коричневую жидкость перед ним. Наконец он вздыхает и поднимает глаза.

– И то, что ты сделала с Блейком.

– Блейком? Как то, что я сделала с Блейком влияет на тебе?

– Не на меня.

До меня мгновенно доходит. У заклинания, что я использовало – есть

последствия.

– Я потеряю силу из-за того, что я сделала, чтобы спасти Блейка?

– Боюсь, что так.

У меня едва было время, чтобы свыкнуться с тем, что я есть. Не

справедливо. Я, наконец-то, готова сражаться. А теперь, возможно, не сумею.

– Сколько у меня осталось времени?

– Сначала – просто промедление. Едва заметное. Вскоре нужно будет

прилагать усилие, чтобы выполнить даже простейшее заклинание. Далее

станет только труднее. А через несколько недель мы оба будем беспомощны.

– Этого со мной еще не случилось. Может быть, и не случится.

– Случится.

Я расправляю плечи.

– Тогда нам придется действовать быстро.

– Брианна, не все так просто.

– Но это так. У меня все еще есть сила. Так же как и у тебя. Нам не

нужно ждать, пока Сыны отыщут нас. Мы найдем их и уберем одного за

другим. Пока все еще можем.

Остин вздыхает.

– Мы не можем.

– Почему нет?

Складка на его лбу снова возвращается.

– Потому что теперь мы на их стороне.

– 17 –

Я не желаю быть на стороне Сынов. Но чем больше я об этом думаю,

тем больше понимаю, что Остин прав. Если мы уничтожим Сынов, боги

вернуться, но нас среди них не будет. Мне претит сама мысль о Лайме,

господствующим над нами не меньше, чем Остину. Если остальные похожи

на него, у нас серьезные проблемы.

– И что теперь? – спрашиваю я. – Мы не можем убежать, и не можем

сражаться.

– Мы сделаем то, что делает каждая армия, когда нуждается в

союзниках. Мы будим любезными.

Он хочет, чтобы я была любезной? С Блейком и Порцией? С Джона и

Рашем? С Мэллори и Сьеррой и с остальными чистокровками, которые

провели последние несколько месяцев, делая все возможное, чтобы я точно

знала, как сильно они меня ненавидят?

– Невозможно.

Он смеется.

– Для общего блага. Чтобы спасти человечество.

– Я скорее буду жить под башмаком у Лайама.

– Не будешь. Он садистский ублюдок.

– И чем же Джона Тимкен лучше?

Остин видел, как Джона пытался убить меня прошлой весной.

– Лайам убивает ради удовольствия.

– Как Раш Брутон?

Ресторан Раша – эротическая мечта таксидермиста12. Он убивает

животных ради спортивного интереса и набивает их словно извращенные

трофеи.

– Лайам не остановится на животных. Люди также могут стать для него

дичью. Единственное, что останавливает его сейчас – угроза изгнания. Если

он заполучит здесь полную свободу, никто не застрахован.

– Так что же нам делать?

Остин сильно сжимает кулак. Мгновение он глядит на него, а затем

убирает руку под стол. Он смотрит на меня с решительным выражением.

– Ты можешь поговорит с Блейком.

Я встаю.

– Нет.

Ни за что.

– Он единственный, кто послушает тебя. Он поверит тебе на слово.

– Он не поверит. – Блейк точно ничему не поверит. Если он когда-либо

вообще верил мне на слово. – Он ненавидит меня.

Глаза Остина поблескивают. Не золотом. Он делает долгий глоток чая.

Кружка звенит, когда он ставит ее снова на стол.

– Я не ошибаюсь насчет этого. Он – твоя наилучшая возможность

выжить. Я был внутри его головы. Он был готов рискнуть всем, чтобы

сберечь тебя. Это не то, что человек может просто забыть. Он поможет, если

ты попросишь.

Возможно, Блейк рискнул ради меня однажды, но тогда все было по-

другому. Блейк был связан со мной. Он уже начал двигаться дальше. Теперь

Блейк не поможет мне. Вероятно, он будет первым в очереди, чтобы

пронзить меня в сердце. Я открываю рот, чтобы возразить, но

останавливаюсь, когда Остин вытирает глаза.

