— Я бы готов был дважды объехать с ним вокруг света! — энергично воскликнул Честер. — В пароходе — наше счастье, мой мальчик. Разве моя вина в том, что все шкиперы и судовладельцы этих островов у берегов Австралии оказались болванами! Однажды я три часа говорил с одним парнем в Оклэнде. «Пошлите судно, — сказал я, — пошлите судно. Я отдам вам даром половину первого груза для того, чтобы начать дело». А он говорит: «Я бы на это не пошел, даже если бы ни одного местечка не осталось, куда можно послать судно».

Настоящий идиот, конечно. «Скалы, — говорит, — течения, нет якорной стоянки, приставать приходится к крутому утесу… ни одно страховое общество не пойдет на такой риск… за три года не удастся погрузиться». Болван! Я готов был на колени перед ним упасть. «Но посмотрите же на дело, как оно есть, — сказал я, — к черту скалы и штормы! Разве не видите, что это за дело? Ведь там гуано! Говорю вам, в Квинслэнде владельцы сахарных плантаций будут за него драться на набережной…» Но что поделаешь с такими дураками?.. «Это, — говорит, — одна из ваших шуток, Честер…»

Хорошая шутка. Я чуть не заплакал. Вот спросите капитана Робинсона… Был еще один судовладелец в Веллингтоне — толстый парень в белом жилете. Тот думал, кажется, что я хочу его надуть. «Не знаю, какого дурака вы ищете, — сказал он, — но я сейчас слишком занят. До свидания». Мне хотелось схватить его обеими руками и вышвырнуть из окна его собственной конторы. Но я этого не сделал. Я был кроток, как викарий. «Подумайте об этом, — сказал я, — подумайте. Я зайду завтра».

Он проворчал, что его целый день не будет дома. На лестнице я готов был от досады колотиться головой об стенку. Капитан Робинсон может вам подтвердить. Ужасно было думать, что такое прекрасное гуано пропадет даром, а ведь оно бы могло черт знает как поднять цены на сахар. А в Брисбене, куда я отправился, чтобы сделать последнюю попытку, меня назвали сумасшедшим. Болваны! Я нашел только одного здравомыслящего человека — извозчика, который меня возил по городу. Думаю, он когда-то знал лучшие времена. Эй! Капитан Робинсон! Помните, я вам рассказывал об извозчике в Брисбене? Парень поразительно умел схватить сущность дела. В один момент! Прямо удовольствие было с ним разговаривать. Как-то вечером, после дьявольского дня, проведенного с судовладельцами, я почувствовал себя так скверно, что сказал: «Я должен напиться. Идем.

Я должен напиться, иначе я сойду с ума», — «Я с вами, — говорит он, — вперед!» Не знаю, что бы я без него делал. Эй! Капитан Робинсон!

Он ткнул в бок своего партнера.

— Хи-хи-хи! — засмеялся старец, бесцельно глядя в пространство; затем недоверчиво посмотрел на меня своими тусклыми, грустными глазами. — Хи-хи-хи!..

Он тяжело оперся о зонтик и уставился в землю. Полагаю, нечего вам говорить, что я несколько раз пытался уйти, но Честер пресекал всякую попытку, попросту хватал меня за китель.

— Одну минуту. У меня есть одна идея.

— Что еще там за идея у вас? — крикнул я наконец, не выдержав. — Если вы думаете, что я войду с вами в компанию…

— Нет, нет, мой мальчик. Слишком поздно, даже если бы вы и захотели. У нас есть пароход.

— У вас есть призрак парохода, — сказал я.

— Для начала и он будет хорош… Мы не занимаемся высокопарными бреднями. Этого у нас нет. Что вы скажете, капитан Робинсон?

— Нет! Нет! Нет! — прокаркал старик, и голова его затряслась с какой-то свирепой решимостью.

— Кажется, вы знаете этого молодого человека? — сказал Честер, кивая в ту сторону, где давно уже скрылся из виду Джим. — Мне говорили, что он обедал с вами в «Малабаре».

Я отвечал, что это так. Тогда он заявил, что и сам любит широко пожить, но в настоящее время вынужден беречь каждый пенни…

— Деньги нужны для дела! Не так ли, капитан Робинсон? — сказал он, выпрямляясь и расправляя свои щетинистые усы.

