Сейчас вы в этом убедитесь воочию. Судьба распорядилась так, что эта кассета попала в руки одного очень порядочного человека, который, рискуя жизнью, укрывал ее от бандитов. Что побудило их записать зловещий ритуал казни невинных людей на видеопленку и тем самым увековечить свое зверское злодеяние, еще предстоит выяснить. Возможно, бандиты, подозревая друг друга г потенциальном предательстве, собирали компромат, способный возвратиться бумерангом на их собственную голову, на всякий случай (таким способом можно шантажировать ослушавшихся). Они оказали себе медвежью услугу. Конфиденциальный материал становится теперь достоянием гласности. Вы видите мафию в лицах.

А это кто? Да это же лидер "Русской инициативы" Егор Злобин, метящий в национальные герои. А что 3-го у него в руках? Правильно, пистолет, простите за ироничный тон. Сегодняшний комментарий я сделал подпольно, без черновиков и, что самое главное, без редакторов. Они написали совсем другое, прямо противоположное. По их сценарию, написанному под диктовку Лорда, я должен был разорвать на куски президента и предоставить слово Егору Злобину. Он сейчас предстанет перед вами, но он не будет знать того, что вы знаете о нем. Злобин сидит у меня в студии, опекаемый десятком боевиков с автоматами, я отвлекаю его шаблонными вопросами, а он, брызжа слюной, обвиняет правительство и корчит из себя народного избавителя, не подозревая, что зря старается. Камера не включена. Пока не включена. Я обязательно включу ее, но перед этим вы увидите нечто.

Итак, смотрите во все глаза. За кого нас призывали голосовать…

Миллионы людей во всех уголках России застыли в ужасе от увиденного. Злобин по телевизору убил человека. Это не кино… Ну и ну. Злобин — убийца. Тайная организация… Мафия… Переворот… Клеймо… прозвучала сумасшедшая речь седовласого руководителя бандитов, облаченного в леопардовую шкуру. Значит, президент говорил правду. Злобин не тот, за кого себя выдает. И это клеймо в виде короны. Куда мы катимся?!!

Пришло время заканчивать

игру. Валера включил камеры. "Взлеты и падения" транслировались в прямом эфире. Егор Злобин шпарил как по-писаному, без остановок, разоблачая президента новыми лже-подробностями происходящего. Когда Валера прервал его, Злобин, ничего не подозревая, умолк, готовясь к очередному вопросу журналиста.

—

Одну минуту, — требовательно произнес Валера, — зрителю небезынтересно будет получить подтверждение увиденному. То, что видели и слышали только что россияне, может показаться им фальсификацией, нереальным враньем. "Взлеты и падения" не разочаруют вас.

Валера подошел к Злобину. Тот ждал чего угодно, только не этого. Валера приставил к его виску пистолет и, разорвав ему рубашку, обнажил перед камерой его грудь. Зрители своими глазами увидели клеймо в виде короны.

—

Мне терять нечего, — злобно процедил сквозь зубы Валера, метнув искрометный взгляд на боевиков. Бандиты оторопели. — Один только шаг, и я прострелю этому негодяю голову. Всем выйти из павильона! Я сказал вон, нечисть поганая!

У Злобина от ужаса вылупились глаза.

—

Если вы думаете, что пистолет не снят с предохранителя или что затвор не передернут, то ошибаетесь. Мне осталось только нажать на курок. Вон отсюда, мразь! Злобин, прикажи своим бультерьерам выйти отсюда, если хочешь дожить до суда.

—

Делайте, что он вам говорит, — с дрожью в голосе залепетал Злобин. Бандиты подчинились и один за другим исчезли за дверью.

Валера сел в кресло ведущего, твердой рукой продолжая направлять свой ствол "бодигарда" на Злобина. Он почувствовал облегчение. Его план удался. А теперь будь что

будет. Он не издал больше ни звука. Все уже было сказано.

Следующие два часа пролетели как во сне. Телохранители Злобина не предприняли попытки вызволить из его плена лидера "Русской инициативы". Причина же бездействия бандитов заключалась в том, что разорвавшийся оглушенным взрывом стомиллиметровый снаряд унес жизни более половины "дружинников" Магистра. Те, кто остались в живых, были или ранены, или контужены. Им было не до Злобина. Да и кто он такой этот Злобин — всего лишь шавка Магистра.

