— И мы попадаем в число потенциальных кандидатов, — закончил Сергей.

— Ты все правильно понял, Сережа. В этом случае вас ждут огромные неприятности. Возможно даже, куда более огромные, чем ты можешь себе представить.

— Я такое могу себе представить, что тебе и не снилось, — пробормотал Сергей. — В принципе, лично я ничего против этой работы не имею. А вот за Леню говорить не могу, — он посмотрел на стажера.

Тот упрямо помотал головой:

— Я тоже участвую.

— Подумай, — сказал Юра. — Может быть, тебе безопаснее отсидеться в сторонке? Я, конечно, мог бы просто приказать, но…

— Ну уж это-то точно фигушки, — уперся Леня. — Вы ведь разговариваете неофициально, значит, и приказы отдавать не имеете права. Я, кстати, слышу нормально, и голова у меня работает.

— Это ты к чему? — прищурился Юра, почему-то улыбаясь.

— А к тому, что я понимаю, о чем идет речь. А чего не понимаю, о том догадываюсь. И если завтра я при всем отделении упомяну о нашем разговоре, то…

— Только попробуй, — зловеще улыбнулся молчавший до сих пор Женя. — Пристрелю сразу. Прям вот в камере и пристрелю.

Юра засмеялся и посмотрел на Сергея:

— Зубастый у тебя школяр.

— Ну так…

— Но далеко пойдет. — Смех моментально оборвался. — Ладно. Будем считать, что вы в деле оба. Но ты, — тут же оговорился Юра, глядя на Леню, — работаешь только на подхвате. Никакой личной инициативы. Вперед не лезь. Молод еще.

Руденко, подняв винтовку стволом вверх, легким скользящим шагом переходил из комнаты в комнату. Он останавливался на пороге, озирался, прислушивался и торопливо шагал дальше. Судя по всему, дом, подобно кораблю, был разбит на отсеки, тянущиеся в три ряда. Арбалетчик выбрал оптимальную схему передвижения: шел зигзагом, захватывая сразу по две комнаты, расположенные рядом. По его прикидкам выходило, что клетушек на этаже не меньше пятнадцати. Он осмотрел уже восемь и шагнул к девятой, когда заметил прячущегося за дверью человека. Тот сидел на корточках, скрытый стальной створкой. Торчал только краешек дождевика. Руденко бесшумно скользнул к двери и что было сил навалился на нее плечом, прижимая противника к стене. Прячущийся как-то странно подался вбок, безвольно вывалился из-за створки и растянулся на полу…

Гектор секунду мучился вопросом, куда же ему идти, прислушивался, стараясь уловить какой-нибудь шорох, звук шагов, например, но так ничего и не услышал. Мысленно махнув рукой, он пошел прямо.

Четвертая комната отличалась от двух предыдущих только обстановкой да еще тем, что одна из дверей была внушительнее и толще остальных. На коробочке магнитного замка мертво темнели сенсоры. Сама створка, плотно пригнанная, холодно-неприступная, сплошь усеянная бородавчатыми пупырышками заклепок, оказалась приоткрыта, и из-за нее падал тусклый луч света.

Гектор медленно, озираясь и прислушиваясь, подошел к двери и потянул за толстую ручку.

Электрический фонарь освещал комнату воздушно-мягким светом. Именно благодаря ему Гектор разглядел темную фигуру. Человек сидел на кровати, привалившись спиной к стене, на коленях у него лежала винтовка. Гектор отпрянул и застыл неподвижно, ожидая услышать громовой раскат выстрела. Секунда проходила за секундой, но ничего не происходило. Тишина была настолько тяжелой, что звенело в ушах. Сердце колотилось монотонно и быстро, как зайчик с батарейкой «Энерджайзер» в заднице. Оно давило на легкие, хотелось открыть пошире рот и вдохнуть полной грудью. Гектор пригнулся и, мысленно перекрестившись, рванул в узкий дверной проем, одновременно вскидывая винтовку к плечу и выкрикивая истошно первое, что приходило на ум:

— Не двигаться! Заходи справа! Окружай!

Сидевший на кровати даже ухом не повел. Гектор замер и тут же увидел второго противника. Молодой, крепкий мужчина сидел на вращающемся стуле справа от двери. Он также держал винтовку. Гектор резко обернулся, но на курок так и не нажал. Замер с приоткрытым от изумления ртом.