А «известный Робинсон», покашливая, впивался в ручку зонтика и, казалось, вот-вот готов был рассыпаться в кучу старых костей.

— Видите ли, все деньги у старика, — конфиденциально шепнул Честер. — Я все просадил, стараясь наладить это проклятое дело. Но погодите. Скоро настанут хорошие времена…

Он как будто удивился, заметив, что я проявляю признаки нетерпения, и воскликнул:

— Ах, черт возьми! Я вам рассказываю о величайшем предприятии, какое когда-либо замышлялось, а вы…

— У меня назначено свидание с одним человеком, — кротко пояснил я.

— Ну, так что ж? — спросил он с неподдельным изумлением. — Пусть он подождет.

— Именно это я и заставляю его сейчас делать, — заметил я, — Вы лучше мне скажите, чего вы от меня хотите.

— Купить двадцать таких отелей, — бормотал про себя Честер, — со всеми жильцами…

Неожиданно он поднял голову.

— Мне нужен этот молодой человек.

— Не понимаю, — сказал я.

— Он никуда не годится, не так ли? — резко спросил Честер.

— Я этого не знаю, — возразил я.

— Как… да ведь вы сами говорили, что он это принимает близко к сердцу, — пояснил Честер. — По моему мнению, парень, который… Во всяком случае, толку от него мало; но, видите ли, я как раз ищу сейчас человека, и я могу сделать предложение, которое ему подойдет. Я дам ему работу на моем острове.

Он внушительно кивнул головой.

— Я собираюсь отправить туда сорок китайцев… хотя бы мне пришлось их украсть. Должен же кто-нибудь возделывать гуано. О, я решил устроить все как следует: деревянный барак, крыша из листового железа… Я знаю одного человека в Хобарте, который согласится ждать полгода уплаты за материалы. Я это сделаю, клянусь честью. А затем — снабжение водой. Нужно будет поискать кого-нибудь, кто бы дал мне с полдюжины старых железных резервуаров для дождевой воды. Я готов дать ему место. Назначу его первым надсмотрщиком за кули. Прекрасная идея, не правда ли? Что вы на это скажете?

— Да ведь в Вельполе по нескольку лет не бывает дождя, — сказал я, слишком изумленный, чтобы смеяться. Он закусил губу и, казалось, разозлился.

— Вздор! Я что-нибудь там для них придумаю… или буду доставлять воду. К черту! Не в этом дело.

Я молчал. Перед моими глазами неожиданно встала картина: Джим на залитом солнцем скалистом острове стоит по колена в гуано; пронзительные крики морских птиц; раскаленный добела шар солнца над головой; пустынное небо и пустынный океан, спаянные жаром до самого горизонта.

— Я бы злейшему своему врагу не посоветовал… — начал я.

— Что вы? — вскричал Честер, — я бы назначил ему хорошее жалование… Конечно, когда дело наладится. А работа пустячная; в сущности — ничего не делать. Будет расхаживать с двумя шестизарядными револьверами у пояса… Имея при себе два револьвера, он может не бояться сорока кули: ведь он будет единственным вооруженным человеком! Дело значительно лучше, чем кажется. Я хочу, чтобы вы помогли мне его уговорить.

— И не подумаю! — крикнул я.

Старый Робинсон уныло поднял на секунду свои тусклые глаза. Честер посмотрел на меня с бесконечным презрением.

— Значит, вы бы не стали ему советовать? — медленно проговорил он.

— Конечно, нет, — ответил я с негодованием, словно он просил моей помощи кого-то убить. — Кроме того, я уверен, что он не согласился бы. Он сильно подавлен, но, поскольку мне известно, — в своем уме.

— Ведь он действительно ни на что не годен, — вслух размышлял Честер. — Мне он как раз подошел бы. Если бы вы только могли брать вещи, как они есть, вы бы поняли, что это дело — для него самое подходящее. Да ведь это единственный в своем роде случай!

Вдруг он рассердился.

— Мне нужен человек. Слышите?..

Он топнул ногой и неприятно усмехнулся.

— Во всяком случае, я могу поручиться, что остров не затонет… а парень, кажется, на этот счет чувствителен.

— До свидания, — коротко сказал я.

Он посмотрел на меня так, словно я был круглым идиотом.

— Пора нам в путь, капитан Робинсон! — заорал он вдруг в самое ухо старика. — Эти гвебры нас ждут, чтобы заключить сделку.