Вот это зрелище - Харпер Кингсли с ребенком на руках!

Она разворачивает одеяло, в которое завернут малыш, и рассматривает его. Наконец переводит взгляд на Рене и улыбается ей.

- Слава Богу, что и этот похож на тебя, Рене, - Харпер склоняется и целует ее в щечку. – Значит, он не так безнадежен, несмотря на то, что Роби его папа.

- Эй, посмотри на себя! – добродушно протестует Роби. – Что-то я не припомню, чтобы ты осчастливила внуками папу и маму.

- Ну, ты же помнишь, что я бесплодный брат? – отвечает Харпер и они оба смеются над какой-то семейной шуткой.

От этого шума малыш Кларк издает крик в знак протеста, и Рене тут же подходит поближе к своему младшенькому. Харпер хлопает ее по руке и прижимает малыша поближе к себе.

- Не беспокойся, Рен, я буду хорошо обращаться с ним. А теперь дайте мне поприветствовать моего второго племянника, - она приседает на колени. – Ну-ка, малыш Кристиан, иди сюда и поцелуй свою тетю Харпер.

Мальчик тут же со всех ног бросается к моей партнерше. Харпер каким-то чудом удается удерживать младенца в одной руке и обнимать Кристиана второй. Она щипает его за щечку и целует.

- Ммм, мой маленький поросеночек!

Тот заливается громким смехом.

- Тетя Харпер, я не поросенок!

- Но это так! – отвечает она, наклоняясь к нему, и хрюкает возле его шеи, из-за чего мальчик снова начинает смеяться.

И это та самая Харпер Кингсли, которую я знаю по Лос-Анджелесу?!

Во время ужина Харпер настаивает на том, чтобы я сидела по одну сторону от нее, а малыш Кларк на специальном стульчике по другую. Я отмечаю про себя, что ее семья воспринимает как должное ее любовь к детям. Должно быть, я все еще очень плохо знаю ее.

На ужин у нас подлива с кусочками домашней колбасы с топинамбуром, джамбалая (рис с овощами и ветчиной) и домашний французский хлеб. Все безумно вкусно. Во время трапезы все члены семьи шумно и с любовью общаются между собой. Я улыбаюсь при мысли о том, как бы побледнела моя мать при виде локтей на столе, рук, тянущихся через весь стол и кусков хлеба, которые передают от одного к другому.

Харпер проявляет одинаковое внимание по отношению и к Кларку и ко мне. Она постоянно наполняет мою тарелку и интересуется, все ли у меня в порядке, даже когда держит бутылочку, чтобы покормить малыша или участвует в разговорах за столом.

Как и предсказывала Рене, Кристиан быстро перестает смущаться. Теперь Роби и Харпер по очереди подначивают его петь песни, и он то и дело встает на свой стул и исполняет разные детские песенки типа «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка». Каждое исполнение вызывает восхищенные возгласы обоих:

- Ты так чудесно поешь!

Где-то в середине ужина я забываю о своей сдержанности и начинаю по-настоящему наслаждаться происходящим.

Мама придвигается ко мне поближе и начинает расспрашивать о работе. Она затрагивает тему моей семьи, но быстро переключается на другие, почувствовав мое нежелание говорить об этом. Несмотря на то, что я знакома с ней только полдня, нутром чую, что эта тема всплывет в разговорах еще раз, и я не смогу избежать ее обсуждения.

- Мама приготовила пирог из топинамбура на десерт, Келс, - сообщает Харпер, прерывая наш разговор. – Она готовит самые замечательные пироги в мире, так что оставь немного места для него, - и оборачиваясь к маме, заявляет, - я так соскучилась по хорошей еде, мама!

Сесиль в ответ широко улыбается, с огромной любовью глядя на свою младшую дочь.

- Оставить место? Но ты же постоянно наполняешь мою тарелку едой! – смеюсь ей в ответ.

Харпер гладит мое колено и подмигивает. Боже, она выглядит еще красивее в кругу семьи.

- Эй, - обращается к ней Роби, сидящий напротив нас за столом. – Перестаньте уже флиртовать друг с другом. Ты все время смотришь на Келси. Мне кажется, пора уделить внимание и Кларку.

