Лаэрииллиэн закусил удила: "Царь я или не царь!" Раз идёшь против моей воли, то ты мне не дочь. Лила не полезла за словом в карман и сама отреклась от папаши, сказав, что ноги её в Золотом лесу не будет, что тот плохой отец, а правитель ещё хуже – его народ гибнет, а ему хоть бы что. Оставалось только удивляться, как в тот день у эллиенов не дошло до смертоубийства. Наверное потому, что за прошедшие четыре дня навоевались они с табирами вдосталь.

Эрвендилтоллион вышел из себя, велев всем, кто согласен с его дочерью, выметаться вон из Таитэрон-Мильгарана. К его величайшему изумлению таких набралось более трёх десятков. Почти все – бездетная молодёжь или уже вступившая в брак, или ещё только собиравшаяся. Надежда и будущее его народа. Однако, когда последнее слово уже произнесено, идти на попятную было поздно. Оставалось только покориться судьбе.

Произошедшее стало для владыки страшным ударом. Он то считал себя непререкаемым авторитетом, а оказалось, что раньше был, да весь вышел. Почему же до этого никто столь открыто не высказывал своего недовольства? Тут уже говорилось, что общество эллиенов следует рассматривать как одну большую семью. А как бы вы отнеслись к своему дедушке, уважаемому и заслуженному человеку, который с годами стал чудить. Наверное сначала старались бы не обращать внимания на его закидоны. А если маразм прогрессирует? Разжалуете его во внуки? Так и здесь. Дедушка заигрался, отрешить его от звания и должности невозможно, остаётся только голосовать ногами.

В результате набега и последующего исхода, численность эллиенов в Золотом лесу уменьшилась почти на треть. Потом были новые потери. Последней погибшей стала Иолланнииэль. И вот теперь и Эйвииллиэль не хочет жить. Будет отчего впасть в депрессию.

Всё это владыка выдал мне на одном дыхании. Потом спохватился, но было уже поздно. Пристальный взгляд его прищуренных зелёных, как у Эйвы глаз, сейчас казавшихся совсем чёрными, внимательно скользил по моему лицу. И что он хотел увидеть? Я, между прочим, его исповедовать не собиралась. Видать совсем невмоготу стало человеку, то есть эллиену, так, что первому встречному был готов излить душу, лишь бы камень с неё свалился.

– Что скажешь, маленькая нирта? – проскрежетал Эрвендилтоллион, – Теперь ты знаешь о нас всё!

Всё – не всё, темнишь ты, дядя.

– Могу сказать вам, лаэрииллиэн, что без посторонней помощи вам эллиенам не решить и сотой доли своих проблем.

– И кто выступит в роли этого добровольного помощника? Уж не вы ли?

– А почему бы нет? Уверена, у вас и малые дети знают о том, что невозможно разом переломить все стрелы в колчане, хотя это так легко сделать поодиночке.

– Вы готовы произнести священную клятву?

– Что за клятва?

– Сделать всё для возрождения нашего народа! – торжественно провозгласил владыка.

У меня в голове будто что-то щёлкнуло. Это же были слова из эллиенской баллады. Именно с ними доблестный принц Торниэллхард обращается к своей возлюбленной – дочери владыки Вечнозелёного леса Лиириитэль. Эту сказку мне не раз читала мама. Ведь она была единственной со счастливым концом. Потому что принц оказался наполовину эльфом, а принцесса сама была полукровкой, и они жили долго и счастливо. Ну а чем кончаются остальные любовные истории эллиенов с людьми, вы уже знаете. Думаю, никому не придёт в голову читать маленьким детям на ночь историю о Ромео и Джульетте или об Отелло и Дездемоне. Кстати, а у Шекспира он её действительно душит, или это фантазия последующих постановщиков трагедии? Впрочем, что это меняет?

Так что я без запинки, сама ещё толком не соображая, что творю, отчеканила по-эллиенски всплывшие в памяти слова. Закручена фраза была довольно вычурно, но сводилось всё к тому, что я обещала сделать для возрождения эллиенов Таитэрон-Мильгарана всё и даже больше. Слова вылетели, будто сами собой. Вот сейчас спроси меня, и не вспомню. А тогда они лились, словно песня.

Неожиданно виски заломило, в глазах заплясали разноцветные искры, а мамино кольцо на левой руке сковало большой палец раскалённым обручем. У-у-у-йю, как больно то! Аж слёзы на глазах выступили.