– Ты должна попытаться. Нам нужна его помощь.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я.

Остин смеется.

– Я все еще не вполне уверен, что делать с этими чертовыми

человеческими эмоциями.

– Ты знал.

– Что?

12 набивщик чучел

– Прошлой ночью. – Когда я вешалась Остину на шею как идиотка. –

Ты знал, что мне придется вернуться и просить Блейка о помощи.

Не удивительно, почему он не позволил мне осуществить месть. Он

хотел, чтобы я вернулась к Блейку.

Он молчит и закрывает глаза.

– А что насчет Джо? Мы можем поговорить с ним. Он может

организовать встречу с Рашем.

Когда Остин открывает глаза, он выглядит сильнее. Смирившемся.

– У Джо нет того влияния, какое есть у Блейка. Сыны послушают

Блейка. Он прирожденный лидер.

Я внезапно прихожу в ярость.

– Так вот оно что? Ты ожидаешь, чтобы я приползла обратно к Блейку

и умоляла о милости? Разве тебе Мик не рассказал, что мы вчера видели его с

Порцией? Он двигает дальше. Если даже он и хотел меня раньше, то теперь

не хочет.

– Я в этом серьезно сомневаюсь.

– Вот что ты пропустил, пока был заперт в потустороннем мире с

Лайамом и компанией. Когда я заключила перемирие с Сынами, Блейк сказал

Рашу, что использует меня, чтобы найти другую бандию. После того, как мы

чуть не связали наши души снова, он сделал так, чтобы мы никогда не

оставались наедине потому, что больше не хотел быть со мною связанным.

Он вообще никогда не хотел, чтобы мы были вместе таким образом, и не

желал, чтобы это произошло вновь. Если теперь он мне поможет, это будет

не из-за того, что он любит меня. А из-за того, что он сможет помочь Сынам.

Произнеся слова вслух – все становиться кристально ясным. Блейк

никогда меня не любил. Не по-настоящему.

– Ты можешь помочь Сынам. Это даже и идиоту понятно.

Он делает еще глоток чая, но кружка в его руке дрожит.

– Нет.

– Я бы сам его убил, если б считал, что это поможет. Но я проходил это

миллион раз. Самый лучший способ подобраться к Сынам – через Блейка.

Даже если он не захочет принять тебя обратно, то не позволит им причинить

тебе вред. Придется поверить в это.

– К черту доверие.

Не похоже, что Блейк когда-либо доверял мне.

Остин встает и обходит стол. Он поднимает руку, словно собирается

положить ее мне на плечо, но опускает до того, как касается меня.

– Мы должны попытаться. Если я собираюсь умереть, то это не будет

напрасно.

Я разворачиваюсь к нему лицом.

– Ты собираешься погибнуть?

Мысль о смерти Остина должна была осчастливить меня. Я ведь

хотела, чтобы он умер. А теперь же меня наполняет паника, все это не имеет

смысла.

– Теперь я смертный. Моя смерть неизбежна, как и любого другого.

Если у меня есть только эта жизнь, я хочу, чтобы она имела значение.

– О.

Конечно. Он говорит в общем. Смертность для него в новинку.

– Я попросил Микла навести кое-какие справки. Блейк остановился в

Гостинице над пабом на Главной улице в Кэт.

– Ты хочешь, чтобы я отправилась к нему в номер?

– Там уединенно. Мы не в курсе, здесь ли другие Сыны, да и ты не

захочешь подвергаться опасности публичного конфликта.

Он уставился в пол. Но мы оба знаем, что за этим стоит намного

больше. Он хочет, чтобы я вернулась к Блейку, и все стало как раньше.

– Ты ожидаешь, что я снова буду с ним?

Как будто такое даже возможно. Блейк не хочет моего возвращения. Да

он и никогда не желал, если уж на то пошло.

Остин проходит к двери, его спина обращена ко мне.

– Если это то, что нужно.

– А что насчет меня? А что если я не хочу его? – произношу я слова,

надеясь, что если у меня и есть выбор, то я смогу сделать именно тот, что с

преимуществом в мою пользу. Тот, где в конце я – та, кто уходит.