Я сразу же замечаю Брейдена. Он сидит за тем же столиком, с той же

группой ребят. Гринписовец №2 садится на свой стул, когда видит Остина,

входящего за мной. Он наклоняется и что-то шепчет на ухо Брейдену.

Брейден улыбается мне сквозь стиснутые зубы.

– Тебе следовало бы позвонить.

Интересно. Не похоже, что он счастлив меня видеть. Или он пытается

таким образом заставить меня почувствовать себя назойливой, чтобы я

рассердилась?

Один страйк у Брейдена. Мне наплевать. Я знаю, что некстати и это

вполне намеренно.

– Ты же знаешь Остина, верно?

Брейден морщит нос прежде, чем повернуться к Остину.

– Привет.

Остин сверкает своей фирменной кривоватой улыбкой.

– Привет, фуа.

Брови Брейдена лезут на лоб, а челюсть отваливается.

– Извини? – Но слишком поздно. Лицо выдало его. – Слушай. Я здесь

кое с кем встречаюсь. Может быть, мы потусуемся как-нибудь в другой раз?

Остин жестом указывает Брейдену следовать за нами.

– Присоединяйся к нам. Нам многое предстоит обсудить.

Брейден встает, но смотрит в сторону двери.

– Сейчас действительно не самое лучшее время.

– Ерунда, – глаза Остина темнеют.

Брейден пристально смотрит ему в глаза и следует за нами к пустому

столику.

– Ты теперь никто, – говорит он себе под нос. – Лайам поработит тебя,

и я буду наслаждаться, наблюдая за твоими страданиями.

– Неужели фуа опустились так низко, что принюхиваются к боли,

причиненную другими? – Остин качает головой. – Печально.

Брейден закипает на своем стуле, стискивая зубы и чертыхаясь себе

под нос. Он глядит на меня и его лицо меняется, озаряя меня той беспечной

улыбкой.

– Такое безумие сталкиваться с тобой как сейчас. Теперь уже дважды.

Думаю, судьба пытается нам что-то сказать.

Он наклоняется достаточно близко, чтобы я смогла уловить мускусный

запах одеколона, оседающий в горле и грозящий удушить меня.

Я одариваю его, что надеюсь, сойдет за кокетливую улыбку.

– Я знаю, верно?

Брейден одаривает Остина самодовольной усмешкой.

Я прислоняюсь к груди Брейдена.

– Не знаю, слышал ли ты, но я недавно рассталась со своим парнем.

Усмешка Брейдена становиться шире.

– А я на данный момент свободен.

– Идеальное время. – Я хихикаю в его плечо.

Остин поднимает брови. Думаю, я слышала сдавленный смешок.

Я кокетливо хлопаю ресницами, глядя на Брейдена.

– Ты действительно собираешься драться с ним ради меня?

Остин подносит руку ко рту. Он определенно смеется.

Брейден обхватывает меня руками.

– Драться с кем?

– С моим бывшим. Я думала, что именно поэтому ты здесь.

Его взгляд скользит к моему запястью, рассматривая свисающие с

браслета подвески.

– Я здесь не для того, чтобы драться с твоим парнем ради тебя. Я едва

тебя знаю.

Интересно, может ли Брейден питаться своими собственными темными

эмоциями, потому что кажется, у него их много.

– Не только с ним. Со всеми Сынами. – Я слегка щипаю его за руку.

Брейден смотрит на меня по-новому.

– А почему бы тебе просто самой не сделать этого, бандия?

– Это немного сложно. Я имею в виду он был моей первой любовью,

так что часть меня всегда будет любить его.

Интересно, правда ли это. Надеюсь, что нет. Было бы гораздо легче его

ненавидеть.

Остин теперь не смеется.

– Кроме того, мы в меньшинстве. Разве Лайам тебе ничего не

рассказывал?

Я снова хлопаю ресницами. Я искусно умею играть, когда дело

касается тактики выживания.

Брейден вздыхает.

– Я еще не знаю, какая будет наша роль. Лайам ничего нам не сказал,

кроме даты Сбора.

Я стараюсь сдержать свое волнение, но небольшой вздох слетает с

моих губ прежде, чем я могу остановить его. Лайам установил дату. Как мне

это выведать у Брейдена?