– Ах ты, маленькая стерва, ты обманула меня! – взвыл эльфийский владыка, – Ты знаешь слова и обряд давно прошла, а я то старый дурак…

Он продолжал что-то дальше трендеть в том же духе.

– Обряд? Какой обряд? – только и смогла выдавить я.

– Крови конечно, какой же ещё, – рявкнул Эрвендилтоллион.

– Клянусь, что ничего не знала об обряде Крови, и пусть Золотой лес будет мне в том порукой, – пропела я по-эллиенски.

И откуда что взялось? Будто и не я говорю. И это бесконечное мельтешение перед глазами, будто золотой вихрь. Золотой? Почему?

– Эй, ал-лё! Нирта Олиенн, вы меня слышите? – помахал ладонью перед моим носом лаэрииллиэн.

– Слышу, слышу, – скопировала я любимую фразу зайца их "Ну, погоди!", глупо при этом хихикнув.

Меня охватила какая-то эйфория, ничем не передаваемое блаженство. Такое, что весь мир вокруг казался светлым и прекрасным.

– Очнись! – гнусный эльф затряс меня, как грушу.

– Ы-ы-ы, – промычала я, попробовав сфокусировать взгляд.

Вроде не пила ничего и наркотиками не ширялась.

– Слушай внимательно!

– Да-а, – я кивнула, – И-ик.

– Нирта Олиенн, я, Эрвендилтоллион Ормитаэль Нииллиамад лаэрииллиэн Таитэрон-Мильгаран, обязуюсь быть верным союзником, следуя за вами в дни мира и войны, пока священная клятва не будет исполнена.

Не помню толком, как владыка приводил меня в чувство. Более-менее оклемалась уже за столом.

– Мои воины проникнут в замок с крыши, тем временем ваши солдаты должны будут сковать оборону защитников твердыни, – излагал диспозицию эльфийский владыка.

– А как насчёт адептов? – поинтересовался Карраэлгар.

Взоры присутствующих упёрлись в мэтра Ворхема. Тот покачал головой, указав глазами на меня, по-прежнему пребывающую в лёгкой прострации.

– М-мда, – прокомментировал имперец, – Уважаемый лаэрииллиэн Эрвендилтоллион, не подскажите, что вы такое сотворили с этой юной особой?

– Это сугубо интимное дело, – отрезал эльф.

– Интим? – оживился до этого молча сидевший Ламмарылхаб. Это тот – квадратный.

Взгляды Ворхема и Фергюса вонзились в эллиена.

– Вы не так меня поняли…

Не знаю, как выкрутился бы владыка, но в комнату ворвался имперец, что-то быстро доложив своим начальникам.

– Адепты Хаоса у друидов, – коротко пояснил Карраэлгар.

Эти слова подействовали, как холодный душ. В голове мигом прояснилось. Тем более, что за спиной имперского гонца показался Нэббилион. Я тут же спрыгнула с высокого стула и направилась к нему.

– Куда это вы, нирта, – бросил мне вслед владыка.

Карраэлгар что-то сказал своему квадратному соседу. Тот хмыкнул и заулыбался. Я успела заметить, как Эрвендилтоллион, покачав головой, осуждающе посмотрел на обоих, как на расшалившихся школьников. Видимо хорошо понимал по-имперски, стараясь этого особо не афишировать.

– Мэтр Ворхем, отец Фергюс, подойдите сюда, – махнула я своим соратникам.

– Нэб, ты уже в курсе? А вы мэтр? – тут же набросилась на "видящих".

"Идущий" уже знал в чём дело, послу же было пока не до этого, он попытался найти общий язык с имперцами, которые его сразу раскусили. Вернее Кар, который, как выяснилось, был у изгоев и гражданским администратором, и начальником штаба, и дипломатом, и министром разведки и контрразведки… Что значит – таких министров не бывает? Он же был. В общем, дядя честно свалил на своего квадратного напарника Лама командование войсками, пограничную охрану, боевую подготовку и всё так или иначе связанное с военным делом.

Но об этом после, а сейчас мой начальник разведки рассказывал, что ему удалось узнать. Пока суть да дело, он уже успел "сгонять" своей второй сущностью туда и обратно. Адепт Хаоса в сопровождении неполных двух десятков воинов вломился в деревню язычников. Несмотря на то, что тех было душ под девяносто, правда, со стариками, женщинами и детьми… Но мужиков то всё равно должно было быть десятка три-четыре.