Объединенная группировка правительственных сил шаг за шагом продвигалась сквозь яростное сопротивление боевиков. Численность атакующих войск резко увеличилась за счет прибывшего к телецентру подкрепления — двух офицерских батальонов — слушателей Военного университета Министерства Обороны и трех рот спецназа, переброшенных в Москву из Санкт-Петербурга, где мятеж сторонников Ордена уже захлебнулся в крови. Во второй столице вооруженное восстание не было столь масштабным, его очаги силовые структуры быстро локализовали, а ближе к вечеру в руки органов ФСБ попали и организаторы беспорядков, сподвижники Магистра. Правительственные части шквальным огнем всех средств поражения теснили бандитов, наступая снизу и сверху. Здание телецентра метр за метром переходило в руки штурмующих. Из тысячи двухсот солдат Ордена, удерживающих здание, спаслось около трехсот человек, рубеж обороны сомкнулся для них на двух промежуточных этажах останкинского телецентра. Связь со штабом была нарушена. Фанатизм мятежников раскроило буреломом страха. Неминуемая гибель, ощеривающаяся адским оскалом ужасной старухи, которая уже взмахнула своей косой, заставила последнего живого "барона" и горстку запаниковавших старшин принять решение о капитуляции. Боевики выбросили белый флаг.

Когда в студию "Взлетов и падений" через пролом в стене ворвались спецназовцы из "Альфы", они застали там двоих. Слепками с лиц этих людей обязательно бы воспользовались древние скандинавы-язычники для изготовления обладающих волшебной силой масок — маски неописуемой радости и маски безграничного горя.

— Если б не ты, парень, за этим ублюдком пошел бы народ, — обратился командир спецназовцев к Валере. — Как бы тогда обернулось — одному Богу известно. Спасибо, что не струсил.

Пробраться через непроходимые завалы из плит и бетона, усыпанные трупами, было не так легко. Но вот он — первый этаж, а вот и выход. Бриллиантовый ковер из битого стекла покрыл улицы. Осколки хрустели под ногами Валеры, и не было в эту минуту ничего прекраснее, чем осознание своей способности слышать этот хруст, видеть гордые и волевые лица десантников, которые норовили пожать руку, звезде телеэкрана, напрочь забыв о том, что такая возможность при другом стечении обстоятельств могла для них не представиться, не было ничего прекраснее, чем осознание того, что он выбрался из переплета живым и свободным и что совесть его чиста. Включили прожектора, извергающие толстые трубы света. Сдавшихся боевиков без церемоний запихивали в спецфургоны для заключенных. Гул двигателей боевых машин походил на шум грандиозной стройки. Суетились военные санитары. Подразделения МЧС разгребали завалы, извлекая из-под камней обезображенные тела убитых, реже стонущих от боли живых. Пожарные команды в сопровождении саперов и СОБРа подбирались ко второму этажу, где бушевало пламя.

Все мелькало вокруг. Но в этом кипящем водовороте, в скоростном мельтешении которого невозможно было сосредоточиться на отдельных деталях, что-то заставило его присмотреться, напрячь свое зрение и увидеть ее. Она стояла неподалеку от догорающего бронетранспортера, наверное, он почувствовал ее ласковый взгляд, уловил ее теплое биополе и горячее желание, нахлынувшее на ее душу. Она в порядке. Валера подошел и обнял ее. Она зарыдала, уткнувшись ему в плечо. Валера нежно гладил ее голову, скользя ладонью по вьющимся прядям не растерявших в пороховой гари душистого аромата волос. Он бережно постукивал ее по спине и чувствовал себя мужчиной.

В "Аврора-банке" стояла гробовая тишина. Магистр собрал всех в ритуальном зале, понурые лица соратников нагнали на него омерзительное чувство непролазной тоски. От нечего делать он стал царапать ногтем грифленый загривок резной фигурки льва, приделанной на подлокотнике его несостоявшегося трона.