Харпер берет Кларка на руки и отшучивается в ответ:

- Слава Богу, что я чаще смотрю на Келси, чем на твою противную физиономию, Роби.

Кларк моментально начинает шевелиться, и я машу рукой перед ним. Кажется, ему очень уютно на ее груди. Конечно, а кому бы не было?

- Келс, ты хочешь подержать его?

Я на секунду прихожу в недоумение. Мне? Подержать ребенка?

- Нет-нет, не надо.

- Ну правда, не стесняйся, - она тут же придвигается поближе ко мне, передавая малыша в мои руки.

- Харпер, может быть, она не хочет подержать Кларка, - вмешивается Роби.

- Не беспокойся, братец! Она не уронит его на голову, что однажды проделал с тобой наш папа, - ее синие глаза подмигивают мне, и она тихо шепчет, - Ты же не уронишь его, правда?

Я быстро качаю головой в ответ.

- Хорошо, - она помогает мне подхватить малыша.

- Мне надо придерживать его головку? – я мало что знаю о детях, но вроде помню про их неустойчивую шейку в этот период.

- Все в порядке, - уверяет она. – Просто поддерживай ее на своем предплечье вот так.

О черт. Она убрала руки, и теперь я сама держу Кларка. Кажется, ему столь же некомфортно, как и мне.

- Расслабься, - шепчет Харпер, нежно гладя мое колено. – Он чудесный малыш, правда?

Я киваю. Ему тепло и хорошо в моих объятиях, а его глаза смотрят так доверчиво. Я не могу сдержать улыбку.

- Принюхайся, как он пахнет.

- Что?

Все присутствующие за столом смеются, и я краснею. Прямо чувствую, как горит мое лицо.

Харпер улыбается.

- Понюхай его кожу. Малыши так хорошо пахнут. Если конечно у них чистые подгузники.

Я следую ее совету, и мне действительно очень нравится его запах. Он пахнет свежестью и уютом. И немного детской присыпкой. Я смотрю на Харпер, и она кивает в ответ.

- Правда, это чудесный запах?

- Да, - соглашаюсь с ней. – Ты так любишь детей.

- Конечно, люблю. Как же их можно не любить?

- Ты когда-нибудь думала завести своих?

- Нет, - отмахивается она. – Я лучшая в мире тетя. Этого вполне достаточно.

Кристиан охотно соглашается с этим утверждением, а Роби что-то высказывает ей за раздутое самомнение. Харпер игнорирует его слова и помогает мне так усадить Кларка, чтобы можно было кушать одной рукой. Это сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Когда я пробираюсь посреди ночи на кухню за кусочком пирога, там уже меня поджидает мама.

- Ворюга! – выносит она обвинительный приговор, и я глупо улыбаюсь.

- Мама, у нас остался хоть один кусочек пирога?

- Разумеется.

Она собирается привстать, но я показываю жестом не делать этого.

- Я возьму сама. Хочешь тоже?

- О, нет, спасибо. Я сыта.

Она позволяет мне разогреть мою полночную еду, прежде чем завести разговор.

- Расскажи мне об этой очаровательной Келси и тебе.

Я смотрю в ее глаза, зная, что они являются точной копией моих. Она не поддразнивает или давит на меня, она просто действительно хочет узнать больше.

- Пока что нечего особо сказать. Мы работаем вместе.

Она задумчиво поджимает губы.

- Но тебе хотелось бы большего?

- Там все очень сложно.

- Ну, расскажи своей маме, - утешает она. Я так часто слышала от нее эту фразу.

Я решаю, что ей можно рассказать, зная, что она все равно все узнает к концу выходных. Бедная Келси, ей не удастся избежать расспросов моей матушки.

- Мы успешно и очень слаженно работаем вместе. Когда она не притворяется, она просто чудесный человек. Но большую часть времени она прячется за маской и считает, что и должна быть такой.

- Она обидела тебя.

- Нет, мама, - быстро говорю, стараясь защитить Келс от ее гнева. – На самом деле, мы обе обидели друг друга. Но уже оставили это в прошлом.

- Но ты уверена, что она согласна на отношения с женщиной?

Я ухмыляюсь, приканчивая свой кусок пирога.

- Уверена.