— Восемнадцатый! Две двести от цели, — послышалась команда с земли.

— Вас понял. Приступаю к пуску ракет! — ответил пилот.

Однако не слышно было характерного пронзительного визга отрывающихся из-под крыльев самолета боевых ракет, ибо это была условная атака объекта «противника».

— Восемнадцатый! Отлично! Цель поражена! Подаю курс повторный.

— Вас понял, все понял! — радостно воскликнул Збышек.

«Если у него и дальше так же успешно пойдут полеты, то и по теоретическим знаниям он получит высокие оценки судейской комиссии. Ведь теоретическая часть основывается на знании тактики противника и его средств поражения, которыми он может воспользоваться в бою. А в этом Збышек отлично ориентируется, — размышлял Франек. — Ему известны все типы самолетов и ракет. Он помнит их боевые характеристики, хорошо ориентируется в данных, записанных в памяти компьютера. Благодаря всему этому он в состоянии поставить точный вопрос, на который через несколько секунд электронно-вычислительная машина даст соответствующий ответ. Ему известны основные электронные ловушки и хитрости, которые может поставить противник…»

— Восемнадцатый! Курс сорок три, высота две тысячи! — подал новую команду Франек.

— Вас понял! Ложусь на указанный курс! — машинально ответил Збышек.

Умение одновременно наблюдать за несколькими десятками индикаторов многочисленных бортовых приборов, ориентироваться в сложном оборудовании боевой машины и быстро принимать решение — все это должно быть в крови авиатора. Колоссальное значение имела при этом та высокая степень знаний летного дела, полученных молодыми пилотами во время их учебы в авиационном училище в Демблине, а также приобретенных за годы службы в авиаполку, где наряду с усовершенствованием знаний авиатехники повышалась и квалификация военных летчиков.

Почти каждый год появлялась новая боевая техника, более совершенные устройства и приборы, происходила модернизация устаревшего оборудования.

Все это делало жизнь военных летчиков увлекательной и романтичной, и они не могли пожаловаться на отсутствие разнообразия и возможности показать свои растущие способности.

— Восемнадцатый! Курс сорок два, высота две тысячи! — послышалась команда из центра управления.

— Вас понял! Выполняю! — ответил Збышек.

Таким образом, полученные в авиационном училище теоретические знания и практическая служба в авиаполку давали возможность пилоту стать первоклассным военным летчиком.

Однако научно-технический прогресс, в том числе и в военной авиации, требовал от каждого пилота и всего персонала летной и наземной службы повседневного совершенствования своих специальных знаний, боевой выучки, овладения тактикой современного воздушного боя, повышения идейно-теоретического уровня ориентации в международной обстановке и знания своего потенциального противника. Это являлось основной задачей офицеров и рядового состава войск противовоздушной обороны Польши.

Збышек приподнял козырек гермошлема. Над его головой простиралось чистое, прозрачно-голубое небо. Это было сказочное зрелище после тех минут, когда все внимание пилота было сконцентрировано лишь на показателях многочисленных приборов.

На следующий день Збышеку предстояло продемонстрировать на своем «миге» учебный бой над полигоном в трудных условиях штурмового налета. Он должен будет применить в этом бою по объектам «противника» ракеты и атаковать цементными бомбами.

Збышек вспомнил историю, происшедшую с Казиком Магурским. Дело было не в фотокамере. Досадная ошибка пилота случилась по вине механика, который не доложил командованию части о его вылете на запасном истребителе. Интересно, что решила судейская комиссия? Видимо, не засчитала ему нескольких очков, поскольку он лишился почетного места в авиаполку.

Можно представить себе, какое гнетущее состояние было у механика, который допустил оплошность и лишил своего пилота права защищать свой прежний титул «мастер воздушного боя».

Збышек вспомнил, как тяжело переживал когда-то подобную историю техник по вооружению его авиаотряда. Он загрузил тогда многозарядный барабан, согласно полученному приказу, только тремя ракетными снарядами, спутав последовательность загрузки.

