— И за этим ты просил меня остаться?

— Взгляни на них…

— Но это глупо!

— И все же посмотри их, Элис.

На первых снимках были виды саванны. Крокодил, греющийся на солнце, смешной кабанчик, уставившийся маленькими бусинками глаз прямо в объектив. Несколько жирафов посреди зарослей акации, чуть-чуть не в фокусе.

Элис вопросительно взглянула на Берта.

— Не очень удачно, правда?

— Да, могло быть получше.

— Это так важно, чтобы я смотрела их сейчас?

— Смотри дальше и все поймешь. Странная настойчивость была в его голосе.

Она взяла следующую фотографию. Артур и Мэгги улыбались, глядя прямо ей в лицо. Другой снимок. Элис и Клайд. Он пытается обнять ее, выражение ее лица ясно говорит, что это ей, по крайней мере, неприятно.

Девушка взглянула на Берта, заметив в его глазах внимание и тревогу. И снова углубилась в фотографии, стараясь просмотреть их побыстрее, как вдруг вскрикнула от неожиданности. Слон. Разъяренный слон с поднятым хоботом, готовый вот-вот ответить на беспокойство, которое ему причинили люди.

Далее шла серия снимков с довольно размытым изображением. Артур и Клайд размахивают поднятыми руками. Элис тянет их прочь от слона, пытаясь утихомирить. Ее рот полуоткрыт, видимо, она кричит, предупреждая об опасности. И наконец последнее фото — Саймон, заслонивший мужчин от разгневанного слона своим телом.

— Твоя подруга Мэгги снимала это, — сказал Берт.

— Я не помню.

Губы Элис сжались. Она сидела на софе, безжизненно опустив руки на колени. Фотографии выпали из ее тонких пальцев и веером лежали на полу. Никто из них не предпринял попытки собрать их.

— Да, должно быть, Мэгги сделала эти снимки… Я не помню.

— Ты была слишком занята происходящим. Клайд и Артур явно провоцировали животное. Ты делала все, чтобы остановить их. Однако твоя сумасшедшая подружка, несмотря на опасность, продолжала щелкать фотоаппаратом. Саймон не в состоянии был остановить слона. И тогда он бросился на защиту этих кретинов… И все это ради каких-то нескольких фотографий. Невероятно.

— Но я все же не понимаю… Что ты собираешься делать с ними? И где ты достал их?

— Я отобрал эту пленку у Клайда, когда они уезжали отсюда. Я предполагал, что это будут за фотографии, и не собирался позволять твоим приятелям получить удовольствие, просматривая их.

— Хорошо, ты отобрал пленку, но стоило ли проявлять ее? И зачем тебе понадобились эти снимки?

— Мне нужно было подтвердить некоторые мои предположения.

— И тебе для этого необходимы фотографии? — Элис выжидающе затаила дыхание.

— Я всегда чувствовал, что в этой истории было нечто большее, чем ты рассказала мне, но ты была так чертовски скрытна, Элис, так упорствовала в своем стремлении взять вину на себя. Почти с самого начала я подозревал, что ты не способна совершить подобный поступок… Шло время, я узнавал тебя все лучше. Я увидел, как ты относишься к своим обязанностям, и, поверь, я отлично знал, что заставляю тебя делать гораздо больше, чем положено. Затем была Норма с ее истерикой и та страшная ночь, когда ты спасла меня… Я получал все больше и больше доказательств, что ты не могла вести себя безответственно.

— Если так, — сказала она, — то тебе вовсе не нужны были эти фотографии для доказательства моей невиновности.

— Ты не поняла. Мне необходимо было знать, что случилось в тот день. Саймон почти ничего не мог рассказать мне. Я совсем забыл об этой пленке, но несколько дней назад случайно нашел ее в одном из своих карманов.

Элис отвернулась от него, думая о том, что должна бы чувствовать радость оттого, что все выяснилось… Это произошло, но слишком поздно.

— Что касается Саймона, так он действительно чувствует себя отлично, — вздохнула она.

— Уже не первый день.

— Я, видимо, не поняла. Что ты сказал?

Берт странным жестом провел руками по волосам.

— Только то, что ты слышала. Саймон уже давно поправился.

— Не понимаю, ведь он так ужасно пострадал.

