И то, что действия противника скорее всего будут направлены не только против пилотов, находящихся в воздухе, но и на бортовую навигационную аппаратуру, радиоэлектронные устройства, которыми оснащены боевые самолеты, тоже не новость. И что пилоты должны проявлять в полетах максимум внимания и отваги, особенно в непредвиденной ситуации, — этому обстоятельству также немало отводится времени в период армейской учебы, и в особенности при подготовке летного состава.
С той минуты, как подполковник Тарчевский ознакомился с информацией, полученной от армейской контрразведки, о предполагаемой диверсии вражеского агента Альфы, он все больше стал думать об ответной операции: «Ждать, пока Альфа начнет действовать, или предупредить, заранее расстроить его акцию? Если так, то как это сделать, чтобы не спугнуть вражеского агента?»
Реактивный самолет поручника Збышека Сосновского медленно двигался по взлетно-посадочной полосе. Пилот уже не чувствовал обжигающих солнечных лучей, ибо включенный в кабине кондиционер позволял забыть о жаре, стоявшей за бортом. Только что взлетел истребитель Казика Магурского.
За Збышеком полетит Тадеуш Бараняк.
— Восемнадцатый, на старт! — послышалась команда в гермошлеме Збышека.
— Восемнадцатый вас понял!
Серебристый «миг» медленно выкатился на взлетную полосу. Збышек опустил на гермошлеме козырек, поправил кожаные перчатки.
— Я Восемнадцатый, разрешите взлет!
— Восемнадцатый, я вас понял. Подождите со взлетом! — послышался знакомый голос диспетчера.
Звучали успокаивающие звуки радио, в кабине было прохладно, самолет дрожал, готовый к взлету. «А Казик отлично стартовал, — подумал Збышек. — Чувствуется рука опытного летчика. Что это говорил о нем сегодня утром Тадек Бараняк? Может, у него была неисправна бортовая фотокамера? Или слишком высокая температура в фотолаборатории повлияла на качество снимков?» В кабине истребителя, заполненной всевозможными измерительными приборами и радиоэлектроникой, даже события сегодняшнего утра казались пилоту далекими и блеклыми. Все, что не касалось предстоящего полета, отошло на второй план.
— Восемнадцатый, вам разрешается взлет! — прозвучал в гермошлеме Збышека голос диспетчера.
— Восемнадцатый вас понял, выхожу на старт!
Пилот почти автоматически выполнял свои обычные функции. Движения его рук были так слаженны, что не было необходимости следить за последовательностью выполнения пилотских обязанностей. Собственно говоря, так и должно быть у каждого военного летчика. Пилот должен концентрировать свое внимание на показателях приборов. Непредвиденные обстоятельства на старте, в полете или при посадке могут возникнуть так неожиданно и молниеносно, что пилоту почти не остается времени на размышление. В этой ситуации его реакция должна быть автоматической, а решение — мгновенным.
Истребитель-перехватчик набирал скорость. Невидимая сила вдавливала Збышека в пилотское кресло. Секунды растягивались так, как не бывает на земле.
В гермошлеме послышался знакомый голос руководителя полетов:
— Восемнадцатый! Курс — сто семь. Высота — пять двести.
— Восемнадцатый вас понял!
Пилот Сосновский получил учебно-боевое задание: лететь на перехват цели, которая находилась на средней высоте — между четырьмя и десятью тысячами метров.
Руководитель полетов Франек Сцещняк вывел его самолет на рубеж, отдаленный от цели не более чем на шесть километров.
В тот момент, когда Збышек поймает «противника» на прицел бортового радиолокатора, последует выстрел управляемой ракеты, несущей в себе пучок лучей, поражающих цель на большом расстоянии. Это идеальное оружие применяется при ясной погоде и относительно неплохой видимости. В случае же облачности, снега или дождя пилот может применить в бою ракеты, которые реагируют в полете на инфракрасные излучения.