– Поэтому ты знаешь, что у нас не так много времени, – говорю я.

– Шести недель вполне достаточно для того, что у меня на уме.

Брейден поднимает локон моих волос и накручивает его на палец.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Брейден дергает за прядь волос. Сильно.

– Ой!

Остин устремляется через стол. Он сжимает руку на горле Брейдена.

– Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя

прямо сейчас, фуа.

Брейден кашляет, задыхаясь.

Гринписовец №2 кладет руку на плечо Остина.

– Я позабочусь об этом.

Остин резко отпускает шею Брейдена.

– Думаю, что да.

Брейден глотает воздух. Он пристально глядит на Остина и меня.

– Мы на одной и той же стороне, – выдыхает он.

Остин качает головой.

– Не заблуждайся. Я на одной стороне, и только на одной. – Он берет

меня за руку. – На ее.

Мы почти выходим из паба, когда я вижу женщину с поезда.

Корпоративная Тинк, одетая в красный вельветовый пиджак и черные брюки.

Она садится в конце бара, попивая напиток цвета крови. Ее взгляд следует за

нами, пока мы идем на улицу.

Я дрожу, когда мы выходим на холод.

– 26 –

Остин улыбается, когда мы возвращаемся к его машине.

– Сделай тоже самое с ресницами еще раз.

– Это? – Я моргаю.

Он смеется.

– Ты страшная кокетка. Просто ужасная.

– Спасибо.

– Это комплимент. Никто, кто знает тебя, не смог бы подумать о тебе

вот так. Ты блестящий воин. Умная, сильная и чертовски сексуальная.

Мне хочется смеяться.

– Скажи мне еще.

– Ты действительно хочешь услышать, как я влюбился в тебя в то

мгновение, когда ты подбросила тот четвертак, упавший мне на колени?

– Верно. – Остин также сильно хотел использовать меня, как и все

остальные. – Тебя интересовало только то, что я была бандия. Я нужна была

тебе лишь для твоей армии.

Остин поднимает брови.

– Что объясняет, почему я повел тебя прямо в свою спальню.

– Ты также сказал мне, что у нас все плохо кончится. Не совсем

романтично.

Остин перестает улыбаться.

– Так и будет.

– Уже было. – Я пытаюсь сохранить веселость, но лицо Остина

становится мрачным. – Я сослала тебя на тысячу лет, помнишь?

– Я помню достаточно хорошо.

Остин хмурится и заводит машину. Почти до самых ворот дома мы

едем в тишине. Он сосредоточен на узкой дороге, петляющей к его дому. И

не поворачивается взглянуть на меня, пока не припарковывает автомобиль

перед особняком.

– Я не знал, как все закончится. Знал только, что так и будет. Но

предположил, что все закончится смертью. Вот почему я так сильно

подталкивал тебя к убийству Блейка до того, как он убил бы тебя.

Озноб пробегает от затылка к позвоночнику.

– Ты видел мою смерть?

– Я ничего не видел. Блейк заявил о праве убить тебя. Это было

логично. Ты же веришь в логику, верно? – Когда он поворачивается ко мне

лицом, его глаза темные. – Я знал, что никогда не откажусь от тебя. До тех

пор, пока ты жива. Смерть – единственное, что сможет забрать тебя у меня.

Моя кровь леденеет, почти как если бы от волшебства. Я тянусь к воде,

но это не магия. Это всего лишь холодная уверенность, что судьба настигнет

меня, буду ли я бороться с ней или нет.

Остин не делает попыток выйти из машины.

– Мы не можем изменить нашу судьбу. А только путь к ней.

– Итак, ты пытался спасти меня, убедившись, что я убью Блейка?

– Думал, что смогу отсрочить неминуемое. И это сработало, не так ли?

Из-за меня ты потеряла свою силу. Я лишь сделал тебя беззащитной.

Стараясь сохранить тебя в живых подольше, я, возможно, ускорил твою

смерть.

– Другой путь к тому же самому месту.

– Точно.

Я расправляю плечи, стараясь изобразить силу, которой не чувствую.

Все что я знаю на данный момент: я не могу сбежать. Я не могу избежать