— Все очень просто. — Озорные искорки блеснули в его глазах. — К счастью, Саймон оказался на редкость крепким мужчиной, и это способствовало его быстрому выздоровлению. Он готов был приступить к работе гораздо раньше, чем я ожидал…

— Значит, ты не хотел, чтобы он вернулся в Грин Глейд? Но почему? Ответь мне, Берт.

— Разве не ясно?

— Нет. Я бы хотела услышать объяснение, — произнесла она спокойно.

— Тебе все нужно расшифровать по буквам? — спросил он сердито. — Слушай, обязательно заставлять меня говорить то, что я не хочу? Как только ты появилась здесь, я почувствовал, что меня влечет к тебе. Еще когда ты была с Клайдом.

Элис пристально смотрела на него, с трудом веря в то, что он сказал. Снова она почувствовала дрожь, но уже по другой причине. Берт спокойно наблюдал за ней.

— Говори дальше…

— Саймон и Зара были неотъемлемой частью Грин Глейда. Я не представлял, что буду делать без них. Но затем появилась ты, а потом — страх, что в тот момент, когда ты увидишь здесь выздоровевшего Саймона, то немедленно уедешь. Я не хотел терять тебя и уговорил проводника не возвращаться сюда до моего разрешения.

— Я не понимаю, ведь Саймон был в госпитале несколько дней назад…

— Совершенно верно. Он был там. Видишь ли, я все время боялся, что однажды тебе взбредет в голову навестить его.

Элис опять недоверчиво взглянула на него.

— Здоровый мужчина лежит в госпитале? Ничего не понятно.

— Я платил за отдельную палату.

Глаза Элис сверкнули.

— Вы сговорились! Невероятно! Все это время ты обманывал меня! — Элис покачала головой, все еще не веря, что то, что сказал Берт, — правда. — Тебе мой визит не понравился.

— Я боялся, что ты догадаешься.

Девушка невольно улыбнулась:

— И ты успокоился только тогда, когда убедился, что я ни о чем не успела его спросить? Это было так необходимо?

— Да. Почему ты мне сразу все не рассказала? — с укором спросил он.

Ее улыбка исчезла.

— О нападении слона?

— Я хотел услышать от тебя самой, что ты не виновата, но ты почему-то заставляла своим молчанием думать о тебе хуже. Почему, Элл? Мне не нужны были бы никакие фотографии, скажи ты мне сама, как все случилось. Почему ты не рассказала мне?

— Не могу сама понять, — медленно сказала она. — Я все время задавала себе мучительный вопрос: могла ли я сделать больше, чем сделала тогда? Тот момент, когда я увидела Саймона, распростертого на земле без всяких признаков жизни, буду помнить всю жизнь.

— Ты сделала все, что могла, — тихо произнес Берт. — На фотографиях это ясно видно.

Элис подняла голову.

— И еще одно. Я не знаю, поймешь ли ты меня, Берт, но у меня было такое чувство, что мне не следует оправдываться. Ты должен был понимать, что я не способна совершить подобный поступок. Но, возможно, я ждала слишком многого?

Теперь настала очередь Берта помолчать. Когда он снова заговорил, его голос звучал совершенно иначе.

— Нет, это я глупец! Мне не следовало сомневаться в тебе, что бы ты ни говорила. Ты ждала от меня другого и совершенно справедливо, дорогая.

— Дорогая?

— Мне не следовало ни о чем спрашивать тебя. Я должен был просто доверять тебе. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Что я и собираюсь делать каждый день с этой минуты.

— Берт?..

— Я сказал, что хочу показать тебе две вещи. Вот вторая… — Опустив руку в карман, он достал маленькую коробочку, обтянутую бледно-бирюзовым муаром, и протянул ее Элис.

Девушка взяла ее дрожащими пальцами и, открыв, ахнула от изумления. На зеленом бархате, переливаясь гранями бриллиантов, лежало золотое кольцо.

— Боже! Какая красота, — прошептала Элис и подняла на него глаза, полные слез.

— Это тебе, надень его.

— Берт, — начала Элл, с трудом сдерживая рыдания.

— Не нужно плакать, девочка! Лучше скажи мне, что ты согласна стать моей женой.

Он говорил медленно низким, срывающимся голосом. Элис не отвечала, недоверчиво глядя на любимого и думая о том, что кольцо и его слова — часть прекрасного сна, который кончится, когда она проснется…