его. Идет целая борьба, чтобы не дать огню прорваться на поверхность и не

подпалить свой завтрак.

Он вздыхает.

– Думаешь, что не причинила?

– Не достаточно или бы ты все еще был заперт в потустороннем мире,

где тебе и место.

Он не отвечает, за исключением того, что жестом указывает на месиво

в моей тарелке.

– Будешь есть?

– Я потеряла аппетит, – я пододвигаю тарелку к нему.

Он стаскивает с соседнего места вилку и вонзает ее, уминая жижу из

яиц так, что кроме как божественно не опишешь.

– Привлекательно.

– Правда?

Он подмигивает, но не поднимает головы от тарелки. Он не пытается

заговорить со мною до тех пор, пока не съедает последний кусочек яйца с

огромным ломтем печенья.

– В потустороннем мире ты не сможешь так позавтракать. Никаких

цыплят.

Любопытство взяло надо мной вверх.

– А что ты ешь?

Его губы искривляются в усмешке.

– Запретный плод.

Не знаю, почему я беспокоюсь. Я тянусь к чемодану.

– Было весело, но мне нужно на поезд.

Прожить жизнь, в которой нет войны между богами и Сынами

Киллиана. И, конечно же, которая не включает в себя бога, который вынудил

меня убить Блейка.

Он останавливает меня своим взглядом, его карие глаза становятся

почти черными, проникающими в мои.

– Твоя судьба здесь.

– Нет.

Золотые крапинки в глазах Остина сияют неземным светом.

Помрачнение сознания – первый признак того, что он пытается проникнуть

в мои мысли. Я закрываю глаза и поворачиваюсь к нему спиной.

– Убирайся из моей головы.

– Брианна, я не враг тебе.

– Извини, но кто бы говорил. Я выберу свои собственные стороны,

спасибо.

Он тянется к моему запястью, когда я делаю шаг в сторону.

– Не уезжай.

Я вырываю руку из его крепкой хватки и поворачиваюсь к нему лицом.

Складка формируется между его бровей, разрушая скульптурные линии его

лица. Крохотный изъян усиливает эффект. Он выглядит почти сломленным.

Я хочу сделать ему больно. Хочу, чтоб он умер. Мне не следует желать

протянуть к нему руку и коснуться этого небольшого не совершенства, чтобы

разгладить его. Я хватаю чемодан на колесиках и выхожу из закопченного

паба, прежде чем сделаю какую-нибудь глупость.

Кэт расположен далеко от процветающих мегаполисов, поэтому вряд

ли тут встретишь желтые кэбы, курсирующие по улице, в поисках заблудшей

бандии для того, чтоб ее подвезти. Знак на противоположной стороне улицы

черными большими буквами объявляет «такси», и я послушно стою возле

него, поглядывая на часы. Несколькими минутами позже Остин выходит из

паба. Он остается стоять на своей стороне улицы, но я чувствую на себе его

взгляд. Я отворачиваюсь в другую сторону.

Проходит десять минут, но ничего похожего на такси не видно. Все

движение транспорта состоит из единственного крошечного автомобиля

бежевого цвета, лишь немногим больше джипа Барби, который был у меня в

пять лет. Я гляжу на часы в моем телефоне, а затем снова на другую сторону

улицы.

Напротив Остин машет мне рукой.

– Тебя подвезти? – Он подходит ко мне, хотя я качаю головой. – Я могу

подбросить тебя до вокзала.

– Я не принимаю приглашений подвезти от незнакомцев.

– Тогда тебе повезло. Меня едва ли можно назвать незнакомцем.

– Просто странным. И злым. Я пасс.

– Ты считаешь меня злым?

Я встречаюсь с ним взглядом, приподнимая брови. После всего, что он

сделал, что я должна думать?

Он открывает рот и снова закрывает, прежде чем челюсть отвисает

сама по себе.

– Ради бога, Брианна, я какой угодно, но не злой.

– Рассказывай это кому-нибудь другому, кто слишком ослеплен твоей

нечеловеческой внешностью, чтобы распознать змею, считающее убийство

ради достижения желаемого в порядке вещей.

– Чтобы защитить то, что для меня важно.