Оба человека были мертвы. У сидящего на стуле, совсем молодого, во лбу темнела аккуратная пулевая дыра. Черная струйка крови уродливой трещиной расколола лицо мертвеца пополам. Гектор выпрямился, подошел ко второму мужчине и, ухватив того за волосы, поднял безвольно поникшую голову. На него уставились серые стеклянно-застывшие глаза. Убитому едва перевалило за пятьдесят. Изборожденное глубокими морщинами лицо казалось синюшно-белым. Очевидно, это и был Харон.

Гектор огляделся. Обстановка напоминала армейскую казарму: узкая кровать, стул и стол. На столе — сотовый телефон и дублирующая консоль с погасшими темными мониторами. Видимо, сюда транслировалось изображение с контрольной панели. Справа темнела приоткрытая дверь, не менее внушительная, чем входная. Рядом с ней в стене отсвечивало стеклом что-то похожее на небольшое окно. Гектор подошел ближе. Окно оказалось датчиком-замком с нарисованным на нем контуром ладони. Чуть выше — еще одно, без всяких рисунков. И наконец, третье, совсем маленькое, с мерцающей изумрудной надписью: «Мое имя…Пожалуйста, удостоверьте личность». Гектор видел такое в кино. Замок, идентифицирующий человека по голосу.

В эту секунду ожила рация:

— Гектор, это Слава. Ответь мне. Что случилось?

— Со мной ничего. Все нормально, — сказал Гектор. — А у тебя?

— Я осмотрел все крыло, нашел Модеста и Антона. Оба застрелены. Больше никого нет. Пусто.

Странно, но Гектор ничего не почувствовал. Ни горечи, ни сожаления. Он знал, что Ильин и Беленький мертвы. Знал, еще когда стоял в холле. Руденко только подтвердил его мысли.

— Гектор, ты меня слышишь? — спросил арбалетчик.

— Слышу, — ответил тот. — Я отыскал сейфовое хранилище.

— И что? Бумаги на месте?

— Харон убит. Тут еще охранник. Тоже мертвый. Дверь открыта. Судя по всему, никаких бумаг здесь уже нет.

— Ясно. Ты где?

— Четвертая комната прямо от холла.

— Сейчас подойду.

Гектор подумал секунду, вновь нажал на клавишу:

— Борис, что у тебя? Тимофей подошел?

— Да. Минуты три как, — моментально ответил Жукут. — Мы уже наверху. Но пока ничего. Чисто.

— Он мимо-то не проскочит?

— Нет. Мы двери за собой запираем. Этому типу, чтобы выйти, придется прежде как следует замками погромыхать. Услышим. Никуда он не денется.

— Хорошо. Если что — стреляйте. Мы сразу прибежим.

— Ладно.

Гектор отключил рацию и шагнул к сейфовому хранилищу.

За приоткрытой дверью оказалась совсем крошечная комната. Абсолютно пустая, если не считать вмонтированного в стену сейфа высотой в человеческий рост. Его дверь была открыта, а полки идеально чисты. Гектор подошел к сейфу, осмотрел, словно надеялся, что вот сейчас дурной сон развеется и бумаги появятся вновь…

— Отличная у них техника, нечего сказать, — послышался за спиной голос Руденко.

От неожиданности Гектор едва не нажал на курок, развернулся на каблуках, вскидывая винтовку, выдохнул:

— Черт, я тебя чуть не застрелил.

— Не застрелил же, — рассеянно пробормотал тот, разглядывая диковинные замки.

Арбалетчик прикладывал руку к окошку, рассматривал корпуса механизмов, едва не тычась в них носом, ощупывал кожухи. Наконец он выпрямился, вздохнул и задумчиво произнес:

— Превосходная техника. Смотри, — кивнул Руденко Гектору. — Тут три типа замков. На голос, на рисунок папиллярных линий ладони и на сетчатку глаза.

Гектор нахмурился, но уже через секунду сообразил:

— Постороннему открыть невозможно?

— Абсолютно. По-моему, ситуация предельно ясна, — без тени эмоций пожал плечами арбалетчик. — Нас подставили, как детей. Все эти хитроумные замки открыли. Не взломали, а открыли, я посмотрел. Значит, документы забрал некто, имеющий легальный доступ к сейфу. Мы и он. Он и мы. Один день. Одно время. Слишком шикарно для совпадения.

— Что ты предлагаешь? Рвать когти?

— Боюсь, что и когти рвать нам уже не на чем, — констатировал арбалетчик. — Старшие наставники, конечно же, не стали дожидаться, пока мы придем, чтобы излить им свою безграничную благодарность, и скромно, по-английски, отбыли.