Загар стал ещё темнее на щеках будущего заместителя командира полка, выдавая до сих пор не искоренённый недостаток, «выражающийся в застенчивости». Будилович напомнил о том, что каждый раз, встречая в компании или на улице одну девушку по имени Лида, Леонид Говоров задумывался об этих словах: «не гоже быть человеку едину». Но застенчивость подводила его. Как подбить танк в бою, он знал, а как сделать, чтобы девушка, к которой устремлён чувствами и мыслью, обратила внимание и поняла, что никто и никогда не полюбит её сильнее, — этого Леонид Говоров не знал…

— Сие не только от возраста зависит, — пробормотал он.

Через день был объявлен приказ о назначении Говорова

заместителем командира артиллерийского полка.

Весной Одесса чудо как прекрасна. Сказать, что она восхитительна, этого мало. Вообще словами одесскую весну не описать, и поэтому не станем тратить время на попытки.

В начале апреля, в один из солнечных и уже по-настоящему тёплых дней, Леонид Александрович Говоров вышел из штаба военного округа и, не имея сегодня больше дел и обязанностей, пошёл в сторону Приморского бульвара. В штабе ему сказали, что решается вопрос о назначении его командиром полка. Леонид Александрович радовался, что похвалили его работу, радовался весне, солнцу и с удовольствием вдыхал вкусный, пахнущий морем и цветами воздух.

Наверное, подумал он, что-то удивительное, прекрасное и непредвиденное произошло в моей жизни, только я об этом ещё не знаю. Ладно, посмотрим… Тут, пересекая улицу, он увидел Лиду и замер на мгновение, очень желая окликнуть девушку, но не находя достаточной решимости.

Требовательно звякнул трамвайный звонок, и Леонид Александрович, отскочив от надвигающегося вагона, потерял девушку из виду. Лида исчезла в толпе, а он пошёл дальше, ругая собственную робость и некстати подвернувшийся трамвай. Предчувствия показались вздорными и обманными, как и всё такое, не вычисленное наукой. Однако прочная радость не желала покидать его сердце, и Леонид Александрович объяснил это себе тем, что он хоть увидел Лиду…

И вдруг она вышла из толпы прямо навстречу ему.

Леонид Александрович остановился и несколько растерянно приложил руку к фуражке.

— Здравствуйте, Леонид, — сказала Лида. — Какой чудесный сегодня день. Сколько солнца! Вы рады?

— Я очень рад, — сказал Леонид Александрович.

Любовь умудряет сердце. Он почувствовал, что эта встреча приятна ей, пришла решимость и понимание, что надо проявлять инициативу.

— Знаете, я мог бы вас проводить, — сказал он.

— Спасибо, — сказала Лида. — А я вас не задерживаю? Говорят, что вы ни одной минуты не проводите без дела.

— Врут, — покачал он головой. — Я очень люблю гулять без всякого дела. Сегодня я ходил в штаб, а теперь свободен до завтрашней побудки.

— Тогда проводите меня домой, — сказала она.

— Это так близко, — вздохнул Леонид Александрович.

Она наклонила голову и спросила:

— А вы всегда ходите только прямыми путями?

— Ну, что вы! — обрадованно воскликнул Леонид Александрович. — Высшая геометрия доказывает, что во Вселенной не существует прямых линий. Только доказательство очень сложное.

— Ax, — проговорила она, — жизнь доказывает то же самое очень просто и убедительно.

— Ну, конечно, — кивнул Леонид Александрович. — Всякой теории предшествует опыт.

— А я сегодня о вас думала, Леонид, — сказала она. — Правда, думала.

— А я это почувствовал, — признался он, убеждённый, что необъяснимая радость произошла от её мыслей.

— Значит, вы тоже обо мне думали? — Она лукаво взглянула на него из-под широких полей сиреневой шляпы. — Что же вы обо мне думали?

Они шли по краю тротуара, чтобы тень от домов не закрывала лица. Не хотелось терять ни лучика тёплого солнца.

Говоров смутился от её вопроса. Разве сумеешь пересказать единственной девушке, о которой думаешь, что ты думаешь?