Ракеты «мига» способны поражать любую цель противника, даже если он попытается при помощи противоракетного устройства отклонить эти ракеты с трассы полета, применив специальный защитный заслон, или ускользнуть при помощи неожиданного маневра.
Збышек посмотрел на бортовые приборы: они показывали, что истребитель достиг заданной скорости и высоты.
— Восемнадцатый! Сто восемь, — послышалось в гермошлеме.
— Восемнадцатый вас понял. Сто восемь!
— Держи пять триста!
— Есть, держать пять триста!
Збышек повторил поданные команды наземной службы, перенес их на пульт управления, внимательно посмотрел на стрелки измерительных приборов. Если бы он смог глянуть сейчас вниз, то увидел бы серо-зеленые волны Балтики и песчаные берега, вьющиеся светлой нитью.
Ярко-красным светом просигналил один из главных приборов, размещенных около индикатора бортового радиолокатора, на уровне глаз пилота. Этот прибор предостерегал летчика, что его самолет находится в зоне действия радиолокатора «противника» и становится целью для поражения.
Этот пульсирующий красного цвета сигнал информировал также о том, что автоматически включились особые устройства, создававшие помехи действию «противника» и прикрывавшие самолет электронным щитом.
Збышек передал по радио на командный пункт шифрованную информацию о создавшейся ситуации.
Вместе с боевыми самолетами в учениях принимали участие и ракетные войска, которые также должны были показать свою боевую выучку, быстроту и слаженность расчетов при пуске ракет, и главное — точное поражение целей «противника» во взаимодействии со штурмовой авиацией.
Збышек внимательно осмотрел приборы, на своем «миге», проверил переключатели, но пульсирующий ярко-красный сигнал не угасал.
Может быть, наземная служба контроля в учебных целях посылала специальные радиосигналы, чтобы воспрепятствовать связи пилота с командным пунктом? Или делалась попытка вывести из строя радиоэлектронные устройства, в том числе бортовой компьютер, который помогал пилоту решать свои навигационные или боевые задачи?
Збышек послал условный радиосигнал наземной навигационной службе, что в ближайшие секунды он вынужден будет перейти на аварийный канал связи. Подобный радиосигнал немедленно включал на КП автоматическую аппаратуру, регистрировавшую полосы частот и спектры поданных радиосигналов, которые были приняты бортовыми приборами самолета Збышека за действие «вражеского» радиолокатора. Через несколько секунд будет известно, авария ли это на каком-либо из радиопередатчиков на КП или же исключительно «вражеское» радиолокационное проникновение, которое может представлять реальную угрозу боевому самолету.
Хотя в данный момент все это происходило во время летно-тактических учений, однако никто из пилотов и персонала наземной службы не забывал, что каждый полет является приближенным к боевым условиям и требует точного выполнения уставных требований.
Поэтому вполне возможно, что из навигационного центра КП было дано распоряжение привести в действие один из учебных вариантов, чтобы проверить реакцию пилота в неожиданной, а в бою весьма возможной, ситуации.
После соответствующей обработки выявленных радиосигналов было получено неожиданное подтверждение: это было действие «вражеского» радиолокатора.
Одновременно в гермошлеме Збышека раздался голос неутомимого Франека:
— Восемнадцатый, внимание! Даю координаты цели…
Франек с земли вел машину Збышека по оптимальной прямой, которая должна пересечься с целью, «нарушившей» воздушную границу Польши.
Збышек включил бортовой радиолокационный прицел. Перед ним, на уровне глаз, загорелась красная рамка, разделенная на небольшие квадраты.
Пилот снял с предохранителя устройство для пуска ракет, расположенное в рукоятке рычага управления. Этим движением он подготовил также кинокамеру, которая зарегистрирует для оценки судейской комиссии все его действия как пилота.
Но все-таки сейчас главным для Збышека было расстояние его самолета от атакуемого объекта и результат, который был бы достигнут при боевом выстреле ракетой по цели «противника».