджог ваш автомобиль на парковке около студии. Я поговорил с полисменом. Он хочет проехать с вашим шофером в департамент для выполнения формальностей. Вы не возражаете?

Жюст: А полисмен не сказал, насколько сильно поврежден автомобиль?

Ришар Риво: К сожалению, ваш автомобиль сгорел почти полностью.

Жюст: Что делать. Такова цена толерантности. Я не первый француз, попавший в подобную историю. Ришар, передайте пожалуйста полисмену мою просьбу: когда формальности будут выполнены, пусть подбросят моего шофера до дома. Обычно полиция идет навстречу таким просьбам. Я думаю, этот случай не исключение.

Ришар Риво: Да, мсье Жюст, конечно… (снова берет трубку).

Жюст: Скажите, Аттила, вы поедете из студии в «Foret», в Шатене?

Мокко: Да, Бернар. Могу вас подвезти, если это более-менее по дороге.

Жюст: Спасибо. Мне не просто по дороге, мне туда и надо. Поэтому я и решил вас попросить. Я надеюсь, с вашей машиной ничего не случится.

Мокко: По ходу, ничего. Во-первых, это все же, армейская квадра, а во-вторых, там дежурят Додо и Квэк. Они добрые и отзывчивые, но стрельба из пистолет-пулемета навскидку у них рефлекторная. Как бы, ничего личного, просто работа такая.

Жюст: Ну, что ж, познакомлюсь с добрыми и отзывчивыми людьми. Не возражаете против личного вопроса, Аттила?

Мокко: Aita pe-a… В смысле, нет проблем, Бернар.

Жюст: Кто вы по религии?

Мокко:  Я - maraero. Говоря по-вашему, полинезийский язычник.

Жюст: А как вы относитесь к христианам? К католикам?

Мокко: Обыкновенно. Другая религия. У меня дома соседи - океанийские католики. Дружим нормально. Римские католики не такие, как наши, но если никто никому не мешает, то пусть люди верят в тех богов, которые им нравятся. По-моему, так.

Жюст: А как бы вы отнеслись к визиту делегации римских католиков в Меганезию? Например, если бы в вашем городе состоялся фестиваль, аналогичный этому?

Мокко: Если без миссионеров и священников, то нормально. А чиновникам римской церкви к нам въезд запрещен. По ходу, вы в курсе. К нам на атолл Тарава приезжают католики-янки из Калифорнии. Дайвинг, сноркелинг, подводная охота... У нас это дешевле, чем у самих янки на Гавайях. Я понимаю, что без священников вам не очень интересно это устраивать. С другой стороны, у нас бы таких проблем не было. Ваших ребят никто бы не забросал бутылками с бензином и камнями. А нашим здесь у вас приходится торчать в форте за баррикадами. Не зачетно вышло. Не цивилизованно.

Жюст: Я еду сегодня в отель «Foret», в частности, чтобы извиниться перед вашими ребятами. То, что происходит, это позор для нашей страны. Я скажу это сегодня, в выступлении по CaRe-TV. Ваши ребята обещали мне четверть часа эфира.

Ришар Риво: Мсье Жюст, вы уверены, что это законно?

Жюст: Мой адвокат сказал, что это спорно, но в любом случае, по его словам, это не слишком серьезное нарушение. В худшем случае, мне грозит штраф до тысячи евро. Значительно меньше стоимости моего автомобиля, который сожгли мусульмане.

Гамид: Откуда вы знаете, что это сделали мусульмане?

Жюст: Давайте спросим Ришара, который разговаривал с полисменом. Ришар…?

Ришар Риво: полисмен сказал, что камера видео-наблюдения зафиксировала поджог, совершенный арабскими подростками. Мне неприятно это говорить, но это факт.

Жюст: Да - как и тысячи таких же поджогов… Вы смотрите на часы, Ришар? Как я понимаю, что время эфира истекает. Мне кажется, мы успели прояснить истинное положение дел для зрителей, которые смотрели эту передачу. Спасибо

-------------------------------------------------

…

На ферме Карпини на Алофи, тем временем, обед подошел к стадии десерта.

Хаген Клейн, проглотив кусочек охлажденного мангового пудинга, произнес:

- Двадцать фунтов против селедочного хвоста, что поп сам нанял шантрапу, чтобы вовремя подпалить свою тачку. Через посредников, ясное дело.

- Еще двадцать фунтов, что муллу Гамида тоже нанял он, - сказала Люси.

- Попробуй детализировать свою версию, - ответила Чубби, закурив тонкую сигару из листа трансгенной кукурузы (вкусовой имитации табака), - думай, как заказчик.

- Ну, если как заказчик, то я бы завербовала Гамида, а дальше, всю мелкую шантрапу нанимала бы через него. Чтобы без лишних контактов с другими посредниками.