Все, что для него важно – его дурацкая война.

– Убийство под любым другим именем…

Он кладет руку на надпись «такси» и приближается ко мне, вторгаясь в

мое личное пространство.

– Разве ты так сильно отличаешься? Если я правильно припоминаю, ты

была готова попытаться убить меня, чтобы спасти своего чертого бойфренда.

– Это совсем другое.

– Разве?

Его слова жалят. Остин убил бы Блейка, если бы я не запустила в него

огненный шар. А затем в последнюю секунду Остин исчез и получилось так,

что вместо того чтобы спасти я убила Блейка. Я бы убила, чтобы спасти

Блейка, на что и рассчитывал Остин и использовал против меня. Но Блейк

сейчас жив. Я спасла его. Я скрещиваю руки на груди.

– Я вернула его обратно.

– О чем ты говоришь?

Глаза Остина сужаются. Складка появляется вновь, глубже и злее, чем

раньше.

– Блейк. Я вернула его обратно. Обратным заклинанием,

использованным тобою, чтобы спасти моего коня.

Ладони Остина сжимаются в кулаки, прежде чем он ловит себя на этом

и распрямляет пальцы. Он смотрит мимо меня на гавань за зданиями,

усеивающими улицу.

– Тогда у тебя нет другого выбора, как бежать.

С каких пор Остин не желает, чтобы я сражалась с Сынами? Это же

единственное, чего он когда-либо от меня хотел.

– А что же случилось с «оставайся и прими свою судьбу»?

– Слишком поздно. Ты уже позволила им победить.

– А тебе когда-нибудь приходило в голову, что возможно, Сыны

должны победить? Что земля намного лучше без кучки богов,

превращающих человечество в прислугу.

Остин одаряет меня печальной улыбкой.

– На самом деле, так оно и есть.

Не та реакция, какую я ожидала. Совсем.

Подъезжает небольшой серебристый хэчбек. Остин наклоняется к окну,

чтобы убедиться, что водитель знает дорогу на вокзал Трали, пока я

затаскиваю чемодан на сиденье рядом с собой и захлопываю дверцу.

Остин кивает мне через окно.

– Уезжай отсюда так далеко, как только сможешь. Не важно, что ты

чувствуешь, просто продолжай ехать. Со временем тяга вернуться станет

ослабевать. Через несколько недель, ты не должна будешь ощущать ее вовсе.

– Я не вернусь.

Бог знает, мне нужно уехать отсюда подальше. Подальше от Остина.

Подальше от Блейка. Прочь от всего этого.

– Самые хитроумные планы мышей и людей9. – Он пожевывает

нижнюю губу так, что делает его почти похожим на человека. А затем он

улыбается и эффект разрушен. – Я бы мог поехать с тобой.

Боже.

– Как мне это сказать, что бы ты понял. Постой. Знаю. Нет.

Его улыбка исчезает по крупице.

– Стоило попытаться. Ты знаешь, как связаться с Миклом?

Я поднимаю телефон.

– Предусмотрено.

Он поднимает подбородок и отходит от машины. Когда он переходит

улицу обратно, его плечи слегка опущены.

Как только такси отъезжает на приличную милю от Кэт, я прислоняюсь

головой к окну, позволяя щеке прильнуть к прохладному стеклу. Все, что

касается Остина – неправильно. Не похоже на него, дать мне так легко

уехать. Одну минуту он говорит мне, что я должна остаться, а другую,

указывает водителю направление к вокзалу. Я должна бы радоваться, но все

что я могу делать, так это задаваться вопросом: что он знает такого, чего не

знаю я. И с каких пор Остин сутулится? Я прогоняю эту мысль прочь. Все

это не важно. Главное, что я уезжаю все дальше и дальше.

Я удаляюсь на целых двадцать миль от города, прежде чем меня

охватывает первый приступ желания вернуться обратно.

– 9 –

Я делаю все возможное, чтобы проигнорировать неистовый стук

сердца, настойчивые удары, становящее сильнее с каждой милей,

простирающейся между мной и Кэт. Я не останусь в Ирландии дожидаться,

чтобы Сыны пришли и нашли меня. Я определенно не буду сидеть и ждать