Збышек Сосновский тогда в установленное время появился над полигоном, отыскал цель, направил на нее свой штурмовик, нажал на пусковую кнопку, и… ракеты остались на месте.

Потом он сделал второй заход над полигоном, что разрешалось условиями учений. Повторно нажал на пусковую кнопку — и снова тишина.

Может быть, необходимо было подольше подержать нажатую кнопку пуска, тогда барабан успел бы провернуться необходимое количество раз и ракетный снаряд оторвался бы и накрыл цель? Однако Збышек не сделал этого и, не выполнив учебного задания, приземлился на аэродроме уверенный, что случилась авария. Истинная причина срыва бомбометания была немедленно выяснена компетентными специалистами. На разборе его механик сидел красный как рак.

Збышеку было позволено тогда командованием полка повторить учебно-тренировочный полет над полигоном с тем же заданием. Его штурмовик точно вышел на цель, которая была заранее перемещена в другое место. В течение секунды он обнаружил замаскированные бункеры, направил на них самолет и выпустил ракеты. Цель была поражена.

— Восемнадцатый! Держись курса, высота — десять! — прозвучал в гермошлеме голос руководителя полетами.

— Вас понял!

На экране радиолокатора Збышек заметил другие самолеты, выполнявшие учебные полеты в этом же районе. Видимо, где-то здесь и Казик Магурский, стартовавший немного раньше Збышека. Сейчас и он летит тем же самым курсом, указанным с КП.

«Нет, этот Казик у меня положительно не выходит из головы! — подумал с раздражением Сосновский. — И зачем именно на его яхте я увидел Каролину! Хорошо бы как-нибудь пригласить ее покататься на лодке, но будет ли это порядочно по отношению к Казику? И примет ли Каролина мое предложение?» — продолжал размышлять Збышек.

Снова включился бортовой сигнализатор, предупреждающий о «вражеском» пеленгаторе. Не его ли электронное проникновение в зону учений стало причиной возвращения самолетов другой, а не ранее принятой воздушной трассой?

— Я — Восемнадцатый! Докладываю: попал в зону пеленгатора противника!.. — Збышек назвал свои координаты.

— Восемнадцатый! Вас понял. Держи курс шестьдесят шесть! Перехожу на прием, — отозвался КП.

— Указание принял!

Итак, возвращение на аэродром предстояло более короткой трассой. «Благополучно ли произведу посадку, и вообще, доволен ли я своим полетом?» — подумал Збышек.

По его оценке, стартовал он неплохо: уверенно и быстро совершил взлет, набрал скорость, вышел на указанный курс, достиг предельной высоты. Кажется, добился первых эффективных результатов: вышел за два километра от цели. А динамика атаки? Наверняка хорошая. Быстро и уверенно достиг полигона, определил точное расстояние до объекта «противника», выпустил ракету, проверил точность попадания и лег на обратный курс. Что же касается технического оборудования самолета и работы его бортовых систем, то они заслуживали максимальной оценки судейской комиссии. Теперь осталось только благополучное приземление.

Збышек был уверен в себе, он уже неоднократно с большим мастерством сажал свою боевую машину как днем, так и ночью, на сухой или заснеженный бетон взлетно-посадочной полосы; тренировался также сажать самолет в аварийной ситуации на обычном клочке твердой земли.

Сразу же после приземления Збышек, как и другие летчики, направился в информационный пункт, где висела доска показателей с именами пилотов и количеством очков, завоеванных ими во время учебных полетов.

В этот момент Збышеку пришла в голову неожиданная мысль: если Казик Магурский принимает участие в групповых полетах, защищая честь своего полка, то почему тогда он стартовал в одиночку перед его взлетом? Выполнял боевое задание по перехвату цели? Для чего? Может быть, судейская комиссия изменила свое решение, заранее присудив ему положенные очки? Несмотря на его прошлые ошибки?…