По дороге из театра Тамара рассказала мне, что ей вспомнилось в тот самый момент. На следующий день она бы уже не рассказала. А здесь актриса сделала с ней то, что могут сделать только искусство и любовь. Тамаре захотелось рассказать все, ей надо было рассказать все.

Это было на первом курсе. Весной она познакомилась с одним из выпускников. Она и раньше его приметила, этого парня, когда смотрела встречи институтской баскетбольной команды на первенство вузов. Он был в очках, очень стеснительный и неловкий. Но потом, когда он вышел на площадку, оказалось, что он хорошо тренирован, ловок и быстр. Играл он, не снимая очков, и это казалось странным. Однако играл он не хуже других, а порой очень умно и хитро. Тамару по-прежнему увлекал «баскет», и она стала заниматься в институтской секции. Они встречались на тренировках. Игорь приходил раньше, снимал очки и тщательно протирал их. Тогда Тамара видела, какие у него круглые и выпуклые глаза. Потом он надевал очки, усаживался на низкую гимнастическую скамейку и смотрел на их тренировку. Он всегда носил с собой какие-то книги и клал их рядом. Потом они разговаривали.

Это случилось поздней весной. Первокурсники уже кончили занятия и собирались ехать на три недели в колхоз. А у выпускников начинались государственные экзамены

Тамара говорила, часто останавливаясь, сбиваясь, то возвращаясь к рассказанному, с массой подробностей, казавшихся ей важными, а вернее всего, помогавшими вспомнить важное и дававшими передышку.

Из колхоза Тамара вернулась в Москву и еще две недели провела у подруги на даче. Об Игоре она не думала в это время. Нет, конечно, думала, если честно говорить, но в потоке весны, чудного лета и общего счастливого состояния. В этот свой второй приезд Тамара зашла в институте в профком (тут она подробно рассказала о своих отношения с профоргом, а я знал, что она готовится перейти к главному и дает себе последнюю передышку, чтобы собрать с духом). Ну вот, Игорь подошел к ней и пригласил на выпускной вечер.

Тут я понял, что начинается главное и, чтобы помочь Тамаре, сделал равнодушное лицо и стал смотреть на прохожих и на троллейбусы.

Выпускной вечер был очень хорошим, и Тамара представляла себе, какой будет их выпускной вечер, и было печально. (Она все-таки сделала еще одну передышку)

Она танцевала с Игорем и пела. Потом он ее угощал конфетами, и ей было приятно, что в числе тостов, сказанных деканом его факультета, был тост и за Игоря. В общем ужасно хорошо, и когда часов в двенадцать они с Игорем вышли в парк, то оказалось, что ночь такая светлая, как нарочно луна, белые стволы, и все неопределенно, и не поймешь Москва это или не Москва. На ней было белое платье, ночью белое выглядит тоже необычно. И тут Игорь поцеловал ее крепко и долго. Тамара ответила ему, и они пошли по дорожке. Он цепко держал ее под руку, вплетая свои

пальцы в ее пальцы. Они шли, говоря о пустяках. Потом Игорь обнял ее и еще раз поцеловал, опять долго, ей даже нехорошо стало, и сказал, что не худо бы посидеть, но скамеек кругом не было…

Потом она замолчала, а возле самого дома сказала: «Напрасно я вам все это рассказала».

Я выхожу на платформу Коломенское сажусь в пустой вагон ночной электрички. От яркого света белых ламп он кажется еще более пустым. Через пятнадцать минут Павелецкий вокзал… два с половиной года прошло со времени моей первой поездки. Смешная была девочка. (Все картины мне очень понравились…). Тогда искусство рябило перед ее глазами, и эту рябь она принимала за сущность. Теперь она поверяет искусством свою жизнь, задает ему вопросы… Искусство до такой степени наводит ее на размышления о себе, она так полно уходит в свои переживания, что и не различает порой качеств самого искусства. Ведь вот актриса набором маленьких жизненных точностей, рассыпанных по роли, подкупила ее, и Тамара не заметила слишком большой сделанности образа, душевного холодка. А сцена с пьяными, так потрясшая ее. Она не увидела, что актеры, игравшие пьяных, сделали из своего выхода концертный номер, вне стиля спектакля. Они «пережали», переиграли и очевидно разошлись с актером, игравшим Сергея, с его сдержанной и строгой манерой. Не заметила она ни излишней многозначительности, ни заурядности некоторых героев.