— Так, — пролепетал он, — разные хорошие и приятные мысли.

Он перебирал в голове всякие сравнения, но ни одно из них не годилось, все сравнения были ничтожными перед тем, что он сейчас испытывал.

— Вот моё парадное, — сказала она. — Сейчас мы расстанемся.

— Так скоро?!

— Хорошо, — сказала Лида. — Заходите к нам в свободную минуту. До свидания!

Стремительно поцеловав его в щёку, Лида вбежала в парадное и скрылась в темноте. Леонид Александрович стоял и слушал, как стучат её каблучки по лестнице, как открылась, а потом захлопнулась дверь. Он ощущал, как горит его щека, и больше ничего не ощущал. Ничего вокруг как бы и не было.

Леонид Александрович стал «заходить в свободную минутку», и вскоре была отпразднована скромная командирская свадьба.

Девушка Лида стала Лидией Ивановной Говоровой.

Леонида Александровича назначили командиром артиллерийского полка.

Это очень почётная должность, очень трудная должность, и именно она определяет дальнейшую судьбу офицера. Как он проявит себя на должности командира полка, так и пойдёт его служба.

Высших военных начальников называют полководцами, хотя они водят в битвы корпуса, армии и целые фронты. Но нет ни «фронтоводцев», ни «армиеводцев», ни «корпусоводцев». Есть полководцы. В чём же тут дело?

Может быть, это недостаток русского языка?

Нет, язык у нас богатый и гибкий, он очень чутко реагирует на содержание и смысл явлений жизни. Надо подумать.

Командир полка лично отвечает за то, как солдаты учатся, и за то, как их кормят, и за то, как они несут свою службу. От него, в итоге, зависит, веселы солдаты или унывают, нравится им служить, или они только и ждут демобилизации-избавительницы. В полку есть командиры рот, заместители и помощники командира полка по разным службам — техническим, хозяйственным и прочим. Но ни на кого из них командир полка свою ответственность переложить не может. И даже если к банному дню не завезли дров для полковой бани, командир полка будет чувствовать вину перед солдатами, хотя он не виноват, а виноват нерасторопный начальник хозяйственной части. Кто воспитывает начхоза? Командир полка.

Есть в полку и заместитель командира по политической части. Раньше он назывался комиссаром.

Комиссаром в полку у Говорова был Пётр Викентьевич Брылькус. До революции он служил матросом на Балтийском флоте. После того, как демобилизовался Василий Арсеньевич Будилович, комиссар Брылькус стал самым близким другом Леонида Александровича. Они всегда верно понимали друг друга, разговаривали просто и откровенно. Говоров учил Петра Викентьевича стрелять из пушек, обращаться с техникой. Комиссар учил своего командира самой главной науке — обращению с людьми.

Однажды, когда задержались с дровами для полковой бани, комиссар сказал:

— Ты не обязан проверять, поехали за дровами или не поехали, но ты обязан так воспитать начхоза и доктора, чтобы для них задержка помывки полка была подобна задержке собственного сердцебиения, вызывала бы в организме такую же боль и панику.

— Умеешь ты образно высказываться, Викентьич, — усмехнулся Говоров. — Приятно послушать.

— Так я бывший матрос, — сказал комиссар. — Матросы, любят поиграть словцом и нарисовать выразительную картину без помощи карандаша. Ты, Леонид Александрович, считай себя как бы капитаном корабля. Знаешь ведь, что ответственность за любую аварию ложится на капитана. Наш полк — большой корабль, всегда готовый к самостоятельному плаванию. Есть на нём и матросы, и штурманы, и механики, а всё равно отвечаешь один ты. И перед вышестоящим начальством, конечно, но прежде всего перед своей совестью.

— Согласен, Пётр Викентьевич, — сказал Говоров. — И сравнение с капитаном корабля мне нравится.

— Как же ты можешь со мной не согласиться, когда я тебя люблю и желаю тебе только хорошего, — засмеялся Брылькус. — В этом случае сопротивляться и не соглашаться просто неразумно.