Но что из того?

Иркутская история для Тамары — сегодня самый лучший спектакль. Он вызвал в ней душевную сумятицу. Она примерила эту историю «на себя», определила «как надо» и «как не надо», поняла, что была права.

Она стала задумываться. И тянется теперь к искусству, которое уводит к раздумьям. О композиторе, которого чувствует, говорит без раздражения. Я и другие люди, которым он нравится, уже не кажутся ей заговорщикам решившими подурачить кого-то.

Может быть, она никогда не почувствует (не поймет — как она говорит) «пестрые» картины, возле которых спорят, и сонаты Прокофьева останутся ей чужды. Что из этого. Искусство для нее теперь желанно, в нем много неведомого и до конца его не познать. Но жизнь без него уже немыслима, это не жизнь — прозябание…

Будет или не будет? Да идти нет?

А если будет, то что все это значит? Может быть, здесь какие-нибудь посторонние влияния? А если не посторонние влияния, то что это — причина или следствие?

Двое сотрудников возятся с пробирками. В пробирках — икра какой-то рыбы. Ее будут испытывать на «установке». Так называют ее сотрудники — «установка». Ничего грандиозного в ней нет, хотя ее электромагнит, сразу бросающийся в глаза своими тяжелыми, массивными пальцами, очень велик; все дело в электронике, которой, она набита. Не рассказывать, в чем сущность опыта. давно замечено, в пересказе неспециалиста теряется значительная часть научного содержания, да и важно сейчас другое: важно, чтобы вы заразились настроением, захватившим меня в те минуты. Знал я об опыте мало. Лишь то, что успели рассказать сотрудники за полчаса до начала.

Было замечено, что некоторые биологические организмы, помещенные в «установку», обнаруживают электромагнитные колебания. Их записывает движущаяся лента прибора.

Современная биофизика доискивается физического смыла процессов, происходящих в живой клетке. Не исключено, что электромагнитные силы, имеющие столь важное значение в природе и так универсально используемые человеком, что эти самые электромагнитные силы играют ню роль и в процессах, происходящих внутри клетки, внутри молекул, составляющих простейшие и сложнейшие живые организмы — от инфузорий до человека. В таком случае живая клетка — электрическая система природы. Это возможно объяснит многие изменения, в клетке. Или хотя бы сделать еще один шаг к объяснению.

А может быть, все это не так, и электромагнитные колебания лишь результат каких-то отдельных процессов живой клетки или даже побочные явления? Или и того больше иллюзия экспериментаторов, что так часто случается в жизни… Что же отрицательный результат — тоже результат, по крайней мере наука будет знать, что в этом направлении ничего нет — пустота.

И это все, что знал я перед началом опыта.

Установка гудела. Поблескивали разноцветные термосы, гасли и зажигались глазки приборов. Двое сотрудников готовили пробирки с икрой; Икру взяли на различных стадиях после ее появления на свет. Через час, через полтора, через два часа и так далее.

Зачем? А вот зачем. В икре после того, как она оплодотворена, начинается процесс зарождения новой жизни. Вначале он идет медленно, как бы скрытно, потом обнаруживает себя решительнее. Биологи (эти двое в белых халатах были биологами) знали, что развитие зародыша начинается в пятом часу. И важно было проследить, сопровождается развитие оплодотворенной икринки электромагнитными процессами. А если сопровождается, то естественно было ждать, что икринки пятого часа дадут заметное усиление электромагнитной деятельности.